Форум литературного общества Fabulae

Новое место жительства не очень понравилось Кате.

Кругом ещё строились такие же пятиэтажки, громыхали грузовики, привозившие панели для новых домов. Мало ещё было асфальтовых дорожек, и в школу приходилось ходить в резиновых сапогах.
Названия улиц, расположенных рядом, резали слух – Перекопская, Намёткина… Или, что просто было невыносимо для уха коренной москвички с Арбата, -Зюзинская улица…. Ну, была там когда-то деревня Зюзино. В честь какого-то Зюзи, наверное… Фу…

А Арбат…Плотников переулок, Серебряный, Денежный… Мелодика совсем другая.

Как и на Собачке, Катя с Ленкой попали в один дом и класс. Елена Григорьевна попросила директрису, чтоб не разлучали подружек, да и легче будет привыкнуть к новому коллективу. И Катя и Ленка учились на 4 и 5, поэтому директриса возражать нее стала.
Так прошло несколько лет. Они дружили, ходили в кино, гуляли, изучая новый район, но Ленка ни словом не обмолвилась, что встречается с Димкой, учившимся в балетном училище, где его к тому же избрали секретарём Комитета Комсомола. Из миленького блондинчика он превратился в интересного молодого человека с модной стрижкой, которая подчёркивала красоту его светлых вьющихся волос.
Катерине и в голову не могло прийти, куда иногда так срывается Ленка после уроков. Как-то попробовала спросить, та отмахнулась, мол, к репетитору по английскому языку. Катю это объяснение устроило, потому что она знала, что тётя Фрося, Ленкина мама мечтает, чтоб дочка преподавала в школе иностранный язык. Нормально, какие могут тут возникнуть сомнения.
Толко Елена Григорьевна как-то сказала Щучке: «Чтой-то ты заневестилась, милая? Не рано ли…»
Ленка только засмеялась в ответ. И не покраснела даже.

А Катя уж давно перестала вспоминать блондинчика Димку. Ну, подумаешь, был какой-то мальчик, нравился… Но дети же были. Вот теперь Славка из соседнего класса всё норовит портфель её донести до дома. Катя не возражала, но так, молча, и шли они рядом до самого Катиного дома. Славка робел, а Кате нечего было ему сказать, кроме «спасибо», когда они подходили к её подъезду…
Катя была не по-детски серьёзна и мальчики её ещё не очень интересовали. Она старалась поскорее сделать уроки, чтобы бабушка продолжила обучать её вышиванию. Только Ленка иногда подсмеивалась: «Приданое что ли себе готовишь?».
А потом был десятый класс, и перед последним экзаменом Катерина получила открытку с приглашением на свадьбу.

... От Лены и Димы...

И это был удар молнии… А от раскатов грома Катя почти оглохла, в переносном, конечно, смысле слова.
На свадьбу она не ходила, сказавшись заболевшей. Да она и в самом деле приболела. Думала, что забыла  блондинчика, ан нет… Димка нравился ей всегда. Вспоминала их выходы на бис когда-то давно, в танцевальном кружке. И от этого в горле стоял комок.

Ленка оказалась девка - не промах и уже в феврале родила Димке девочку, Наташу. Лицом в лицо - Димка.
А тут Димке в армию повестка. Взяли его танцором в какой-то военный ансамбль. Так и отплясал все два года, да по заграницам поездил. Тогда всё были всякие культурные обмены между странами Варшавского Договора. Только-только всё успокоилось после 1968 года...
Домой вернулся, дочке уж третий год. После армии его сразу пригласили в какой-то известный армейский ансамбль. Он там попрыгал-поскакал года два и ни с того ни с сего пошёл вдруг по административной лестнице, как будто кто его толкал.
Через пять лет после рождения Наташи, Ленка родила мальчика, Васятку. А Димку к тому времени назначили директором того ансамбля, где он танцевал.
И вот теперь Чехословакия.

В тот день, когда Ленка приходила похвастаться новорожденной внучкой и предложением подарить машину, у Катерины словно щёлкнуло что-то в сердце… Или в голове... Когда Ленка вошла к ней в комнату, Катя повернулась к ней с застывшим лицом - она всё слышала. У Ленки был не голос, а Иерихонская труба, как сказал бы Катин папа. Катя прислонилась к косяку двери и неожиданно для себя холодно, даже безразлично, сказала: «А чего ж не взять-то. Хоть покатаюсь, а, мам?»
Тут ей вспомнилось слово из одного прочитанного рыцарского романа – сатисфакция. Много ещё разных слов крутилось у неё на языке, но не хотела она, не любила упрёков и разборок. Не зря в октябре родилась. Под Весами.

Что-что, а уж день Ленкиной и Димкиной свадьбы она хорошо помнила, вернее, ночь, когда она в бреду и слезах искусала всю свою подушку, представляя, как они сейчас там вдвоём, в своей новобрачной постели. И так же опять защемило невыносимой болью сердце, подступил к горлу комок, а к глазам - горючие слёзы.
Думала, что всё забыла, а выходит - нет...

Щука засуетилась, машину хоть и надо было пристраивать да и отдавать жалко. А у детей были свои машины. Хоть и Жигули-копейки, но свои.
На следующий день они сделали у нотариуса генеральную доверенность.

Машинка оказалась крошечной, похожей на маленькую глазастую жабу. С кожаным складывающимся капюшоном, подбитым того же цвета велюром. Всё это чудо было вишнёвого цвета.
Так Катерина стала автомобилисткой...
Только вот маме не удалось покататься. В самом конце весны Катя с Надей маму похоронили. Она лежала последние дни и всё наказывала своей сестре: "Зинаида, ты у Кати вместо меня оставайся. Надюшка-то сильная, куда хошь пробьётся, а Катя уж очень трепетная... "
Зинаида, несмотря на свою чудаковатость, смахивала слезу и лишь крепче прижимала к себе Катю, как будто та была маленькой несмышлёной девочкой.

Отредактировано RUTA JURIS (2006-07-24 18:54:38)