Форум литературного общества Fabulae

- Привет, Малыш, - поздоровалась Надежда, заходя в одноместный госпитальный бокс.
    - Привет, Надюш, - ответила Малыш, отвернувшись от компьютера, на котором она делала мнемонические упражнения, и радостно улыбнулась.
    - Как дела? – спросила Надежда, садясь рядом.
    - Все так же, - скорчила грустную гримаску Малыш. – Ничего не могу вспомнить – ни кто я, ни как меня зовут...
    Положение ее было куда печальнее, чем она могла предположить. Малыш была только что созданным искусственным андроидом инопланетян. При ее создании произошел серьезный сбой: у нее обнаруживался только человеческий компонент, без особых способностей и знаний андроида. Из заложенного в мозг были доступны только довольно общие представления о жизненных реалиях и некоторый аналитический инструментарий – в основном матметоды. В таком виде она была для инопланетян бесполезна и подлежала эвтаназии.
    Надежда также была андроидом, но совсем другого типа - естественно рожденным существом из насекомоподобной расы, сознание которого было помещено в человекоподобную оболочку для работы в наблюдательной миссии инопланетян на Земле.
    Надежде было жалко Малыша, та была ей симпатична, – если можно в подобном случае так выразиться, просто по-человечески. К тому же своим эмпатическим сканером Надежда чувствовала, что симпатия эта взаимна. Правда, со стороны Малыша она имела в значительной степени сексуальный характер – та была гермафродитом типа shemale, с довольно развитой грудью и женским типом строения тела, но мужскими половыми органами.
    Сексуальный интерес Малыша Надежде почему-то немножко льстил, хотя в основном смущал – на родине она как врач была рабочей особью с рудиментарными половыми органами и подавленной в процессе воспитания сексуальностью. Человеческий секс для нее был вещью теоретически и технически как бы понятной, но слегка противной. Она и не собиралась его пробовать, воспользовавшись опцией, которую предоставляла ей андроидная оболочка, – полностью выключить сексуальную сторону жизни. Тем более, этого потребовал инструктор на ее планете, подчеркнув, что иное существу ее касты и статуса не подобает.
    - Ну, давай попробуем еще одну методику, - с оптимистическим оживлением, которого на самом деле не чувствовала, предложила Надежда.
    Малыш поработала по разным методикам с помощью Надежды пару часов – как обычно, без всякого успеха.
    - Давай чуть-чуть отдохнем, - попросила Малыш. - Может, скажешь все-таки, как меня на самом деле зовут?
    - Я ж тебе объясняла, Малышок, - ласково сказала Надежда. – Это будет вредно. Может сформироваться блокирующая ложная память. Побудь пока Малышом.
    И потрепала ее по руке. Та взяла ее руку и нежно поцеловала ей ладонь.
    - Ну что ты, Малышок, - смущенно сказала Надежда, почувствовав исходящую от Малыша слегка дурманящую волну желания, и осторожно попыталась вызволить руку. Малыш отпустила руку, но внезапно обняла ее за шею и поцеловала в губы. А потом, прильнув к ней, прошептала:
    - Ты такая красивая, Надюш. Я так тебя хочу...
    "Бедное существо - подумала Надежда. Пусть хоть получит удовольствие перед смертью. Противно только, что все будет записано и кем-то просмотрено... Да и ладно, подумают, решила развлечься с андроидом. У многих рас ведь это широко распространено. Какой бы вариант попроще выбрать этого их странного секса..."
    Она взяла миниатюрную Малыша на руки – отчасти потому и прозвала ее так, что сама была гораздо выше и крепче, – отнесла на кровать, приспустила ей до колен больничную пижаму, села рядом, осторожно взяла в руку ее небольшой напрягшийся член и стала быстро и ритмично его массировать, как при мастурбации, подлаживаясь к улавливаемым своим эмпатическим сканером ощущениям Малыша.
    Малыш застонала и приподняла бедра:
    - Ах, Надюш, милая, как хорошо... Возьми в рот, а?
    Наклонившись, Надежда тесно обхватила губами головку члена – и через несколько движений эмпатически почувствовала острый взрыв наслаждения Малыша, который ее как бы слегка оглушил...
    Потом вдруг Надежда, не успев опомниться, слабо посопротивлявшись, уже сама оказалась лежащей на кровати без трусиков, а Малыш, устроившись у нее между ног, пыталась ее возбудить языком и руками.
    - Наденька, солнышко, пожалуйста, кончи, - оторвавшись на секунду, попросила жалобно Малыш. "Ну, какой от этого может быть вред" - промелькнуло в затуманенном сознании Надежды, – и она, включив сексуальное восприятие, удивилась необычности и остроте ощущений. И почти сразу почувствовала собственный, первый в жизни, ошеломивший ее оргазм...

    - Может, что-нибудь вспомнила? - поинтересовалась, придя в себя, Надежда. Эмоциональные встряски иногда пробуждали заблокированную память.
    - Ну, разве что, - хихикнула пристроившаяся у нее на плече Малыш, – про такую классную штуку, как минет. Хотя, на самом деле, и так помнила.
    - Ладно, соблазнительница, давай-ка я пойду по делам, - сказала Надежда, вставая, приводя одежду в порядок и чувствуя, что ей не хочется уходить от этого маленького ласкового существа. – А ты после обеда проделай, пожалуйста, тот же цикл упражнений, что вчера.

