Форум литературного общества Fabulae

Ионические сонеты

Ангелосу Сикелианосу

1

Явился вновь лазурный сон, из отсветов заката,
Из рос денницы сотканный и синей мглы полудней,
Украшенный соцветьями боготворящей пены,
Что млели зачарованно, послушны флейтам ветра,
И, словно совлекла на миг сноликая Геката
С миров священный свой покров, трезвей и непробудней
Предстала явь, и светлый шум в глухие хлынул вены,
Как шум стихов, исполненных неслыханного метра,  

И мира тройственный покой животворил стихии
И безраздельно властвовал в родном самодвиженьи
Полночных недр и полных вод и в пеньи небосвода,
И, древле опьянённые простором евтихии,
Цвели в уме, не ведая о смертном отраженьи,
Святые мысли талассы — мой сон, и зов, и ода.
 
2

О тайном ритме времени дремотно говорила
Со мной вечерняя волна, о благодатном даре
Закатов, что в безмолвие пресуществляют пламя,
Дабы надёжней сохранить пылающие лики
Вещей от смертных глаз — и там, где вечной повилики
Жгуты опутывают плоть, меж тусклыми стволами
Забывших речь древес, беречь побеги Божьей твари
Для возрастанья в тишине, чья высь прозрачнокрыла,
 
И волноока, и чиста; и, словно дым светилен,
Был говор вод несбыточен в голубизне простора,
И облака нездешние, как тени слов, редели,
И тихо грезил окоём тонами асфодели,
Внимая песнопениям неслышимого хора
Долин, где голос полночи всеведущ и всесилен.

3

"Я — только слух", — безмолвствовал небесносущный ветер,
До срока затаившийся над сивой дымкой моря.
"Я — только взгляд", — смущённая, алела тихо Эос,
Как сновиденье, восходя в немую душу мира.
"Я — только глас", — обмолвился заветной тайной ветер,
Бесплотными воскрыльями коснувшись плави моря.
"Я — только свет", — истаяла смиренномудро Эос
В исполнившейся пустоши лазоревого мира.
 
Так светогласым божеством рождалось въяве слово
О древнем веществе стихий, разлитом в лоне моря,
О вечной юности времён в святой софии мира;
И странно вторила душа, едва обретши слово:
"Я — только слух, я — только взгляд над полноводьем моря,
Я — только глас, я — только свет небесной вести мира".

4

Смиренно щедрые дары приносит смертным утро:
Священным золотом песка наполненные чаши,
Небесно-бирюзовую купель для омовений,
Юдоль души украсивший венец из перламутра,
И тайнообразную мглу над глыбами сапфира,
И кущ масличных фимиам, и нектар дуновений,
И вещий белопенный шум, что всех созвучий краше
Благовестит о пламенном безмолвии эфира,
 
О вечном бдении светил над лучезарной бездной,
О снах, объявших естество космического лимба
По мановению судьбы, торжественно и мудро,
Чтобы на краткий миг явить, как за чертой небесной
Из ионической дали к подножию Олимпа
Смиренно тварные дары несёт бессмертным утро.

5

Се, чайка белой мантиссой волхвует в запустеньи
Над опрозрачненной волной, где золотые нити,
Что золотые грёзы нимф иль душ небесных тени,
Колышутся, рождённые в пылающем зените,
И вновь лазоревую высь немое полнит пенье,
Чьи словеса надвременны, как надпись на граните:
"Внемлите, земнородные, лучам, волнам и пене,
Пред солнцеликим естеством главы свои склоните,
 
Чтоб синюю мистерию узреть в полдневном зное
И над мерцаньем талассы, подобным тайной речи
Листвы, серебряною мглой вещающей иное,
В смешеньи ветра и огня, простёршемся далече,
Постигнуть вечность — и на миг, в священной метанойе,
Возжечь лазурного ума сияющие свечи!"