Приглашаем литераторов и сочувствующих!
Вы не зашли.
Сначала - текст:
Когда, спускавшийся по Рекам Безразличья,
Я от бичевников в конце концов ушел,
Их краснокожие для стрел своих в добычу,
Галдя, к цветным столбам прибили нагишом.
И плыл я, не грустя ни о каких матросах,
Английский хлопок вез и груз фламандской ржи.
Когда бурлацкий вопль рассеялся на плесах,
Сказали реки мне: как хочешь путь держи!
Зимой я одолел приливов суматоху,
К ней глух, как детский мозг, проснувшийся едва.
И вот от торжества земных тоху-во-боху
Отторглись всштормленные полуострова.
Шторм освятил мои морские пробужденья.
И десять дней подряд, как будто пробка в пляс
Средь волн, что жертв своих колесовали в пене,
Скакал я, не щадя фонарных глупых глаз.
Милей, чем для детей сок яблок кисло-сладкий,
В сосновый кокон мой влазурилась вода,
Отмыв блевотину и сизых вин осадки,
Слизнув тяжелый дрек, руль выбив из гнезда.
И окунулся я в поэму моря, в лоно,
Лазурь пожравшее, в медузно-звездный рой,
Куда задумчивый, бледнея восхищенно,
Пловец-утопленник спускается порой.
Туда, где вытравив все синяки, все боли,
Под белобрысый ритм медлительного дня
Пространней ваших лир и крепче алкоголя
Любовной горечи пузырится квашня.
Молнистый зев небес, и тулово тугое
Смерча, и трепет зорь, взволнованных под стать
Голубкам вспугнутым, и многое другое
Я видывал, о чем лишь грезите мечтать!
Зиял мистическими ужасами полный
Лик солнца низкого, косясь по вечерам
Окоченелыми лучищами на волны.
Как на зыбучий хор актеров древних драм.
Мне снилась, зелена, ночь в снежных покрывалах
За желто-голубым восстанием от сна
Певучих фосфоров и соков небывалых
В морях, где в очи волн вцелована луна.
Следил я месяца, как очумелым хлевом
Прибой в истерике скакал на приступ скал,—
Едва ли удалось бы и Мариям-девам
Стопами светлыми умять морской оскал.
А знаете ли вы, на что она похожа,
Немыслимость Флорид, где с кожей дикарей
Сцвелись глаза пантер и радуги, как вожжи
На сизых скакунах под горизонт морей!
Я чуял гниль болот, брожение камышье
Тех вершей, где живьем Левиафан гниет,
И видел в оке бурь бельмастые затишья
И даль, где звездопад нырял в водоворот.
Льды, перлы волн и солнц, жуть на мель сесть в затоне,
Где змей морских грызут клопы морские так,
Что эти змеи зуд мрачнейших благовоний,
Ласкаясь, вьют вокруг коряжин-раскоряк.
А до чего бы рад я показать ребятам
Дорад, певучих рыб и золотых шнырей —
Там несказанный вихрь цветочным ароматом
Благословлял мои срыванья с якорей!
Своими стонами мне услащала качку
Великомученица полюсов и зон
Даль океанская, чьих зорь вдыхал горячку
Я, точно женщина, коленопреклонён,
Когда крикливых птиц, птиц белоглазых ссоры,
Их гуано и сор вздымались мне по грудь
И все утопленники сквозь мои распоры
Шли взад пятки в меня на кубрике вздремнуть!
Но я корабль, беглец из бухт зеленохвостых
В эфир превыше птиц, чтоб, мне подав концы,
Не выудили мой водою пьяный остов
Ни мониторы, ни ганзейские купцы,
Я вольный, дымчатый, туманно-фиолетов,
Я скребший кручи туч, с чьих красных амбразур
Свисают лакомства отрадны для поэтов —
Солнц лишаи и зорь сопливая лазурь,
Я в электрические лунные кривули,
Как щепка вверженный, когда неслась за мной
Гиппопотамов тьма, а грозные Июли
Дубасили небес ультрамарин взрывной,
Я за сто миль беглец от изрыганий бурных,
Где с Бегемотом блуд толстяк Мальстром творил, —
Влекусь я, вечный ткач недвижностей лазурных,
К Европе, к старине резных ее перил!
Я, знавший магнетизм архипелагов звездных,
Безумием небес открытых для пловцов!
Самоизгнанницей, не в тех ли безднах грозных
Спишь, Бодрость будущая, сонм златых птенцов!
Но, впрочем, хватит слез! Терзают душу зори.
Ужасна желчь всех лун, горька всех солнц мездра!
