Приглашаем литераторов и сочувствующих!
Вы не зашли.
УЖАСНЫЙ СТАРИК
Перевел с англ. Владимир Деев, 2005
Идея навестить Ужасного Старика принадлежала Энджело Риччи, Джо Цзанеку и Мануэлю Сильва. Старик тот жил один в древнем доме на Уотер-стрит, что была возле самого моря, и считался одновременно чересчур богатым и чересчур слабым. И тот, и другой факт придавал ситуации более чем привлекательную форму для людей той профессии, к коей принадлежали господа Риччи, Цзанек и Сильва — ибо профессия эта была ничуть не менее достойной, чем грабеж.
Жители Кингспорта говорили и думали об Ужасном Старике много такого, что, как правило, защищало его от внимания таких джентльменов, как мистер Риччи и его коллеги — не считая разве что того практически несомненного факта, что он скрывал богатство весьма необъятных размеров где-то в стенах своего затхлого древнего обиталища. Старик, по правде говоря, субъект был довольно странный — как считалось в городе, в свое время он плавал капитаном на клипере у берегов Ост-Индии. К тому же он был так стар, что никто не помнил его молодым, и так неразговорчив, что лишь немногие знали его настоящее имя. Среди искривленных деревьев в передней части своего старого и запущенного двора Старик держал странную коллекцию больших камней, причудливо расставленных и раскрашенных так, что они напоминали идолов какого-то мрачного восточного храма. Коллекция эта отпугивала большую часть мальчишек, любивших насмехаться над Ужасным Стариком из-за его длинных белых волос и бороды, а иногда из озорства разбивавших маленькие окошки его жилища своими снарядами; но были там и другие вещи, запугивавшие даже людей посмелей и похитрей — из тех, что любят подкрасться к дому и посмотреть внутрь сквозь пыльные стекла. Они рассказывали, что в одной из пустых комнат первого этажа стоит лишь стол, весь уставленный какими-то необычными бутылками, в каждой из которых на манер маятника подвешен маленький грузик. И еще они рассказывали, что Ужасный Старик разговаривал с этими бутылками, называя их именами вроде "Джек", "Шрамолицый", "Длинный Том", "Испанец Джо", "Питерс" и "Старпом Эллис". И каждый раз при этих разговорах грузик в какой-нибудь из бутылок начинал покачиваться, будто бы отвечал ему.
Те, кто видели длинного и тощего Ужасного Старика во время этих разговоров, больше никогда не подглядывали за ним. Но Энджело Риччи, Джо Цзанек и Мануэль Сильва не были кингспортцами; они принадлежали к тому новоявленному разношерстному роду чужеземцев, что находится вне узкого кружка жизни и традиций Новой Англии — и в Ужасном Старике виделся им лишь трясущийся, практически беспомощный седобородый старик, который даже ходить не может без своей узловатой трости, и чьи тонкие, слабые руки только и могли, что жалко дрожать. Безо всякого сомнения, они по-своему жалели одинокого старичка, не пользующегося особой популярностью, которого люди избегали, а собаки облаивали. Но бизнес есть бизнес, и для грабителя, всей душой преданной своему ремеслу, есть и заманчивость, и вызов - еще бы, такой старый и немощный человек, не имеющий счета в банке и оплачивающий свои немногочисленные нужды в деревенской лавке испанским золотом и серебром, отчеканенным более двух веков назад.
Господа Риччи, Цзанек и Сильва избрали для своего визита ночь на одиннадцатое апреля. Мистер Риччи и мистер Сильва должны были побеседовать с бедным старым джентльменом, пока мистер Цзанек ожидал и их, и вероятного металлического груза в скрытой машине на Шип-стрит, возле ворот в высокой задней стене, ограждающей владения их хозяина. Желание избежать совершенно ненужных объяснений в случае незапланированного появления полиции подсказало им запланировать всю операцию так, чтобы в случае чего можно было тихо и незаметно скрыться.
Как и было условлено, трое авантюристов разделились, чтоы не вызывать лишних подозрений. Господа Риччи и Сильва встретились на Уотер-стрит, прямо у парадной калитки Старика и, хотя им обоим не понравилось зрелище раскрашенных камней в лунном свете, пробивающемся через уже украшенные почками ветви скрюченных деревьев, у них были и более важные вещи, чем размышлять о пустых и бестолковых суевериях. Они боялись, что попытка выведать у Ужасного Старика сведения о спрятанном золоте и серебре будет пренеприятным делом — ведь старые морские волки отличаются своим упрямством и несговорчивостью. Однако же он был очень стар и очень очень слаб, а посетителей было двое. Господа Риччи и Сильва хорошо поднаторели в искусстве делать даже самых упрямых людей разговорчивыми, а вопли старого почтенного джентльмена можно было легко приглушить. Так что они направились к одному из освещенных окон и услышали, как Ужасный Старик по-ребячески болтает со своими бутылками и маятниками. Тогда джентльмены натянули маски и вежливо постучались в выцветшую дубовую дверь.
