Приглашаем литераторов и сочувствующих!
Вы не зашли.
КАЛИГУЛА
«…Так давно это было, что черные вороны даже,
Сколько ни вспоминали – не вспомнили, в точности, дату…»
Виктор Соснора.
Как давно это было! – почти невозможно представить…
Отложив «на потом» всю сегодняшнюю дребедень,
Я, из старости в юность минувшие годы листая,
Вспоминаю свой первый – счастливейший – творческий день.
Ленинград… Тишина в переполненном зрительном зале…
(Впрочем… «зал» – это громко… – всего лишь, холодный подвал)…
Мы играли Камю… Ах, как мы вдохновенно играли!..
Зритель плакал, смеялся, сочувствовал, негодовал…
И неважно нам было, что вместо портала и рампы
Между «залом» и «сценой» протянут был шнур бельевой…
Что светили нам в лица лишь две самодельные лампы,
И что зрители стулья, в тот день, приносили с собой…–
Ведь под Брубека с Монком, ревущих из магнитофона –
Под джазменов, в которых мы были тогда влюблены,
Да под собственный скрежет и лязг шумовых какофоний,
Мы творили Искусство!.. на фоне кирпичной стены.
И не важно, что не было «звезд» в нашем братстве студийном –
Каждый мог засиять, как начищенный медный пятак!
Потому что, в тот день, мы и зрители были едины,
Создавая, как радостный праздник, наш общий спектакль!
В нем был бунт!.. был протест, прорывающийся сквозь завесу;
Он был неосязаем… невнятен… незрим… невесом…
Мы играли Камю!.. и его запрещенная пьеса
Заставляла, в тот день, наши души звучать в унисон.
И на «сцене»… из ночи… рассветное солнце вставало!..
И мы жили на ней!.. ненавидя… страдая… любя…
И метался Калигула в тесном пространстве подвала,
Разрушая!.. вконец опостылевший мир… и себя!..
И кордон добровольцев – а их было множество, к счастью –
Плотной группой стоял у подъезда, мешая жильцам,
И в подвал не пускал представителей власти мордастых,
Чтобы дать нам возможность спектакль доиграть до конца.
Вот уж скоро полвека, со дня этой нашей премьеры.
Сколько было потом их – за длинную-длинную жизнь!.. –
Поражений… побед… компромиссов... халтуры, к примеру…
ПризнаЮсь, очень трудно по полочкам всё разложить.
Меркантильность и пошлость растут и растут, год от года.
Жизнь, как прежде, груба. А актерская гордость – слаба…
Я сегодня тоскую по тем «временам несвободы»,
Когда «Творчество» было синонимом слова «Борьба».
Неактивен
Владимир, с удовольствием вижу это стихотворение теперь и здесь.
Надеюсь, оно многих возвратит в то время, в подвалы и на кухни... Время «несвободы» оставляло возможность выбора – другое дело, кто и как тогда смог воспользоваться этой возможностью.
Возвращаясь к Игорю Алексееву, хочу обратить внимание на то, что тут есть посвящение Игорю от Александра Зрячкина http://forum.ingenia.ru/viewtopic.php?id=19358, а в комментариях к нему и от Евгения Бунина и моё, ещё прижизненное
http://www.litsovet.ru/index.php/material.read?material_id=79259
Игорю Алексееву
Жалеть себя... А что такое – жалость?
Что, это – форма выраженья чувств?
А, может быть, - одно из тех искусств,
Что искренним в тебе ещё осталось?
Жалеть других... Вот это – поважней,
Вот это – настоящее искусство,
Его не знают те, чьё сердце пусто,
Их много, это – партия ханжей.
Жалеть... Нет, всё-таки ценить важней,
А это можно делать и жалея.
Но жизнь свою ценить особо – с нею
Помягче обращаться, понежней.
В борьбе за жизнь, пожалуй, неприемлем
Любой вид жалости, необходим
Настрой на шанс и вера в то, что с ним
Ты выстоишь, ещё потопчешь землю!
5.8.06.
Неактивен
Владимир, доработку, конечно, заметил. Рад, что чем-то пригодился...
Неактивен
Удивительное время! Удивительные люди! Удивительный расцвет театрального искусства! Ведь именно из студий, из подвалов и вырос весь авангард современного российского театра. Театра, переживающего в настоящее время глубокий кризис. Я имею в виду настоящий театр, а не те пестрые и яркие поделки, слепленные на потребу совершенно не театральной публике, которыми сегодня переполнены наши сцены. И мне, как завлиту одного из периферийных театров, очень хорошо понятны и авторская ностальгия по тому времени, и его сегодняшняя горечь и боль.
Неактивен
Да, андеграунд был тогда синонимом борьбы и несвободы. Именно на этой волне поднялось наше искусство:
и театральное, и музыкальное. В те годы это было вызовом, откровением, символом сопротивления властям.
Людей преследовали и даже сажали за правду, которую они не боялись нести в массы.
А теперь у нас есть "шоу-биз", который замаран "большими бабками" и является символом пошлости,
безвкусицы и бесталанности. Грустно всё это...
Неактивен
У меня даже нет слов! Такое сильное впечатление...
Неактивен