    Ночью Надежда почти не спала – от переживаний и размышлений, как бы спасти Малыша.
    Утром оказалось, что прогресса в восстановлении памяти у той по-прежнему нет. И по всем признакам не предвидится. Надежда ласково, но решительно пресекла попытки Малыша заняться сексом – настроение было ужасное, не сегодня, так завтра необходимо было поставить окончательный диагноз. Который, по сути, был бы приговором.
    Еще раз обдумав ситуацию, Надежда пошла посоветоваться к одному из руководителей российского филиала миссии, курирующему в том числе медицинское направление. Он носил человеческое имя Юрий Петрович Иванов. При общении между собой инопланетяне разных рас обычно использовали человеческие языки и, соответственно, человеческие же имена-псевдонимы, поскольку у многих из них не было удовлетворительно транскрибируемых на человеческие языки имен.
    - У меня к вам, Юрий Петрович, - неуверенно начала Надежда, - такой специфический вопрос... Я веду сейчас одного андроида, который подлежит выбраковке. У нее при создании произошел сбой - имеется только человеческий компонент. Нет ли возможности оставить ее в живых? Например, перевести в статус аборигена? Или, может быть, я могу ее выкупить и отпустить?
    Иванов улыбнулся, и Надежда почувствовала исходящую от него волну доброжелательности. Естественно рожденные инопланетяне имели возможность в оболочке андроидов экранировать свои эмоции от эмпатических сканеров друг друга и обычно делали это автоматически. Однако своеобразной невербальной формой общения было кратковременное снятие эмпатического экрана при положительных эмоциях по отношению к собеседнику.
    - Сложный вопрос. Напрямую без всяких причин это как бы не рекомендуется. Но жесткого запрета нет. Вероятно, андроид, о котором вы говорите, - психологически интересный экземпляр. Думаю, вы сможете обосновать целесообразность проекта наблюдения за ней в среде аборигенов? Тогда мы переведем ее в статус аборигена. Но если найдутся какие-то активные ментальные фрагменты, кроме человеческого компонента, их надо будет тщательно заблокировать.
    - Конечно! Большое вам спасибо! – вспыхнув от радости, что проблема, которая казалась ей едва ли не безнадежной, решилась так легко, воскликнула Надежда. И послала Иванову горячее чувство благодарности.
    - Я надеюсь, вы не обидитесь, - сказал Иванов осторожно, - если я также затрону один аспект личного характера – ваши отношения с...э-э... этим андроидом.
    - Слушаю вас, - насторожилась Надежда.
    - Я хотел бы подчеркнуть, что меня как администратора миссии это абсолютно не касается и не беспокоит. Однако, немного зная обычаи и правила вашей цивилизации, я бы предположил, что в случае...э-э... регулярных интимных отношений с кем бы то ни было, в том числе с этим андроидом, у вас могут возникнуть серьезные проблемы после возвращения на родину. Кстати, среди нашего персонала есть ваши соотечественники. Вы в курсе?
    - Нет, - ответила Надежда. – И насчет проблем не в курсе - дома я с ними не сталкивалась.
    - Тогда позвольте дать вам совет: посмотрите описания вашей цивилизации, принадлежащие другим расам. Хотя бы в нашей библиотеке. Я думаю, вы поймете проблемы, с которыми можете столкнуться.
    - Спасибо, обязательно это сделаю.
    - Вам самой, очевидно, затруднительно будет придумать хорошую легенду для вашей ...э-э... подопечной – кто она, откуда взялась и так далее. Да и как-то надо ее пристроить в новой жизни.
    Надежда несколько растерянно кивнула – о таких проблемах она еще не думала.
    - Полагаю, - сказал Иванов, - вам с удовольствием помогут советом Катерина Миронова и ее муж Сергей Гуров. Катерина сама андроид и совсем недавно была переведена в статус аборигена. Муж ее – человек. Можете с ними обоими разговаривать вполне откровенно.

    Катерина действительно отреагировала на звонок Надежды очень доброжелательно и немедленно пригласила ее в гости.
    На Земле Надежда находилась всего несколько месяцев, и у нее это был первый и совершенно неожиданный контакт с аборигенами в неформальной обстановке. Она даже ни разу не выходила за территорию миссии и почти не смотрела телевизор – цивилизация аборигенов казалась ей очень странной, абсолютно чужой и поэтому неинтересной. Заложенная в мозг информация о поведении в неформальных ситуациях была довольно скудной – было понятно только, что желательно прийти с более-менее символическим подарком.
    Подумав, Надежда вспомнила про информационную сеть аборигенов Интернет, зашла в нее, быстро освоилась с интерфейсом и набрала в Яндексе "этикет как ходить в гости". На первой же странице ей попалась правдоподобная ссылка "Женские страсти - ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ЭТИКЕТА". По содержанию сайта было ясно, что он посвящен именно женскому этикету, – Надежда знала, что у аборигенов этикет поведения мужчин и женщин довольно сильно различается.
    Про подарки Надежда прочла: "Цветок хозяйке или красивый бисквит к столу никогда не будут лишними". И заказала такси.

