Форум литературного общества Fabulae

Я – с пеною у рта, табак желтит губу,
Кудрявый херувим над доброй кружкой пива –
Блаженствую в тепле под бульканье в зобу,
И пухну развалясь, и пью неторопливо.

Что голуби, мечты томят мою гульбу
И гадят с высоты нахально и глумливо;
Сердечная тоска повисла на горбу –
Как златом пасмурным окровянилась ива.

Мечтания сглотнув, медлительно встаю,
На воздух волоку походкою циклопа
Налитое нутро; нужду не утаю –

Смягчённый, как Творец и кедра, и иссопа,   
Я, в небо устремив кипящую струю,
Благословенно ссу поверх гелиотропа.

Oraison du soir

Je vis assis, tel qu'un ange aux mains d'un barbier,
Empoignant une chope à fortes cannelures,
L'hypogastre et le col cambrés, une Gambier
Aux dents, sous l'air gonflé d'impalpables voilures.

Tels que les excréments chauds d'un vieux colombier,
Mille Rêves en moi font de douces brûlures :
Puis par instants mon coeur triste est comme un aubier
Qu'ensanglante l'or jaune et sombre des coulures.

Puis, quand j'ai ravalé mes rêves avec soin,
Je me tourne, ayant bu trente ou quarante chopes,
Et me recueille, pour lâcher l'âcre besoin:

Doux comme le Seigneur du cèdre et des hysopes,
Je pisse vers les cieux bruns, très haut et très loin,
Avec l'assentiment des grands héliotropes.