Опойно вспучен я любовью цепкой к морю.
О, пусть мой лопнет киль! Ко дну идти пора.
И если уж вода Европы привлекает,
То холодна, черна, в проломах мостовой,
Где грустное дитя, присев на корточки, пускает,
Как майских мотыльков, кораблик хрупкий свой.
О волны, тонущий в истоме ваших стонов,
Я ль обгоню купцов-хлопкоторговцев здесь,
Где под ужасными глазищами понтонов
Огней и вымпелов невыносима спесь!
Стихотворный текст виртуозен - с точки зрения технически мастерского плетения словес. Если бы Рембо был жив и знал русский язык - то наверняка похлопал бы Мартынова по плечу.
Но вместе с тем перевод бьёт мимо цели.
Даже если не учитывать такие очевидные ляпы, как анекдотические "гиппопотамы" (от которых Мартынов не отрёкся и в последнем варианте), "тоху-во-боху", "мездра солнц", "зеленохвостые бухты", "пятки в меня", "мои распоры", "золотые шныри", внезапный приступ скачущего односложия "льды, перлы волн и солнц, жуть на мель сесть..." - то всё равно перевод выглядит, как слепой текст, прочитанный сквозь тёмные очки. Получился - действительно - звездопад водоворотов, красивый, но самоценно-посторонний разгул русской словесной стихии, который смыл самого Рембо, как помянутую в оригинале блевотину.
Когда я сидел над собственной версией, то едва ли не самым трудным делом было - стряхнуть наваждение мартыновского перевода, прочтённого в юности и гвоздём засевшего в памяти.
Неактивен
Андрей, во-первых: Мартынов переводил с подстрочника, Рембо он в оригинале не читал, как и вообще французов. В таких условиях расслышать, что же сказано было автором, невозможно. Мы все знаем цену подстрочнику и то, что он никак не соотносится с поэтическим текстом. Тем паче у декадентов и модернистов, где все смыслы между слов, да и подобные программные стихи полностью внятны только в контексте борьбы с определенной традицией.
Во-вторых, Мартынов с его необузданным поэтическим темпераментом любого автора ломал под себя. Он мне этим напоминает Антокольского - но тот был образованным человеком и европейскую культуру чувствовал "нутром". А Мартынов писал от себя и из себя. Отсюда и цветастая мешанина метафор, и сплошные переборы, и стилевая безвкусица - одно время в совейской поэзии модно было так писать, вспомним "Гойю" Вознесенского.
Неактивен
Да, Юрий, этому переводу Мартынов посвятил отдельную главку в своих мемуарах "Воздушные фрегаты", откуда я его и выловил (там он был приведён в протоверсии, да ещё набранным в подбор, как проза). Но то было в 1974 году. После чего я без малого тридцать лет кружил возле "Пьяного Корабля", начитал другие версии, потом сам засел за попытку...
Возвращаюсь к теме не из долбодятловских соображений, но скорее под гипнозом прошлого. Как говорится, тянет на то место, где и другие, и я изрядно наблудили.
Неактивен
У меня-то здесь взгляд со стороны, я в этом свальном грехе не участвовал.
Из Рембо у меня один-единственный перевод юношеского стихотворения, и тот сделанный под нажимом: нужно было заменить кудиновский перевод с заваленными цезурами. Ни Рембо, ни Малларме не перевожу из каких-то внутренних принципиальных соображений. Да и Верлена только позднего, оклассичившегося.
Поэтому могу сказать только одно - я сие творение Мартынова до конца дочитать не смог. Ниасилил.
Неактивен
Да, признаки свального греха налицо. Когда я в 2003-м испытывал родовые муки со своей версией, русских переводов "Пьяного Корабля" было примерно 12-13 - это сравительно скромная цифирь. А теперь их количество подваливает под 30. Ещё немного - и будет либо перебор на повторах, либо на волне моды попрёт откровенная ахинея с переплясом. Образцы уже есть.
Неактивен
Да покусают меня несогласные, но… мне перевод Мартынова всегда нравился. Более того – считала и считаю его одним из лучших переводов этой вещи Рембо, хоть и вижу все его недостатки. "Корабль" – очень мальчишечье стихотворение с фабулой приключенческого романа-путешествия. От оригинала просто дух захватывает. И эти непосредственность, удивленность, буйство, ликование и ужас, это детско-подростковое дионисийство у Мартынова есть. А вот аполлонизм других (точных и умелых) переводов, на мое ощущение, гробит их на корню.
