Форум литературного общества Fabulae

Море, какое ты синее! Ярче воспетых небес.
Волны барашковым инеем чуть приглушают твой блеск.
Как же не верится тяжести вод безмятежных твоих!
Камнем повиснут, коль ввяжется кто-то, безбашен и лих,
в спор с тёмной силою чёртиков. В рыбьих холодных потьмах
бродят хвостатые в шортиках и на копытных ногах.
Эти затянут в промозглое, липкое серое дно!
Рыбы немые безмозглые глянут, но им… всё равно.

…Осень у моря…, ты  робкая, и листопады скромны,
утра бодрящие, знобкие, солнца касанья нежны.
Не разукрашена листьями в парке тропа октября,
белки с повадками лисьими пестуют летний наряд.
Белка, и кто тебя выдумал? Мышка с пушистым хвостом…
Пять человек – перед идолом – цокаем в лад языком.
Все мы, наверное, с придурью, – семечки тянем  в руке,
ищем доверчивость.
«Стибрить бы!» – В мышьих зрачков холодке.

…Стройка большая, великая…
«Здесь вам не тут! Ни-ко-гда, – чайки заходятся криками, –
не испоганить бардак!»   
В Имеретинской промежности стрелами краны сучат.
Запахи зелени, свежести. Осень. Багряный закат.
Небо огромное, вспухшее. Как-то тревожно, поверь….
Где же воспетое Пушкиным злато осенних потерь?
Не в октябре? Он, оплаканный ветром с дождём пополам,
солнце игольчатой лапою тянет прогреть разный хлам
вечнозелёной сонливости, как бы с намёком, простак,
но, без малейшей интимности: «Осень, замедли свой шаг!»

…Так, и о чём? Потерялась я, суть низведя до нуля.
Знаю, душевные слабости стоят не выше рубля.
Тысячеусто: «Молчание – грех, если очень болит.
Лучше кричать. Крик отчаянья – это молитва навзрыд».
Мы – параллельно уставшие: пляж – распинать чужаков,
я – улыбаться, не внявшая шёпоту тысячи ртов.
Пляж, а за морем тусуются турки – на том берегу.
Им  и не снилось – над улицей в день ПокровА всё в снегу!
Им и не снилось…, и этой вот белке не снятся снега.
Если закрутит залётная, буйная в страсти, пурга,
то от простого незнания, что не умеет кричать,
ей не приснится в молчании грехопаденья печать.