Форум литературного общества Fabulae

Субботнее утро, девять тридцать. Открыв глаза, я увидел кота. Нагло растянувшись между мной и женой, он посапывает по-звериному, блестя черной, без единой вкрапинки, шерстью. Чуть дальше, раскинув каштановые волосы по подушке и сбросив одеяло, спит жена. Ее сильные, не по-зимнему загорелые ноги тут же заводят меня. Пару минут раздумываю, не разбудить ли. Но нет, знаю, добром это не кончится. Она у меня соня.
Выйдя из спальни, заглядываю в детскую. Сын спит, закинув руки за голову. Взрослый совсем стал, хотя только девять лет. Беру трубку и, чтобы не будить семью, иду на кухню.
- Альберт, будь через час.
На градуснике минус пятнадцать. Быстро умывшись и перекусив, захожу в кладовую и ощущаю, наконец, что начались выходные. Вдоль потолка висят десятки веников.
Вот можжевеловый - зелен, пушит, иголочки мягонькие, так и манят, влекут свежестью и душистостью. Но я знаю, как они обманывают! Не люблю я этот веник. Запариваешь его, ласкаешь, голубишь, но доброты все едино не добьешься. Тело после него отменно, конечно, отмассажировано, но без той легкости, что обычно ощущаешь после парной. Зачем я их собирал летом? Не знаю, может, пригодятся.
Вот дубовые венички. Ах, хороши - листочек к листочку, радуют глаз  и формой и ухоженностью. Серьезные веники, вода с них темная, терпкая, да и дух сильный, мужской.
А вот  - эвкалиптовые. Они  с виду невзрачные, с узенькими, длинненькими листочками -  словно осока засушенная. Таким веником париться трудно, листья ложатся на тело плотно, прилипают и скользят, как утюг. Но какая с того веничка вода! Не вода – масло! Натуральное эвкалиптовое масло,  стоит только понюхать, не оторвешься.
И вот, наконец, королевские веники – березовые. Да, много у нас в России березы, веников собрать не сложно. Но… не надо русской душе ни можжевельника, ни эвкалипта, да и Бог с ним с дубом – главное, была бы береза. Может быть мы просто похожи, русский человек и береза? У нас ведь как, не бывает полутонов - либо герой, либо подлец. Черное и белое, как у березы. Резные листики один к одному, как по калибру. Тоже наша черта все подгонять под калибр. Эх, люблю я эти веники.
А вот и моя гордость - сборные венички. Тут моя душа - береза и эвкалипт. Жаль, всего пять штук осталось. Но не беда, переделать из других не сложно.
- Илья Анатольевич, я подъехал, - докладывает водитель.
Ну и хорошо. Одеваюсь.
- Много не пей, - бормочет спросонья жена, как будто не знает, что в бане я никогда много не пью.
По пути заезжаем в магазин. Я беру три бутылочки хорошего пива в темном стекле и одну попроще, в пластике.           
И вот кончается город. Дорога, пропетляв несколько километров, врывается в сосновый бор, который, вдруг, обрывается, оставив простор лесному озеру. Удивительно тихо, только снежная пыль, каким-то непонятным образом сорванная с сосновых веток, кружится, блестит на солнце.   
- Подъедешь часов через пять, - говорю Альберту.
На противоположном краю озера кучка рыбаков. Что ж, я им не конкурент.
- Банька готова, Илья Анатольевич. Пар нынче отменный, - говорит банщик Игорь.
- Отлично.
В предбаннике прохладно и пахнет березой. Хорошо. Раздеваюсь, захожу в помывочную и запариваю веник. Теперь можно и в парилку. Одеваю шапку, захожу, бросаю взгляд на градусник – сто десять. Ух ты, многовато пожалуй, но легко, дышится свободно. Ладно, сейчас утяжелим. Набираю в липовый ковш водицы и добавляю треть того самого, дешевого пива. Подбрасываю на камни раз, другой, а потом забираюсь на полок. По парной растекается жар и хлебный дух. На коже, на волосках собираются бусинки пота. Хорошо, ради этого стоит жить.
    Во второй заход беру уж распарившийся веничек, еще поддаю и нагоняю такого жара, что легче, кажется, умереть. И так несколько раз. Все сил больше нет, выскакиваю и бегу к прорубленной полынье,  благо всего метров пятнадцать. Снежинки, ломаясь, хрустят под босыми ногами, а вода покрыта тоненькой корочкой льда.
    - У-ух, - ломаю ледок своим стокилограммовым телом и погружаюсь в озеро.
    Но надолго пока меня не хватает, тут же выскакиваю и мчусь обратно, не настолько еще распарен.
    Еще раз зашедши в парную, сажусь в предбаннике. В кружке, поднимающимися пузырьками кружится, накрытое белой шапкой, янтарное пиво. Кожа у меня мраморная, пятнистая, пар от нее так и клубится.
    Делаю глоток и откидываюсь на спинку. Вот это я называю нирваной. Спокойствие нарушает звонок мобильного. Тьфу, лучше бы я его отключил.
    - Илюш, ты не можешь приехать?
    Это Татьяна, моя сотрудница. Она любит работать по выходным, точнее просто не успевает все сделать в будни. Иногда и мне приходится выходить на работу и помогать ей.
    - Ты ж знаешь Тань, я по субботам в бане.
    - Можно тогда я подъеду?
    Я долго думаю, не заботясь о том, что бегут дорогие мгновенья сотовой связи  и, наконец, решаюсь:
    - Хорошо.
    Чтобы поймать такси и доехать ей надо минут сорок. Они мои. 
    Когда в очередной раз выхожу из парилки, Таня уже приехала. На работу она ходит в строгом брючном костюме, а вот в выходные, даже зимой, в юбке. Ее-то она первым делом и снимает, оставшись в облегающей водолазке. Следом идут колготки, и вот она в черных узеньких трусиках.  Все, баня на сегодня закончилась.