Неактивен
Батшеба, Вы категорически неправы. Но я как-нибудь Вам в письме сподоблюсь рассказать, почему. Не обещаю, что быстро.
А суть в том, что не было мальчика-Рембо. Он от подражаний сразу ломанул вверх. И так что - как за Мандельштамом - мы только удивленными глазами следим.
Неактивен
Батшеба, Юрий - я с "вама обема" (говоря по-древнерусски двойственным числом, ибо "обоими" и "обеими" тут не подходит из-за разнополости собеседников) согласен. И беседую не для спора, а для разговора.
Действительно, Рембо очень рано сложился - потому так рано и сгорел. Быть поэтом, и вдруг добровольно стать мешочником - это неспроста. На эту тему много объяснительных спекуляций - от мистических и психопатологических до марксистско-ленинских. Читать всю эту муть невыносимо скучно. Не всё надо растолковывать, иначе тоска сожрёт.
Перевод Мартынова для меня - литнаследие и литературная иллюстрация. С его существованием приходится считаться - как с погодой, которую не переменить по своей воле. Тем более что для меня он был тем первым сотрясением, от которого у 18-летнего мальчишки крыша слегка поехала. Всё остальное - позднейшие домыслы и размыслы, ценные только для того, в чьей голове они варятся. И делиться ими я могу только здесь - среди людей понимающих. А выступать с академическими докладами перед мирно спящей аудиторией - не моё дело.
Неактивен
Юрий Лукач написал(а):
А суть в том, что не было мальчика-Рембо.
Юрий! Ну ужас же! "Был ли мальчик"? Куда ж это он девался? Чего ж, он сразу родился таким, который "и знает и может"? Мне-то представляется, что Батшеба говорила именно о "возрастных особенностях формирования личности", а не о наличии/отсутствии у Рембо-поэта этапа профессионального становления. Очаровывает-то именно "хочу всё и сразу", присущее молодости, юность сама по себе (в нашу эпоху ювенильного тренда), и то как буйно-бурно об этом заявляется, то самое неугомонное "мальчишество", о котором сказала Батшеба, а не то, что это сделано неподражательно. Впрочем, как уж повелось, тему дисскуссии задают конкретную, а участников (в том числе и вмешивающихся "посередь" типа меня) мерное течение беседы увлекает в иные рукава.
Леонид же Николаевич всё ж таки замечательный поэт, а не профпереводчик, наверное.
Неактивен
Александр Красилов написал(а):
Леонид же Николаевич всё ж таки замечательный поэт, а не профпереводчик, наверное.
У Мартынова есть десятка три замечательных стихотворений - но не более того. Всё остальное - очень умелые версификаторские потоки. Поздние стихи 1970-х годов вообще написаны словно по привычке и по обязанности, они совсем никакие. Заявляю сие ответственно, ибо в своё время (молодое время) очень увлекался Мартыновым и знал его творчество достаточно хорошо.
Стихотворение "Проблема перевода" Мартынов тиснул в "Иностранной литературе" (№2 за 1962 год). Эта публикация спровоцировала своего рода бучу - масса поэтов и стихотворцев кинулась пробовать свои силы в переводе. Хотя до этого стихопереводчиков назначали чуть ли не в порядке партийной мобилизации, и почти никакой организованной деятельности и обмена опытом не было - если не считать сильно политизированную школу Ивана Кашкина, переводчика и по совместительству партийного идеолога с наклонностью к монополизму и репрессиям. Когда Кашкин в 1963 году умер, многие переводчики вздохнули с тайным облегчением.
А годом раньше - с 1961 года - начал выходить периодический сборник "Тетради переводчика", организованный Виленом Комиссаровым. В этом сборнике печаталось немало лжефилологической галиматьи (что естественно по условиям времени), но бывали и ценные публикации, в том числе о стихотворном переводе.
Вот такие исторические подробности...
Неактивен
Андрей Кротков написал(а):
У Мартынова есть десятка три замечательных стихотворений - но не более того.
Хорошо бы примеры. Как поэт он мне не близок. Но, может, я неправильные стихи читала? Втайне уверена, что рок-группа "Коррозия металла" названа в честь мартыновской "Рифмы".
Неактивен
"Вода", "Река Тишина", "Воздушные фрегаты", "Дождь подкрался неожиданно...", "Мороз", "Градус тепла", "Итоги дня".
Вот то, что принимаю и сейчас - по старой памяти и сохранившемуся впечатлению.
Прежде нравились и другие стихи Мартынова - но я к нему давно остыл, и припомнить теперь не могу, что именно нравилось.
Неактивен
Юрий Лукач написал(а):
Батшеба, Вы категорически неправы.