    Первый раз в жизни столкнувшись с московскими пробками, Надежда опоздала почти на час. И даже не могла предупредить об опоздании – мобильника у нее не было, поскольку до сегодняшнего дня он ей был не нужен. Опоздание ее сильно беспокоило – на сайте "Женские страсти" подчеркивалось, что в гости приходить надо вовремя: "больше чем на полчаса может опоздать только очень важная персона".
    Впрочем, в спектре эмоций открывшей ей дверь Катерины присутствовала только доброжелательность, без оттенков раздражения или обиды. И этому можно было верить – искусственные андроиды не могли скрывать свои эмоции.
    - Извините, пожалуйста, что я так ужасно опоздала, - жалобно попросила Надежда, вручая ей цветы и бисквитный торт. И, уловив легкое удивление по поводу своих подарков, осторожно спросила:
    - Кажется, я что-то напутала? Извините, я очень плохо знаю этикет аборигенов - первый раз вышла за порог миссии.
    Катерина улыбнулась:
    - Ничего страшного, научитесь. Просто в России женщины дарят цветы женщинам довольно редко, только в особых случаях – на день рождения, например. Но мне очень приятно для разнообразия получить в подарок цветы не только от мужчины.
    Надежда вдруг подумала – а насколько вежливо ей как гостье пользоваться эмпатическим экраном, которого нет у хозяйки-андроида? И решительно убрала свой экран – чувствуя себя при этом, примерно как человек, внезапно лишенный одежды.
    Она была тут же вознаграждена пришедшим от Катерины сильным импульсом искреннего уважения и симпатии.
    - Вы удивительное существо, Надежда, - сказала Катерина. – Мне 620 лет...
    - Сколько?! – переспросила Надежда.
    - 620. А что? У андроидов же теоретически очень большой ресурс.
    - Не знаю, как теоретически, а практически средний срок жизни искусственного андроида на Земле - около двухсот пятидесяти лет. Мне случайно попалась цифра.
    - Интересно, - удивилась Катерина. – Я думала по своим знакомым, что гораздо больше. Так вот, за 620 лет вы первое естественно рожденное существо, которое при общении со мной полностью убрало эмпатический экран. Но что мы стоим в прихожей, проходите, пожалуйста.
    В комнате Надежду встретил муж Катерины, который тоже излучал спокойную, ровную доброжелательность. К удивлению Надежды, представившись, он поцеловал ей руку. Про этот вариант приветствия она не знала.
    Катерина засмеялась:
    - Обычай целовать дамам руку, Надежда, вышел из широкого употребления в России почти сто лет назад. В обычной жизни его используют лишь оригиналы вроде моего мужа. Серега, насколько целование ручки сочетается с шортами и куцей майкой?
    - Лето, жарко, - пожал плечами Сергей. – И вообще, не позорь мужа, женщина.
    Надежда осторожно улыбнулась. Сцена, которую она наблюдала, формально напоминала супружескую перепалку. Но и Катерина, и Сергей испытывали друг по отношению к другу только положительные эмоции, причем удивительные по силе. Видимо, она наблюдала проявления человеческого юмора, который не имел аналога в психологии ее расы.
    - Раз вы в первый раз вышли из миссии, то, наверное, и вина не пробовали? – предположила Катерина. – Это не противоречит вашим правилам и обычаям?
    - Наверное, нет, - неуверенно ответила Надежда. – Я вообще никогда не пробовала наркотических веществ. На моей родине существа моего... статуса их не употребляют, это не принято. Но прямо, пожалуй, не запрещено.
    - Ну, тогда попробуйте для начала вот этого наркотического вещества под названием розовый мускат, - усмехнулся Сергей и налил ей в бокал розовой жидкости, а себе с Катериной из другой бутылки – светло-желтой. – За приятное знакомство!
    Надежда, несколько неловко чокнувшись, осторожно попробовала жидкость. Та была сладкой и вкусной, а присутствовавшее в ней небольшое количество алкоголя делало вкус пикантным и гармоничным.
    - Очень интересно чувствовать себя в роли совратителя по отношению к представителю иной расы, - сказал Сергей. - Ну, как?
    - Очень вкусно!
    - Давайте будем считать, что ритуал знакомства соблюден, - предложила Катерина. – Я сгораю от женского любопытства, Надежда. Что у вас за проблема?
    Во время своего короткого рассказа про Малыша Надежда опять, как в разговоре с Ивановым, почувствовала резкое усиление симпатии и уважения к себе со стороны слушателей. Это было приятно – и Катерина, и Сергей ей понравились.
    - Давайте вначале обсудим простейший вариант, - предложила Катерина. – Говорите девушке, что ее нашли без сознания. Близких найти не удается. Простота этой легенды обеспечивает ее высокую устойчивость. А?
    - Она не девушка, а гермафродит, - уточнила на всякий случай Надежда. – Но это, наверное, не имеет значения?
    И почувствовала странную смесь эмоций Сергея – отвращение к гермафродитам и стыд за это отвращение.
    - Извините меня, Надежда, за отношение к вашему... вашей пациентке, - смущенно сказал Сергей. – У меня специфическое воспитание, и мне трудно полностью его преодолеть.
    - Мне кажется, я понимаю, - кивнула Надежда. – У меня тут часто возникают похожие ситуации. Например, я испытываю примерно такое же отвращение, как вы к гермафродитам, к человеческому сексу. И мне тоже трудно полностью его преодолеть.
    Сергей и Катерина переглянулись – и расхохотались.
    - Извините, - жалобно-удивленно сказала Надежда. - У меня, к сожалению, нет чувства юмора.
    Это почему-то вызвало новый взрыв смеха.
    - А такое впечатление, что есть. Ничего, Надя, - посмеиваясь, сказал Сергей. – Вы, по-моему, уже, так сказать, заразились человеческим компонентом – может, и чувство юмора прорежется.