Мистеру Цзанеку, беспокойно ерзающему в скрытой машине, стоящей на Уотер-стрит, у задней калитки Ужасного Старика, ожидание казалось вечностью. Его сердце было добрее, чем у многих людей, и ему очень не нравились ужасные крики, доносившиеся из старого дома как раз с того часа, на который было запланировано дело. Разве не просил он своих коллег быть как можно мягче с этим бедным старым морским капитаном? Очень нервно он посматривал на ту узкую дубовую калитку в высокой, увитой плющом каменной стене. Все чаще и чаще мистер Цзанек глядел на часы и удивлялся задержке. Неужели старик умер до того, как рассказал, где спрятаны сокровища и пришлось обыскивать каждый уголок дома?
Очень не нравилось мистеру Цзанеку ждать так долго в таком месте, да и к тому же в такой темноте. Но вдруг он почувствовал тихие шаги во дворе, услышал мягкий поворот ржавой задвижки и увидел, как узкая, тяжелая дверь открылась вовнутрь. В мертвенно-бледном свете одинокого тусклого уличного фонаря он напряг свое зрение, желая разглядеть, что именно его коллеги вынесли из того зловещего дома, что маячил прямо за спиной. Но он не увидел ничего из того, чего ожидал — не было там ни коллег, ни груза, а был только Ужасный Старик. Он опирался на свою узловатую трость, а улыбка его была ужасна. Мистер Цзанек никогда ранее не обращал внимания на глаза Ужасного Старика. Только сейчас он заметил, что они были желтыми.
Незначительные вещи всегда поднимают значительное оживление в маленьких городах — именно по этой причине жители Кингспорта всю ту весну и лето говорили о трех неопознанных телах, вынесенных на берег приливом. Были они ужасно изрезаны, будто бы множеством абордажных сабель, и страшно искалечены, не иначе как жестокими ударами сапог с подбитыми каблуками. А некоторые люди даже шептались о вещах таких обыденных, как брошенный автомобиль, найденный на Уотер-стрит, или "определенно нечеловеческие" крики, вероятней всего издававшиеся заблудившимся животным или перелетной птицей — их слышали бодрствовавшие ночью люди. Но этими праздными слухами Ужасный Старик нимало не интересовался. Он по природе был скрытен, а старость и немощность обыкновенно лишь удваивают это качество. К тому же, столь древний морской волк наверняка видел вещи куда более волнующие в далекие дни своей забытой юности.
The Terrible Old Man
Howard Lovecraft
It was the design of Angelo Ricci and Joe Czanek and Manuel Silva to call on the Terrible Old Man. This old man dwells all alone in a very ancient house on Water Street near the sea, and is reputed to be both exceedingly rich and exceedingly feeble; which forms a situation very attractive to men of the profession of Messrs. Ricci, Czanek, and Silva, for that profession was nothing less dignified than robbery.
The inhabitants of Kingsport say and think many things about the Terrible Old Man which generally keep him safe from the attention of gentlemen like Mr. Ricci and his colleagues, despite the almost certain fact that he hides a fortune of indefinite magnitude somewhere about his musty and venerable abode. He is, in truth, a very strange person, believed to have been a captain of East India clipper ships in his day; so old that no one can remember when he was young, and so taciturn that few know his real name. Among the gnarled trees in the front yard of his aged and neglected place he maintains a strange collection of large stones, oddly grouped and painted so that they resemble the idols in some obscure Eastern temple. This collection frightens away most of the small boys who love to taunt the Terrible Old Man about his long white hair and beard, or to break the small-paned windows of his dwelling with wicked missiles; but there are other things which frighten the older and more curious folk who sometimes steal up to the house to peer in through the dusty panes. These folk say that on a table in a bare room on the ground floor are many peculiar bottles, in each a small piece of lead suspended pendulum-wise from a string. And they say that the Terrible Old Man talks to these bottles, addressing them by such names as Jack, Scar-Face, Long Tom, Spanish Joe, Peters, and Mate Ellis, and that whenever he speaks to a bottle the little lead pendulum within makes certain definite vibrations as if in answer.