Юрий, я в этом как-то и не сомневалась. Но лишний раз приятно получить подтверждение.
Юрий Лукач написал(а):
Но я как-нибудь Вам в письме сподоблюсь рассказать, почему. Не обещаю, что быстро.
А суть в том, что не было мальчика-Рембо. Он от подражаний сразу ломанул вверх. И так что - как за Мандельштамом - мы только удивленными глазами следим.
А и сподобьтесь! Противу Вашего тезиса я совершенно не возражаю, а имела в виду, как справедливо заметил Александр (за что ему большое спасибо: понимание нынче в большом дефиците), психологическую составляющую творчества Рембо: большинство тем его стихов так или иначе отражают подростковый взгляд на вещи и сублимацию пубертатных комплексов. И в этом, помимо языка и техники, – их новизна и обаяние.
Неактивен
Батшеба написал(а):
большинство тем его стихов так или иначе отражают подростковый взгляд на вещи и сублимацию пубертатных комплексов. И в этом, помимо языка и техники, – их новизна и обаяние.
Очень и очень даже возможно, почти наверняка так оно и есть, не стану спорить.
Сам-то я предполагал, что главным в натуре Рембо было нечто другое, а именно - не совсем нормальная преждевременная зрелость под влиянием тяжёлых жизненных обстоятельств. Вроде той, что наблюдается у беспризорных подростков. Она может обострить проявление природного таланта, но она же его и сожжёт очень быстро.
Неактивен
На мой взгляд, подростковый экстремизм в Пьяном корабле есть, а пубертатности как раз нет. В отличие от откровенно хулиганских стихов про Анадиомену, фламандскую шлюшку и пр.
Неактивен
Андрей Кротков написал(а):
Сам-то я предполагал, что главным в натуре Рембо было нечто другое, а именно - не совсем нормальная преждевременная зрелость под влиянием тяжёлых жизненных обстоятельств. Вроде той, что наблюдается у беспризорных подростков. Она может обострить проявление природного таланта, но она же его и сожжёт очень быстро.
Не соглашусь. Преждевременная зрелость не катализирует развитие таланта к тем или иным искусствам (в противном случае мы бы имели бы огромное число гениев из среды беспризорников и бродяг). Она его гробит. В само'м же раннем развитии рембовского поэтического дара нет ничего исключительного, если сравнивать его со многими другими гениальными товарисчами (так называемый моцартовский комплекс, он же комплекс вундеркинда). Мне удивительно другое – как последовательно (вопреки всем обстоятельствам, усиленно уводившим его от намеченной цели) Рембо реализовал в своей жизни детскую мечту о дальних странствиях, о морских путешествиях (кое-что в его литнаследии показывает, насколько "корабельная" тема для него важна). Но ведь это чистой воды мальчишечий авантюризм, к которому он был склонен всю жизнь. Нет, это был мальчишка, никогда не ставший взрослым. Расплатившийся за то, что так и застрял в возрасте 12-14 лет. Декларируемый им гомосексуализм по сути тоже очень пубертатный.
Юрий Лукач написал(а):
На мой взгляд, подростковый экстремизм в Пьяном корабле есть, а пубертатности как раз нет. В отличие от откровенно хулиганских стихов про Анадиомену, фламандскую шлюшку и пр.
Юрий, пубертатность "Корабля" в том, что он (корабль) сильно поддатый. Состояние большой упитости – чисто подростковая евхаристия взрослости.
Отредактировано Батшеба (2011-12-11 13:52:31)
Неактивен
Батшеба написал(а):
Преждевременная зрелость не катализирует развитие таланта к тем или иным искусствам (в противном случае мы бы имели бы огромное число гениев из среды беспризорников и бродяг). Она его гробит
То же самое сказал и я, только в несколько иной форме.
Известны три области, в которых врождённый талант проявляется помимо социальной зрелости индивида - шахматная игра, высшая математика, музыкальное исполнительство. Правда, скрипач Борис (Буся) Гольдштейн в предвоенные годы усиленно подавался как "второй Моцарт", но впоследствии стал довольно заурядным исполнителем.
Литературные гении в коротких штанишках или с косичками - явление само по себе патологическое, ненормальное. Пример Ники Турбиной достаточно красноречив (лично я её дарование оцениваю невысоко). А до неё был ещё какой-то южнокорейский 8-летний поэтический гений. Для этого занятия неотвратимо нужен жизненный и профессиональный опыт. Поэтому я и считаю, что Рембо был именно таким - преждевременно созревшим. И прочие условия тоже соблюдены: замолчал рано, протянул недолго.
