Форум литературного общества Fabulae

Приглашаем литераторов и сочувствующих!

Вы не зашли.

#1 2020-08-04 01:18:26

olkomkov
Автор сайта
Откуда: Москва
Зарегистрирован: 2011-09-14
Сообщений: 1270
Вебсайт

Чезаре Павезе. Кобылы (из «Диалогов с Левкó»)

Чезаре Павезе
КОБЫЛЫ
(из «Диалогов с Левкó»)

О Гермесе, двойственном боге, обретающемся между жизнью и смертью, между полом и духом, между Титанами и богами Олимпа, здесь говорить не место. А вот в чём смысл того, что добрый врачеватель Асклепий произошёл из мира священных звериных метаморфоз, пожалуй, стоит сказать.

   
        (Разговаривают Гермес Хтоний и кентавр Хирон.)

    ГЕРМЕС   Сам Бог просит, чтобы ты вырастил этого мальчика, Хирон. Ты уже знаешь о смерти прекрасной Корониды. Сам Бог вырвал ребенка из её объятой пламенем утробы своими бессмертными руками. Я был призван к этому несчастному человеческому телу, когда оно уже пылало; волосы полыхали, точно мякина. Но тень меня не дождалась. Одним прыжком соскочила с костра и исчезла в Аиде.
    ХИРОН   И в миг смерти она обернулась кобылицей?
    ГЕРМЕС   Кажется, да. Но пламя так похоже на эти ваши гривы. А убедиться я не успел. Я должен был схватить младенца и принести его сюда.
    ХИРОН   Ах малыш, лучше бы ты остался в огне. В тебе нет ничего от матери, кроме этого печального человеческого облика. Ты – сын ослепительного, но жестокого света и должен будешь жить в мире бескровных и тоскующих теней, гноящейся плоти, стонов и содроганий – всё это послал тебе Сияющий. Тот свет, что породил тебя, будет неумолимо рыскать по земле и повсюду откроет тебе несчастье, муку, коварство сущего. За тобой будут неусыпно следить змеи.
    ГЕРМЕС   Воистину вчерашний мир пал, если даже змеи перешли на сторону Света. Но скажи, знаешь ли ты, почему она погибла?
    ХИРОН   О Энодий, никогда больше не увидеть нам, как она радостно скачет из Дидим к Пелиону меж скал и зарослей тростника. Этого довольно. Слова – это кровь.
    ГЕРМЕС   Хирон, если я говорю, что оплакиваю её так же, как и вы, можешь мне поверить. Но клянусь тебе, я не знаю, почему Бог убил её. В моей Лариссе ходят слухи о звериных утехах в пещерах и лесах...
    ХИРОН   Ну и что же? Мы и есть звери. Ты сам, Энодий, некогда был в Лариссе  бычьим семенем, а в начале времён совокуплялся в болотной слизи со всеми существами из плоти и крови, ещё безóбразными, какие только были на свете, – неужто и тебя это удивляет?
    ГЕРМЕС   Это было давным-давно, Хирон, а ныне я живу под землёй или на распутьях. Иногда я вижу, как вы низвергаетесь с гор, точно обломки скалы, прыгаете через пруды и рвы, гоняетесь друг за другом, зовёте друг друга, резвитесь. Я понимаю: у вас копыта, это ваша природа, но вы бываете и другими. Взять хотя бы твои руки, твой человеческий торс, или этот ваш оглушительный человеческий смех, или её, убитую, возлюбленную Бога, или подруг, которые её оплакивают, – все вы такие разные. Даже твоя мать, если не ошибаюсь, когда-то приглянулась одному богу.
    ХИРОН   Времена и правда уже не те. Чтобы любить её, тот старый бог превратился в жеребца. На горной вершине.
    ГЕРМЕС   Тогда скажи мне, как вышло, что прекрасная Коронида была обычной женщиной, гуляла себе по виноградникам – и так заигралась с Сияющим, что он убил её и сжёг тело?
    ХИРОН   Энодий, видел ли ты когда-нибудь из своей Лариссы, как после ветреной ночи небеса прорезает Олимп?
    ГЕРМЕС   Не только видел, но, случалось, и поднимался на него.