    - Давайте вернемся к легенде, - напомнила Катерина. – Для гермафродита даже более правдоподобно, что не удалось найти близких. А насколько она внимательная и, так сказать, въедливая? Склонна ли будет, например, разбираться, почему с ней возились в хорошей клинике? Легализовали? Для России это ведь совершенно нехарактерно. Может ли она обратить внимание на какие-то странности оборудования или процедур? Возможно, будет полезно блокировать какие-то воспоминания.
    Надежда подумала и покачала головой:
    - Мне кажется, вряд ли. Но спасибо за соображения, я обязательно ее протестирую поглубже.
    - Значит, с базовой легендой, вроде, понятно, – констатировала Катерина. – Имя, отчество, фамилию пусть выбирает себе сама? Она как, достаточно ориентируется в жизненных реалиях? Не выберет себе имя известной певицы или что-нибудь в этом духе?
    - Мне по понятным причинам трудно ответить на ваш вопрос, - сказала Надежда. – Но, по-моему, с реалиями у нее могут быть проблемы – слишком общие представления. Не могла бы Катерина хотя бы один-два дня за ней поначалу присмотреть и что-то пояснить при необходимости?
    - Конечно, с удовольствием, - ответила Катерина.
    - А что касается имени – нельзя ли придумать какой-то вариант? – попросила Надежда. – Я скажу ей без нажима, что это ее вероятное имя, но она может выбрать любое другое. А вы подкорректируете при необходимости.
    - Никогда никому не давала имени, - задумалась Катерина. – Серенький, а скажи, что ли, какое-нибудь любимое латинское изречение.
    Сергей пожал плечами.
    - Извини за произношение - вита брэвис, арс лонга. Это поговорка на одном из древних языков, - пояснил он Надежде. – Один из канонических переводов: "Жизнь коротка, искусство вечно". На самом деле "арс" – это искусство в очень широком смысле слова: и наука тоже.
    - Как насчет имени "Вита"? – спросила Катерина. – Звучит красиво. И значение хорошее – жизнь.
    - Хорошее имя, - согласился Сергей. – А вам как, Надежда?
    - Я плохо чувствую язык, - пожала та плечами. – Полностью доверяю вам. Пусть будет Вита. Значение мне нравится – моя пациентка очень такая... живая. А фамилии ведь часто происходят от имен? Как звучит "Катеринина" или "Сергеева"?
    - "Катеринина" – слишком вычурно, лучше Катина, - предложил Сергей. – Очень милая фамилия. А Сергеева – уж больно банально.
    - Ну, тогда отчество – Сергеевна, - засмеялась Катерина, слегка покраснев от удовольствия.
    - Как-то это нескромно, Надежда, - засомневался Сергей. – Кто мы такие, чтобы в нашу честь давать человеку имя?
    - Почему нескромно? – удивилась Надежда. – Вы же ей помогаете.
    Она чувствовала, что дающим имя действительно приятно, что имя дается в их честь, – а значит, можно надеяться, что оно окажется счастливым.
    - Теперь как бы ее пристроить для начала, - задумалась вслух Катерина. - Может, просто в институт какой-нибудь, пусть учится? Она ведь выглядит как молоденькая девушка?
    - Да, - кивнула Надежда. – Примерно как вы.
    - Ну, тогда не очень молоденькая, где-то лет двадцать семь ...
    - Максимум двадцать пять, - поправил Сергей.
    - Льстец, - улыбнулась ему Катерина. – В принципе приемлемый возраст для высшего образования. Не знаю, готовы ли вы оплачивать ей учебу...
    - Насколько это дорого? – спросила Надежда.
    - Скорее всего, в пределах двухсот-трехсот тысяч рублей в год. Зависит от института.
    - Это небольшая часть моего оклада, - сказала Надежда. – С удовольствием потрачу ее таким образом.
    - А как она отнесется к тому, что вы будете платить за ее учебу? – спросил Гуров.
    - Надеюсь, нормально. У нас хорошие отношения.
    - В конце концов, можно сказать, что вы одалживаете ей эти деньги, - сказала Катерина. – А вернет, когда сможет. Но есть еще один тонкий момент. Довольно часто люди, оказавшись в слишком комфортной ситуации, оказываются этим развращены. Вплоть до такой беды, как наркотики. Для многих нужен более-менее жесткий контроль. Вполне возможно, она нуждается не только в друге и помощи, но, по сути, в человеке, выполняющем функции родителя. Способны ли вы на это?
    Надежда покачала головой:
    - Нет. Я не обладаю ни подобным опытом, ни знанием ваших реалий.
    - Может быть, тогда лучше устроить ее на вечернее отделение? – вслух подумала Катерина. – И на работу – пусть зарабатывает себе на жизнь? Хотя бы частично? Все-таки дисциплинирующий фактор.
    – Когда ее, с учетом времени на легализацию, так сказать, выпустят на свободу? - спросил Сергей.
    - Медицинские вопросы, вероятно, будут решены через пару дней, - ответила Надежда. – А вот про легализацию не знаю.
    - Легализация, насколько мне известно, займет около недели, - сказала Катерина.
    - Тогда, может быть, до конца лета устроить ее на временную работу – это хороший способ адаптации, - предложил Сергей. - У нее есть какая-нибудь квалификация?
    - Матметоды обработки данных, - ответила Надежда.
    - Тогда я, наверное, мог бы пристроить ее к своим знакомым социологам.
    - Замечательно! – обрадовалась Надежда. – Большое спасибо!
    - Вот еще что, - сказала Катерина. – Для смягчения адаптации было бы желательно вам с ней пожить вместе хотя бы один-два месяца.
    - Буду только рада.
    - Правда, она ведь быстро поймет, что вы ориентируетесь в местной жизни не лучше ее. Как это объяснить?
    Надежда задумалась.
    - Может, использовать близкую к правде версию, что вы недавно приехали из-за границы и из соображений секретности не можете рассказать, откуда? – предложил Сергей. – Вряд ли она сейчас сообразит, что это не очень правдоподобно. А тем временем вы тоже адаптируетесь, и вопрос отпадет.
    - Наверное, я так и сделаю, - согласилась Надежда. - По крайней мере, ничего другого в голову не приходит. А технически как найти жилье, не посоветуете?
    - Снять квартиру с помощью риэлтерского агентства несложно, я помогу вам с переговорами, - пообещала Катерина.
    - Ну что, за счастливую жизнь вашей подопечной, - предложил тост Сергей.
    - Уже и вашей тоже, - улыбнулась Надежда, поднимая бокал.