Those who have watched the tall, lean, Terrible Old Man in these peculiar conversations, do not watch him again. But Angelo Ricci and Joe Czanek and Manuel Silva were not of Kingsport blood; they were of that new and heterogeneous alien stock which lies outside the charmed circle of New England life and traditions, and they saw in the Terrible Old Man merely a tottering, almost helpless grey-beard, who could not walk without the aid of his knotted cane, and whose thin, weak hands shook pitifully. They were really quite sorry in their way for the lonely, unpopular old fellow, whom everybody shunned, and at whom all the dogs barked singularly. But business is business, and to a robber whose soul is in his profession, there is a lure and a challenge about a very old and very feeble man who has no account at the bank, and who pays for his few necessities at the village store with Spanish gold and silver minted two centuries ago.
Messrs. Ricci, Czanek, and Silva selected the night of April 11th for their call. Mr. Ricci and Mr. Silva were to interview the poor old gentleman, whilst Mr. Czanek waited for them and their presumable metallic burden with a covered motor-car in Ship Street, by the gate in the tall rear wall of their host's grounds. Desire to avoid needless explanations in case of unexpected police intrusions prompted these plans for a quiet and unostentatious departure. As prearranged, the three adventurers started out separately in order to prevent any evil-minded suspicions afterward. Messrs. Ricci and Silva met in Water Street by the old man's front gate, and although they did not like the way the moon shone down upon the painted stones through the budding branches of the gnarled trees, they had more important things to think about than mere idle superstition. They feared it might be unpleasant work making the Terrible Old Man loquacious concerning his hoarded gold and silver, for aged sea-captains are notably stubborn and perverse. Still, he was very old and very feeble, and there were two visitors. Messrs. Ricci and Silva were experienced in the art of making unwilling persons voluble, and the screams of a weak and exceptionally venerable man can be easily muffled. So they moved up to the one lighted window and heard the Terrible Old Man talking childishly to his bottles with pendulums. Then they donned masks and knocked politely at the weather-stained oaken door.
Waiting seemed very long to Mr. Czanek as he fidgeted restlessly in the covered motor-car by the Terrible Old Man's back gate in Ship Street. He was more than ordinarily tender-hearted, and he did not like the hideous screams he had heard in the ancient house just after the hour appointed for the deed. Had he not told his colleagues to be as gentle as possible with the pathetic old sea-captain? Very nervously he watched that narrow oaken gate in the high and ivy-clad stone wall. Frequently he consulted his watch, and wondered at the delay. Had the old man died before revealing where his treasure was hidden, and had a thorough search become necessary? Mr. Czanek did not like to wait so long in the dark in such a place. Then he sensed a soft tread or tapping on the walk inside the gate, heard a gentle fumbling at the rusty latch, and saw the narrow, heavy door swing inward. And in the pallid glow of the single dim street-lamp he strained his eyes to see what his colleagues had brought out of that sinister house which loomed so close behind. But when he looked, he did not see what he had expected; for his colleagues were not there at all, but only the Terrible Old Man leaning quietly on his knotted cane and smiling hideously. Mr. Czanek had never before noticed the colour of that man's eyes; now he saw that they were yellow.
Little things make considerable excitement in little towns, which is the reason that Kingsport people talked all that spring and summer about the three unidentifiable bodies, horribly slashed as with many cutlasses, and horribly mangled as by the tread of many cruel boot-heels, which the tide washed in. And some people even spoke of things as trivial as the deserted motor-car found in Ship Street, or certain especially inhuman cries, probably of a stray animal or migratory bird, heard in the night by wakeful citizens. But in this idle village gossip the Terrible Old Man took no interest at all. He was by nature reserved, and when one is aged and feeble, one's reserve is doubly strong. Besides, so ancient a sea-captain must have witnessed scores of things much more stirring in the far-off days of his unremembered youth.
Неактивен
Ну что же, дополним раздел прозой. Не самый лучший перевод, конечно, но на голову выше того, что можно найти во многих онлайн-библиотеках.
Неактивен
Мне понравился!
Неактивен
Интересный рассказ. Мне понравилось.
То, что проза пока в поэзии - тоже нормально.
Со временнем, разумеется, можно будет разъединить.
Неактивен
К чему? Переводы - они и в Африке переводы. Не думаю, что их наберется так много, чтобы пришлось делить.
Неактивен