    ХИРОН   Вот и мы когда-то там скакали, от одного склона к другому.
    ГЕРМЕС   Так отчего бы вам туда не вернуться?
    ХИРОН   Дружище, туда вернулась Коронида.
    ГЕРМЕС   Что ты хочешь этим сказать?
    ХИРОН   Я хочу сказать, что эта гора – смерть. Там обитают хозяева. Совсем не такие, какими были старик Крон, или его древний отец, или мы сами в те вольные дни, когда наша резвость не знала границ и мы скакали повсюду, вещие как вещи, которые нас окружали. В те времена зверь и болото были местом встречи людей и богов. И гора и лошадь и растение и туча и ручей – мы были всем, что есть под солнцем. Разве кто мог умереть в ту пору? Что значило быть зверем, если зверь был в нас, как бог?
    ГЕРМЕС   У тебя есть дочери, Хирон, и они по своему желанию могут быть то женщинами, то кобылицами. Тебе ли сетовать? Здесь у вас и горы, и равнины, и времена года. А коли захочется, так найдёте и человеческое жилище, хижину в деревне у входа в долину, и стойло, и очаг, и несчастных смертных, которые рассказывают про вас сказки и всегда готовы оказать вам гостеприимство. Не кажется ли тебе, что при новых хозяевах мир стал лучше?
    ХИРОН   Ты – один из них и потому их защищаешь. Ты, что некогда был семенем и бешенством, ныне провожаешь бескровные тени под землю. Что такое смертные, как не те, кто прежде времени сделались тенями? Но я утешаюсь мыслью о том, что мать этого малыша спрыгнула с костра по собственной воле: умерев, она не нашла ничего, кроме самой себя.
    ГЕРМЕС   Теперь я знаю, почему она умерла – та, что поднялась по склонам горы, и была женщиной, и возлюбила Бога такой любовью, что родила от него этого ребёнка. Ты говоришь, будто Бог был безжалостен. Но разве скажешь ты, что Коронида оставила позади, в том болоте, звериную похоть, безóбразное бешенство крови, которая её породила?
    ХИРОН   Конечно нет. И что же?
    ГЕРМЕС   Эти новые боги Фессалии, которые так часто улыбаются, не могут осмеять только одного: поверь мне, я видел судьбу. Всякий раз когда хаос выплёскивается на свет, на их свет, они должны разить, всё разрушать, всё создавать заново. Вот почему Коронида погибла.
    ХИРОН   Но её они не смогут создать заново. Так что я прав: Олимп – это смерть.
    ГЕРМЕС   И всё же Сияющий любил её. И оплакал бы её, не будь он богом. Он вырвал из неё ребёнка. И с радостью доверяет его тебе. Он знает, что ты один способен сделать из малыша настоящего мужчину.
    ХИРОН   Я уже сказал тебе, какая участь ждёт его в мире смертных. Он станет Асклепием, владыкой тел, человекобогом. Он будет жить среди гниющей плоти и стонов. Люди будут обращаться к нему, чтобы убежать от судьбы, чтобы хоть на одну ночь, хоть на  мгновение отсрочить агонию. Этот малыш будет ходить между жизнью и смертью, как и ты, что некогда был бычьим семенем, а ныне – лишь проводник теней. Вот удел, который Олимпийцы уготовили всем живущим на земле.
    ГЕРМЕС   Но разве не лучше для смертных оканчивать свои дни вот так, чем нести это древнее проклятие: облекаться в шкуру зверя или кору дерева, становиться мычащим волом, ползучей змеёй, навеки обращаться в камень или плачущий источник?
    ХИРОН   Конечно – до тех пор, пока Олимп остаётся небом. Но это пройдёт.


____
Перевод выполнен по изданию: Pavese, Cesare. Dialoghi con Leucò. Torino: Einaudi, 2019. P. 25-29.

Отредактировано olkomkov (2020-09-17 22:43:46)


Олег Комков
ΓΝΩΘΙ ΣΑΥΤΟΝ

Неактивен

 

Board footer

Powered by PunBB
© Copyright 2002–2005 Rickard Andersson