    Новое имя Малышу понравилось.
    - Но ты, Надюш, зови меня Малышом, а? – попросила она Надежду, почему-то шепотом на ухо. – Ладно?
    - Ладно, Малышок, - улыбнулась Надежда и ласково погладила Виту по голове. После чего та немедленно попыталась ее раздеть. Однако Надежду секс под наблюдением службы безопасности не вдохновлял совершенно.
    - Потерпи, Малышок, недельку, - сказала она, удерживая шаловливые ручки. – Мы с тобой будем некоторое время жить вместе.
    - Хорошо, пока потерплю, - согласилась Вита. – Но потом никаких отговорок!
    Надежде вспомнились поучения инструктора о недопустимости неподобающего поведения, осторожное предупреждение Иванова. "Да откуда на родине узнают?" - подумала она, успокаивая себя.

    На следующий день Вите разрешили смотреть телевизор и пользоваться Интернетом – и Надежде пришлось просить Катерину приехать и поотвечать на вопросы Виты, от которых та чуть не лопалась.
    Катерина провела с Витой почти целый день. А под вечер предложила Надежде посидеть во внутреннем дворике.
    - Вас что-то беспокоит? – спросила Надежда, почувствовав, что Катерина чем-то озабочена.
    - Да, сейчас объясню. Может, перейдем на "ты", Надь?
    - С удовольствием, - улыбнулась Надежда.
    - Меня беспокоит, - вздохнула Катя, доставая сигареты и закуривая, - не столько Вита, у нее, думаю, так или иначе все наладится, сколько ты.
    - Я?! – удивилась Надежда.
    - Да, Надя, у тебя могут быть серьезные психологические проблемы. Ты разрешишь мне говорить о ваших отношениях с Витой?
    - Буду признательна, если что-то посоветуешь.
    - Понимаешь, вы относитесь друг к другу, так сказать, очень несимметрично. У тебя это любовь, о чем ты, кажется, не догадываешься. Тебе, видимо, это чувство незнакомо?
    - Мне дома вообще были незнакомы эмоции, связанные с чем-либо вроде секса. Да и сейчас к человеческому сексу у меня очень странное отношение.
    - Так ты сама хочешь, чтобы Вита была твоей любовницей?
    - Хочу, - помолчав, ответила Надежда.
    - Проблема в том, что хотя она испытывает к тебе довольно сильные симпатию и сексуальное влечение, у нее явная склонность иметь одновременно несколько сексуальных партнеров и часто их менять. Она, наверное, проектировалась для исследования сексуального поведения аборигенов?
    - Да.
    - Мне такая психология хорошо знакома на собственном примере, потому что анализ сексуального поведения был и моей основной специализацией как андроида. Хотя такой профиль часто встречается и у обычных людей. Как тебе будет, когда вокруг Виты завертится вихрь любовников?
    - Мне будет неприятно, - тоскливо ответила Надежда. – А ты уверена насчет вихря любовников? Она ведь гермафродит, большинство людей, кажется, испытывает к ним отвращение.
    - Уверена практически абсолютно. Она ко всему прочему редкостно красива для shemale. Есть категория мужчин-любителей, которые просто из кожи вон будут лезть, добиваясь ее. Да и женщины-любители гермафродитов есть. И если ты хочешь быть постоянным, как бы семейным партнером Виты, тебе надо заранее привыкать к ситуации и научиться скрывать ревность. Ты не обязана, конечно, радоваться ее увлечениям. Но она всегда должна чувствовать себя с тобой психологически комфортно. Как дома. Понимаешь?
    - Да, - кивнула Надежда.
    - Ну и еще, пожалуй, я подберу тебе видеоматериал по техникам секса, которых нет в большинстве учебников, - подумав, сказала Катя. – Массаж яичек и всякое такое. И сама расскажу кое-что. Техника – вещь, конечно, второстепенная, но тоже может сыграть свою роль.

    Все административные и житейские вопросы – легализовать Виту, снять квартиру – удалось решить довольно легко и быстро – за неделю с небольшим.
    Когда Надежда закрыла дверь за таксистом, притащившим их небольшой багаж, Вита подскочила к ней, обняла и потащила в комнату Надежды, где кровать была чуть пошире.
    - Погоди, Малыш, - стала неуверенно отбиваться Надежда, - давай разложимся!
    - Успеем! Обещала ведь – никаких отговорок!
    - Ну, пошли в душ.
    - Обойдешься! Я вот больше недели терпела и ужасно проголодалась по тебе! И вообще, может, я грязнуля! – сказала Вита и мягко повалила Надежду на кровать.
    И вдруг, смутившись, робко спросила:
    - А можно мне... в тебя? Тебе не будет неприятно? Я ведь не мужчина, а непонятно кто...
    - Ты понятно кто – мой милый красивый Малыш. Мне с тобой все будет приятно, - ответила Надежда, нежно привлекая Виту к себе...