Что же до детских черт в характере (не путать с инфантильностью), то они сохраняются у многих людей до глубокой старости, это не феномен.
Ну и, как говорится - "на своей правоте не настаиваю, но глубоко в ней убеждён"
Неактивен
Андрей Кротков написал(а):
То же самое сказал и я, только в несколько иной форме
Андрей, я не спорю. И вообще искренне веселюсь над своей многословностью в связи с затеянной вами большой корабельной пьянкой.
Почему-то именно к Рембо радостней всего примеряются чьи-то концепции из области психологии таланта. Может, он замолчал как раз потому, что в какой-то момент его мечты стали стремительно исполняться, и сублимация перестала быть необходимой. А вообще гениев-вундеркиндов среди поэтов гораздо больше. Имеются случаи, когда такой вот вундеркиндик благополучно переходил в разряд взрослых гениев (Леопарди). Развиваются эти поэты примерно с той же скоростью, что и гении-композиторы вроде Моцарта, Россини или Мендельсона (14-16 лет – начало зрелого творческого периода).
Андрей Кротков написал(а):
Известны три области, в которых врождённый талант проявляется помимо социальной зрелости индивида - шахматная игра, высшая математика, музыкальное исполнительство.
В том, что касается музыки, это немножечко дилетантский взгляд. Ни о каком серьезном музыкальном таланте (понимаемом как креативный, а не репетитивный комплекс) в детском музыкальном исполнительстве по большому счету речи не идет. Так называемая исполнительская гениальность детей-музыкантов – всего лишь ярко выраженная способность к подражанию. Знаю нескольких чудо-детей, которые сыграют "как Рихтер" или "как Горовиц" (после прослушивания соответствующих записей), но сыграть, "как они сами" не могут совершенно. Вот их карьера и обрывается рано: годам к 18-и они окончательно превращаются в музыкальных попугаев. Примерно из той же категории, кстати, одаренность Олега Каравайчука, который после премьерного исполнения одной из симфоний Шостаковича (то ли девятой, то ли десятой) в Большом зале СПб. филармонии сыграл автору только что услышанную симфонию по памяти. Однако второго Моцарта из него не получилось, хотя музыка к киношкам у него симпатишная.
Отредактировано Батшеба (2011-12-14 08:30:51)
Неактивен
Батшеба написал(а):
Примерно из той же категории, кстати, – одаренность Олега Каравайчука, который после премьерного исполнения одной из симфоний Шостаковича (то ли девятой, то ли десятой) в Большом зале СПб. филармонии сыграл автору только что услышанную симфонию по памяти. Однако второго Моцарта из него не получилось, хотя музыка к киношкам у него симпатишная.
Каравайчука я один раз видел вблизи. Он напугал меня волосами до пояса, баскским беретом, клетчатыми брюками, красной курткой и роговыми очками на крючковатом носу.
Неактивен
Андрей Кротков написал(а):
Он напугал меня - своими волосами до пояса, баскским беретом, клетчатыми брюками, красной курткой и роговыми очками на крючковатом носу
Волосы - Листа, берет - Вагнера, очки - позднего Шостаковича, нос - Стравинского. Всё заёмное...
Неактивен
Батшеба написал(а):
В том, что касается музыки, это немножечко дилетантский взгляд. Ни о каком серьезном музыкальном таланте (понимаемом как креативный, а не репетитивный комплекс) в детском музыкальном исполнительстве по большому счету речи не идет. Так называемая исполнительская гениальность детей-музыкантов – всего лишь ярко выраженная способность к подражанию. Знаю нескольких чудо-детей, которые сыграют "как Рихтер" или "как Горовиц" (после прослушивания соответствующих записей), но сыграть, "как они сами" не могут совершенно. Вот их карьера и обрывается рано: годам к 18-и они окончательно превращаются в музыкальных попугаев
Вот тут согласен, потому что взгляд действительно дилетантский.
Насчёт Рембо - конечно же, всё мною наговоренное не более чем очередная "гипотеза", поскольку такие "гипотезы" теперь можно строить в большом количестве. Разобрать Рембо на детальки и посмотреть, что было у него внутри, мы не можем. Да и современники тоже не могли. Но стремление всё непременно объяснить и истолковать - хотя бы для себя - иногда становится навязчивым.
Неактивен
Андрей, а ваш перевод "Корабля" вы здесь не покажете?
Неактивен
А разве его здесь нет? Убей Бог, не помню, столько лет прошло... Выложу, конечно. Только бы не вышел конфуз, если это будет повторная выкладка.
Неактивен