Форум литературного общества Fabulae

Чезаре Павезе
БЫК
(из «Диалогов с Левкó»)

Всем известно, что Тесей, возвращаясь с Крита, притворился, будто забыл про чёрные паруса – знак скорби – на мачте своего корабля; его отец, сочтя сына погибшим, бросился в море и оставил Тесею царство. Это очень по-гречески – точно так же как и питать отвращение ко всякому мистическому культу чудовищ.

    (Разговаривают Лелег и Тесей.)

    ЛЕЛЕГ   Вон за тем холмом – наш дом, господин.
    ТЕСЕЙ   Нет такой заморской земли, которую в лучах сумерек не примешь за родные холмы.
    ЛЕЛЕГ   Однажды, глядя, как солнце садится за гору Ида, мы тоже подняли чаши.
    ТЕСЕЙ   Прекрасно возвращаться и прекрасно уезжать, Лелег. Выпьем ещё. Выпьем за прошлое. Прекрасно всё, что было оставлено и обретено вновь.
    ЛЕЛЕГ   Пока мы были на острове, ты не говорил о родине. Не вспоминал о том, как много мы там оставили. Ты тоже жил одним днём. И я видел, что ты покидал ту землю точно так же, как покидал дом, не оглядываясь. А нынче вечером ты вспоминаешь о прошлом?
    ТЕСЕЙ   Мы ведь живы, Лелег, перед нами – вино, а вокруг – родное море. В такой вечер вспомнишь о многом – тем более что завтра нам может не хватить вина и моря, чтобы обрести покой.
    ЛЕЛЕГ   Чего ты боишься? Будто сам не веришь в собственное возвращение. Почему не отдаёшь приказ спустить чёрные паруса и облечь корабль в белое? Ты обещал это своему отцу.
    ТЕСЕЙ   У нас ещё будет время, Лелег. Завтра. Мне нравится слушать, как над головой трещат те самые паруса, под которыми мы шли навстречу опасностям и не знали, вернёмся ли назад.
    ЛЕЛЕГ   Но ты ведь знал, Тесей?
    ТЕСЕЙ   Более или менее... Мой топор меня не подводит.
    ЛЕЛЕГ   Ты говоришь так, словно сомневаешься.
    ТЕСЕЙ   Я не сомневаюсь. Я думаю о тех людях, которых не знал, об огромной горе и о том, чем были мы на острове. Я думаю о последних днях во дворце, в этом жилище, сплошь состоящем из площадей, где воины звали меня царь-быком, помнишь? На этом острове становишься тем, кого убиваешь. Я уже начал их понимать. Потом они рассказали нам, что в лесах Иды есть пещеры богов, где боги рождаются и умирают. Понимаешь, Лелег? На этом острове убивают богов, точно зверей. И тот, кто их убивает, сам становится богом. Тогда и мы попытались подняться на Иду...
    ЛЕЛЕГ   Вдали от дома человеку не занимать храбрости.
    ТЕСЕЙ   И они рассказывали нам невероятное. Их женщины, эти высокие белокурые женщины, что по утрам лежат под солнцем на террасах дворца, ночью ходят на склоны Иды и там совокупляются с деревьями и зверями. А порой и остаются навсегда.
    ЛЕЛЕГ   На этом острове храбры только женщины. Ты знаешь это, Тесей.
    ТЕСЕЙ   Я знаю только одно. Я предпочитаю женщин, которые сидят за кроснами.
    ЛЕЛЕГ   Но на острове не делают тканей. Они всё покупают за морем. Чем же тогда, по-твоему, заняться женщинам?
    ТЕСЕЙ   Во всяком случае не думать о богах, созревая под солнцем. Не искать божественного в деревьях и в море. Не гоняться за быками. Поначалу я думал, что во всём виноваты их отцы, эти хитроумные торговцы, которые одеваются как женщины и развлекаются, глядя, как юноши объезжают быков. Но дело не в этом, не только в этом. У них другая кровь. Было время, когда на Иде обитали только богини. Только одна богиня. Она была солнцем, деревьями, морем. Пред её лицом обращались в ничто и боги, и люди. Когда женщина бросает мужчину, чтобы отдаться солнцу и зверю, мужчина в этом не виноват. Это гнилая кровь, это хаос.
    ЛЕЛЕГ   Только ты можешь судить об этом. Ты говоришь о чужестранке?
    ТЕСЕЙ   И о ней тоже.
    ЛЕЛЕГ   Ты – господин, и все твои поступки в наших глазах справедливы. Но нам казалось, что она была кроткой и податливой.
    ТЕСЕЙ   Слишком податливой, Лелег. Такой же податливой, как трава или море. Смотришь на неё и понимаешь, что она уступает, даже не чуя тебя. Как луга на склонах Иды, где идёшь, держа топор наготове, и внезапно тебя начинает душить тишина и приходится остановиться. Слышишь тяжёлое дыхание, будто поблизости притаился зверь. Будто само солнце, сам воздух поджидают тебя в засаде. С великой Богиней не борются. Нельзя бороться с землёй, с её молчанием.
    ЛЕЛЕГ   Всё это мне тоже знакомо. Но чужестранка помогла тебе выбраться из могилы. Чужестранка оставила свой дом. Такое не может случиться между живой и гнилой кровью. Последовав за тобой, чужестранка оставила своих богов.
    ТЕСЕЙ   Но боги её не оставили.
    ЛЕЛЕГ   Ты ведь говорил, что на Иде их убивают.
    ТЕСЕЙ   И убийца становится новым богом. О Лелег, можно убивать богов и быков в пещерах, но того бога, что у тебя в крови, убить нельзя. Ариадна тоже была кровь от крови этого острова. Я познал её так же, как познал быка.
    ЛЕЛЕГ   Ты был жесток, Тесей. Каково было ей, несчастной, проснуться наутро?
    ТЕСЕЙ   О, я знаю. Скорее всего, она зарычала. Но это не важно. А может, стала призывать родину, дом, своих богов. У неё по-прежнему есть земля и солнце. Мы, чужеземцы, для неё – больше ничто.
    ЛЕЛЕГ   Она была прекрасна, господин, она была сделана из земли и солнца.
    ТЕСЕЙ   А мы всего лишь люди. Я уверен, что ей в утешение был послан бог – какой-нибудь нежный, двойственный, печальный бог, из тех, которые уже изведали вкус крови и которых нянчит на руках великая Богиня. Кто он – дерево, конь, баран? а может, озеро или туча? В их тамошнем море чего только не бывает.
    ЛЕЛЕГ   Уже в который раз ты говоришь, как мальчишка, играющий в игры. Ты – господин, и мы тебе повинуемся. А то вдруг сделаешься старым и жестоким. Как будто остров оставил в тебе частицу себя. 
    ТЕСЕЙ   Может статься, так и есть. Кого убиваешь – тем и становишься, Лелег. Ты забыл, что мы возвращаемся издалека.
    ЛЕЛЕГ   Неужто и домашнее вино тебя не бодрит?
    ТЕСЕЙ   Мы ещё не добрались до дома.


____
Перевод выполнен по изданию: Pavese, Cesare. Dialoghi con Leucò. Torino: Einaudi, 2019. P. 119-124.

Отредактировано olkomkov (2020-11-05 14:22:22)