    - Тебе не тяжело? – спросила Вита. – А то я по тебе растеклась, как лужица. Такая слабость блаженная.
    - Нет, мне даже приятно. Ты же мой малыш.
    - Мне кажется, я чувствовала, как ты кончаешь. Чуть-чуть раньше меня, ага?
    - Ага.
    - У тебя там все так сокращалось. Классно-классно.
    - Мне тоже было ужасно приятно.
    - С мужчинами тебе, наверное, гораздо лучше? У них ведь члены больше. А у меня такой маленький.
    - Мне лучше всего с тобой, Малышок. Размер члена, я читала, для большинства женщин не имеет значения. Для меня точно не имеет. Твой член мне замечательно подходит. И он у тебя, кстати, не маленький, а среднего размера.
    - Не обманываешь, что со мной лучше? Поклянись!
    - Клянусь священной Матерью-Прародительницей, что мне с тобой гораздо лучше, чем со всеми мужчинами, которые у меня были! Клятва Матерью-Прародительницей - самая сильная у меня на родине.
    Вита приподнялась и чмокнула Надежду в губы.
    Надо же, как я абсолютно правдиво высказалась насчет мужчин, подумала Надежда. И почувствовала, что ей хочется смеяться. Может, это и есть юмор?
    А Вита не унималась:
    - Вот прямо гораздо лучше? Чем со всеми-со всеми твоими мужчинами?
    - Лучше, чем со всеми-со всеми. В среднем, мне кажется, примерно в четыре с половиной раза.
    Вита засмеялась:
    - А мне казалось, у тебя плоховато с юмором.
    - Действительно, плоховато, но вот, оказывается, иногда прорезается.
    - А сколько у тебя было мужчин? Наверное, много? Ты такая симпатичная.
    - Нет, немного.
    - А сколько?
    - Секрет.
    - А анальный секс ты пробовала?
    - Нет.
    - Считаешь, это плохо?
    - Нет, почему. Просто как-то не доводилось.
    - Мне бы хотелось попробовать. С мужчиной. Можно?
    "Права, видно, Катя насчет будущего вихря любовников" - подумала Надежда. И ответила:
    - Почему ты у меня спрашиваешь разрешения? Ты свободный взрослый человек. Я тебе не хозяйка, а подруга.
    - А ты не будешь ревновать?
    - Немножко, наверное, буду. Ничего страшного. Только ты знаешь, что с малознакомыми людьми надо обязательно пользоваться презервативами?
    - Да, знаю. Ну, раз тебе будет неприятно, я, наверное, лучше обойдусь. А давай с тобой попробуем анальный секс?
    - Давай. Только лучше завтра, ладно? Пошли в душ, грязнуля.

    Через пару дней Надежде неожиданно позвонил сотрудник службы безопасности и попросил разрешения ненадолго заехать вечером по срочному вопросу. Звонок этот Надежду несколько удивил, однако она понимала, что служба безопасности присматривает за ней с Витой и дома, поэтому причина для визита могла быть – хотя бы какая-то чисто техническая. На дверном видеофоне она увидела андроида, которого неоднократно встречала в офисе, поэтому впустила его без всяких опасений.
    Представившись Юрием, безопасник спросил:
    - Не могли бы мы поговорить наедине?
    - Пожалуйста. Садитесь, - предложила Надежда и села сама. - Извини, Вита, не могла бы ты нас оставить?
    - Конечно, - сказала Вита и, закрыв за собой дверь, вышла из гостиной.
    - Я пришел, - сказал Юрий, - помочь тебе искупить свои грехи...
    И он произнес, насколько это позволяют человеческие органы речи, искаженно, но вполне различимо настоящее имя Надежды.
    - Искупить грехи? – переспросила Надежда, побледнев.
    - Да. Ты знала, что члену твоей касты ни в какой форме не подобает имитировать процесс размножения. Ибо он священен и осуществляют его в нашей расе только избранные из особых каст.
    - И каково искупление? – спросила Надежда.
    - Грех твой настолько омерзителен, – совокупление в чужом теле, с уродом, - что искупить его может только смерть.
    И Юрий положил ей на колени слегка похожий формой на серп, довольно большой нож медного цвета. Надежда вспомнила, что изображение таких ножей для ритуальных самоубийств она часто встречала в храмовых постройках на родине.
    - Наиболее достойным и полностью искупающим грех будет, если ты сделаешь это сама, - и Юрий сделал выразительный жест, пересекающий горло. – Смерть твоя будет быстрой и легкой – нож очень острый. При необходимости я тебе помогу.
    И Юрий достал еще один такой же нож.
    - Кто вынес мне приговор? – спросила Надежда.
    - Его вынесли на родине.
    - А если я откажусь?
    - Тогда покарать тебя должен буду я. Надеюсь, ты не думаешь, что способна мне воспротивиться? - и Юрий достал левой рукой большой пистолет. – Но я благочестив, не хочу делать этого без крайней нужды. Грех ведь останется на тебе. Все хотят добра твоей душе и надеются, что ты сможешь сама достойно искупить свой грех.
    - Что будет с Витой? – спросила Надежда.
    - Со спасенным тобой уродом? – удивился Юрий. – Ничего, нас он не интересует.
    - Поклянись!
    - Клянусь священной Матерью-Прародительницей, что этому существу не будет причинено никакого вреда!
    - Хорошо. Но я все-таки хочу, чтобы ты дал ей уйти. Или тебе придется убить меня самому.
    - Она может кого-нибудь позвать.
    - Я ей объясню, что звать никого не следует. Но она просто испугается и быстро уедет.
    Поколебавшись, Юрий согласился:
    - Хорошо, ради твоей души я готов рискнуть.
    - Вита! – позвала Надежда.
    Вита зашла, сделала пару шагов – и, увидев ножи и пистолет в руке незнакомца, застыла:
    - Что происходит?! Он хочет тебя убить?!
    - Малыш, - успокаивающим голосом сказала Надежда, - ты ничего не можешь сделать. Это... вроде дуэли. Уходи, быстро лови такси и езжай к Кате. Она тебе поможет. Не вздумай никого звать, милицию или еще кого – тогда у меня будет шанс. Если кого-то позовешь, он меня просто застрелит. Не забудь мобильник и телефон Кати.
    - Хорошо, - всхлипнув, сказала Вита.
    - Езжай, Малыш.
    Опять всхлипнув, Вита скрылась в прихожей.
    - Подожди немного после того, как она уйдет, – и я все сделаю, - тихо сказала Надежда Юрию.
    Тот кивнул и опять, отвернувшись от двери, перенес на нее взгляд, цепко контролируя каждое ее движение.
    В это время на пороге комнаты опять появилась Вита и швырнула в Юрия круглой керамической вазой. Что-то почувствовав, тот покосился через плечо – но опоздал: ваза сильно задела его по голове. Он вскочил, пошатнулся и, перейдя в "быстрый режим" -передвижение, ускоренное в несколько раз по сравнению с доступным человеку, – рванулся к Вите. Однако из-за травмы это получилось у него неуклюже и не очень быстро - Надежда, также в "быстром режиме", догнала его на середине комнаты и рубанула сзади ножом по шее. Юрий упал ничком и быстро умер, издавая хрипяще-булькающие звуки...

    Перенеся на кровать упавшую в обморок Виту, Надежда позвонила Иванову на мобильный.
    - Извините, что беспокою вас вечером, Юрий Петрович, но ко мне домой явился сотрудник безопасности, мой соотечественник, и повел себя ... неадекватно, - сказала она. – Возникли серьезные проблемы. Решила позвонить не в службу безопасности, а вам.
    - Совершенно правильно сделали, - ответил Иванов. – Сейчас я во всем разберусь.

    Иванов приехал с тремя сотрудниками службы безопасности. Надежда тем временем дала находящейся в истерическом состоянии Вите сильное успокаивающее, и та заснула.
    Пока безопасники ликвидировали все следы произошедшего, Надежда пригласила Иванова в свою комнату.
    - У меня никто ничего не спрашивает – значит, вы уже знаете, что произошло? – спросила Надежда. – Видеонаблюдение ведется и здесь?
    - Да, Надежда. Это не афишируемое, но стандартное и необходимое правило безопасности. К сожалению, в данном случае оно не помогло – убийца, он, кстати, не безопасник, а компьютерщик, временно заблокировал поступающую из вашей квартиры информацию. Я как один из руководителей миссии приношу вам свои глубокие извинения. Будут приняты дополнительные меры по вашей охране.
    - Ну и Вита всегда за меня заступится... Мы вот с Катей думаем, куда ее на работу устроить, – может, в нашу службу безопасности?
    Иванов улыбнулся:
    - Оказывается, это неправда, что у вашей расы нет чувства юмора?
    - Нет, правда. Это у меня человеческий компонент как-то странно развился.
    - Вита, действительно, молодец. Да и вы меня поразили своей ловкостью и решительностью. Но ваша цивилизация столкнется с такими серьезными претензиями и санкциями за безобразное нарушение правил юрисдикции, что инициаторы покушения, надеюсь, и думать забудут о чем-либо подобном.
    - А что будет со мной? – спросила Надежда.
    Иванов вздохнул:
    - Насколько я знаю вашу цивилизацию, боюсь, вас лишат гражданства. Кстати, вне зависимости от претензий и санкций. Но это совершенно не помешает вам работать здесь. Многие расы также принимают изгнанников вашей цивилизации.
    - До конца жизни существовать вдали от родины, в оболочке андроида... – вслух подумала Надежда. Потом встряхнула головой:
    - Извините, это ведь не ваши проблемы. По сути, я сама виновата. Даже вы меня предупреждали.
    И уловила импульс искреннего, горячего сочувствия.
    - Я всегда буду рад по-дружески вам помочь, - сказал Иванов. – Всем, чем смогу.
    - Спасибо, - грустно улыбнувшись, Надежда легонько погладила Иванова по руке. И отдернула руку – телесные контакты андроидных оболочек при межрасовом общении были не приняты.
    – Ой, извините, пожалуйста! Опять этот человеческий компонент!
    Иванов улыбнулся:
    - Мне очень нравится ваш человеческий компонент.
    И церемонно поцеловал вспыхнувшей Надежде руку.

    Вита среди ночи проснулась и залезла в постель к Надежде:
    - Надюш, это все было? Мне не приснилось? В гостиной никаких следов.
    - Все было, герой, ты на самом деле меня спасла.
    - Ну, какой я герой, просто я за тебя ужасно-ужасно испугалась. А ты потом спасла меня.
    - Я тоже просто за тебя ужасно-ужасно испугалась.
    - Ты, оказывается, такая быстрая и ловкая. А обычно так плавно двигаешься, как королева. А тут – раз! Как вихрь! Я даже не очень поняла, что ты сделала. Ножом по шее, ага?
    - Ага.
    - Ужас, как он хрипел! И сколько кровищи! Слушай, мне одной плохо, можно, я посплю с тобой?
    - Конечно, Малыш.
    С тех пор Вита спала с Надеждой – все то недолгое время, что они жили вместе.

    Через несколько дней в миссию пришло послание, извещающее о том, что Надежда лишена гражданства и возвращение на родину ей запрещено. Иванов, передав Надежде это послание, официально подтвердил, что контракт ее остается в силе.

    Вскоре Вита нашла в Москве несколько мест тусовки сексменьшинств, где она как гермафродит чувствовала себя своей, и почти все вечера стала проводить там. За ней начал ухаживать один крупный бизнесмен, человек лет сорока, незаурядный и умный. И Вита не устояла – поехала, бросив работу, отдыхать с ним в Испанию. А вернувшись, стала его постоянной любовницей. Желая Вите добра, он сделал примерно то, что когда-то советовала Катя: устроил ее в университет и на работу в одну из компаний своего холдинга.
    В августе Вита еще пару раз заехала к Надежде и иногда звонила. А в сентября, начав учиться, пропала совсем.

    Окружающее уже не казалось Надежде таким чужим, и она стала находить некоторый вкус в чтении литературы аборигенов – в основном, фантастики, там зачастую не нужно было вообще знать никаких реалий.
    Однако все-таки ей было очень плохо. Она тосковала по Вите, ее мучило, что она больше никогда не увидит родную планету. Постепенно она стала терять интерес даже к работе. Жизнь становилась все более серой и тягостной...

    В конце сентября как-то вечером ей позвонил Иванов и попросил разрешения заехать в гости.
    - Какой-то срочный вопрос? – спросила Надежда, пригласив его в комнату. Недавно она переехала в однокомнатную квартиру – в трехкомнатной, которую они когда-то занимали с Витой, было пустынно и слишком много воспоминаний.
    Иванов задумчиво потер лоб:
    - Даже не знаю, как ответить. Раз у вас теперь есть чувство юмора, позволю себе рассказать анекдот. Вернее, кусочек из одной детской книжки аборигенов. Почтенная дама заявляет, что на каждый вопрос можно ответить "да" или "нет". А ее собеседник спрашивает: "Хорошо, тогда скажите, вы уже перестали пить коньяк по утрам?"
    Катерина рассмеялась:
    - Как раз такие шутки, связанные с логикой, мое странное чувство юмора понимает хорошо. Но ваш анекдот напомнил мне, что я негостеприимна. Хотите коньяка? Я к нему пристрастилась последнее время. Или чаю?
    - С удовольствием выпью немного коньяка.
    Надежда сходила на кухню за бокалами, Иванов налил коньяка Надежде и себе. И сказал, приподняв бокал:
    - У меня на родине есть обычай, похожий на произношение тостов. Один из таких как бы тостов звучит примерно так: пусть каждый из нас сможет сделать в жизни то, что он может.
    - Кажется, догадываюсь, зачем вы пришли, - сказала Надежда, отхлебнув.
    Иванов покачал головой.
    - Это было бы довольно странно, потому что я, честно говоря, сам толком не знаю, зачем конкретно я пришел. Впрочем, могу, по крайней мере, объяснить повод: вчера вы унесли домой более чем смертельную дозу яда.
    - Вот тут служба безопасности оказалась на высоте, - усмехнулась Надежда. – Хотите забрать?
    - Нет, я считаю, что разумное существо имеет право распоряжаться своей жизнью и смертью.
    - А чего же вы тогда хотите? – удивилась Надежда.
    - Я только знаю, чего   н е   хочу: чтобы вы умерли. Но не знаю, как этого добиться...
    И Иванов убрал свой эмпатический экран. Надежда поразилась силе и остроте обращенных на нее нежности, желания, сочувствия, страха ее потерять, боли от предчувствия потери... Как завороженная, она встала, подошла к нему, погладила по щеке. Иванов осторожно встал и неуверенно обнял ее за талию. Он был немного ниже, и она чуть наклонилась, чтобы поцеловать его. И сказала:
    - Как уполномоченный представитель своего человеческого компонента должна сообщить, что он очень заинтересовался вашим человеческим компонентом...

    - Так хорошо с тобой,– сказала Надежда, пристраиваясь у Иванова на плече. – Ужасно давно мне не было хорошо.
    - То есть я могу робко надеяться на некоторое время отвлечь тебя от мыслей о смерти?
    - И на какое время ты рассчитываешь? – улыбнулась Надежда.
    - В идеале – на все. Не согласишься ли ты выйти за меня замуж?
    - Ты сошел с ума?! – от удивления Надежда приподнялась. – Хочешь жениться на асексуальной особи из профессиональной касты общественных насекомых?
    - Видимо, случившиеся у тебя только что два оргазма – особо яркие проявления твоей асексуальности? А способна ли асексуальная особь отравиться из-за несчастной любви?
    - Но это же человеческий компонент!
    - Надь, я тебе уже говорил, что мне очень нравится твой человеческий компонент. А с остальным кусочком тебя я надеюсь договориться, чтобы он не мешал.
    - Может, ты и прав, - пробормотала Надежда. – Что там от меня осталось, кроме человеческого компонента... Но ведь тебе рано или поздно захочется на свою родину? А я? Опять менять оболочку?
    - Меня на родине никто не ждет. Я на Земле около тысячи лет и почему-то привязался к этой расе, хоть она ничем не лучше моей. Моя личность – это уже тоже в основном человеческий компонент. Еще до нашего знакомства я подумывал: когда меня захотят отправить в отставку или перевести, возможно, попрошу разрешения остаться здесь.
    - Знаешь, Юра, мне очень приятно твое предложение, но можно, я какое-то время поразбираюсь в себе? У меня, извини, сейчас какая-то каша из чувств к Вите и к тебе.
    - Конечно, человеческий компонент Надя, разбирайся сколько угодно, только не умирай.
    - Хорошо, пока постараюсь не умирать. Слушай, человеческий компонент Юра, а для тебя ничем не чреваты наши отношения?
    - Разве что мелкими проблемами с карьерой.
    - Можно придумать, как нам встречаться, чтобы у тебя не было никаких проблем?
    - В принципе да, но мне неловко предлагать тебе ухудшение твоих условий.
    - А все-таки что это за вариант?
    - Можно вместо трудового контракта заключить с тобой контракт на оказание услуг. Ты тогда становишься независимым субподрядчиком, с которыми личные отношения администраторов практически не регламентируются. Но контракт на оказание услуг может быть только краткосрочным, года на два, по-моему. Хотя в принципе он может продлеваться без ограничений.
    - Можешь завтра же запустить переоформление моего контракта? Не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

    На рассвете Надежда почему-то проснулась. Почувствовав это, Иванов проснулся тоже. Осторожно обнял ее сзади, поцеловал в шею.
    - Ты такая красивая, человеческий компонент Надя.
    Надежда рассмеялась:
    - Может, мы оба сошли с ума? Ты восхищаешься моей андроидной оболочкой, по сути, скафандром. А мне ужасно приятно, что она тебе нравится.
    - Ну, - грустновато усмехнулся Иванов, - цитируя одного человеческого драматурга, я бы сказал, что в этом безумии есть система...