Форум литературного общества Fabulae

COR HUMANUM
роман-трилогия
   
книга первая
НЕВЕДОМЫЙ ГОРОД
   
часть вторая
PROFILER
   
   отрывок
   
  Николай лежал на диване, на спине, сон всё никак не приходил. Он уже несколько раз вставал, шёл в кухню, курил, сидя за столом, потом снова ложился в постель, и опять всё думал.
  'Это так душа выходит из тела? Или это что?.. - размышлял он, глядя в тёмный потолок. - Как это происходит?'.
  Сомнений в том, что он что-то 'видит' у него не было, это было фактом, но принять это за очевидное означало принять и то, что всё же что-то такое... потустороннее существует. А если не принимать этого? Ну тогда надо согласится с тем, что всё это... это безумие!
  'Да, но ведь это же помогло раскрыть преступления!..'.
  Самое сложное для него во всём этом было - это ощущение реального присутствия в каком-то 'потустороннем' городе, и Николай даже нисколько не сомневался в этот момент, что действительно находится в этом странном городе. Но как только возвращался, просыпался ли, ощущение реальности произошедшего с ним, в том неизвестном мире, исчезало, хотя в памяти запечатлевалось всё, каждая подробность бытия...
  'Или это у меня фантазии такие? Да, фантазии сумасшедшего! Нафантазируешь, и думаешь, что это было на самом деле. Но вот ведь опять же, как тогда объяснить?..'.
  Чем больше Николай невольно познавал это 'иное бытие', тем только больше у него возникало вопросов.
  'И что, получается, душа существует? Нет, нет, и ещё раз нет. Это бред! Всё бред...'.
  Он отвернулся к стене, натянул на голову одеяло, свернувшись под ним, как бывало в детстве, и закрыл глаза. Глубоко вздохнув, постарался выкинуть из головы все мысли, и ни о чём не думать. В полной темноте перед глазами мыслеобразами тут же поплыли чьи-то лица, силуэты, словно размытые... и постепенно он начал тревожно задрёмывать...
  Граница между сном и реальностью, как ветхая ткань, которую чуть только потяни, расползается, оставляя на неровных краях длинные нити, стала так же расходиться, растягиваться, размываться... К ощущению того, что он находится в своей квартире, лёжа в кровати, накрывшись одеялом, прибавилась парящая лёгкость, и в то же время, было и неприятное чувство звенящей дремоты, но это видимо от усталости. 'Вот я уже и сплю... Сейчас мне приснится какой-нибудь сон... Да, это всё сны. Вот так это всё и...'.
  Он медленно плыл над высокими с раскидистыми кронами деревьями. Что было там внизу под деревьями, он рассмотреть не мог, под ними было темно, словно всё вокруг было покрыто их тенями, и от этого казалось, что под этими густыми зарослями бездна. 'Не упасть бы', - подумалось ему. Он даже ощутил что-то вроде испуга, и у него появилось чувство страха перед высотой. Но в то же время, вполне ощутимо, он чувствовал под собой и постель, ощущая её спасительную твердь, нагретую теплотой тела, поэтому ему и не было страшно. 'Надо же, летаю! Давно со мной такого не...'.
  Вдруг, каким-то неизвестным ему чувством, откуда-то изнутри пришло знание, что там внизу под этими деревьями его кто-то ждёт. Ощущения лёгкости тела, невесомости и парения начали исчезать, вокруг него стали появляться другие декорации, и вот он уже стоит на земле возле парка с высокими навечно замершими деревьями.
  Какое-то время он стоял и смотрел в тёмную глубину леса, потом вошёл в парк. И тут Николай не только почувствовал, но и увидел. Ему навстречу что-то медленно двигалось, не касаясь земли, паря над ней. Издали это что-то казалось похожим на размытый с белесоватым оттенком и в то же время прозрачный силуэт человека. Постепенно силуэт этот, проявляясь всё отчётливее, стал походить на женщину. Она или это оно... приближалось к нему.
  Да, фигура и лицо были женскими, и черты лица у неё были очень даже красивые. Своей прозрачно-мраморной бледностью она была похожа на греческую статую. На ней было странное одеяние, что-то вроде платья какие носили женщины в античные времена. Только вот платье это нисколько не развевалось от движения, и её лицо тоже было неподвижным, будто действительно была мраморной статуей.
  Приблизившись, она или оно протянуло руку. Он почувствовал нечто вроде зова, исходящего от этого странного изваяния. Это был не звук, ничто не нарушило здешней тишины, но в груди что-то откликалось на этот зов, и это ощущение было немного неприятным.
  Николай медленно, будто опасаясь чего-то, стал протягивать руку. Страха у него не было, но какое-то волнение, которое начал испытывать, остановило его, и он замер. Держа руку поднятой, он всё же не решался вложить пальцы в её ладонь. Зов усиливался, но при этом он чувствовал, что может отказаться от того, что ему предлагается.
  Статуя, будто окончательно окаменев, неподвижно вися над землей, ждала, видимо, для неё время не имело значения, она могла ждать и вечность. Николай протянул руку и вложил пальцы в неощутимую ладонь.
  Сначала он ничего не чувствовал, но потом каким-то холодом что-то стало проникать в него. Это был не тот холод, от ледяного прикосновения которого ломит мышцы, этот холод был не физическим. Вот теперь Николай действительно испугался. Он резко отдёрнул руку и тут же начал стремительно падать в бездонную темноту, проваливаясь во что-то мягкое и тёплое...
  Николай открыл глаза, ещё долго соображая, где он, тупо смотрел в стену. Постепенно начал приходить в себя от крепкого сна. Такой глубокий и в то же время какой-то нервный сон обычно бывает от усталости, но не физической, от умственного напряжения бывает, устаёшь не меньше.
  Откинув одеяло, поднялся, сел, поискал ногами тапочки, сунул в тапочки ступни. Посидел так ещё какое-то время, пытаясь припомнить, что снилось. 'Женщина какая-то снилась. Лес... ещё какая-то чушь'.
  Встряхнув головой, он встал и пошёл в ванную.
   
   
  В отдел Гридин вернулся только ближе к вечеру. Войдя в кабинет, увидел, что Сидоркин и Ольга пьют чай, придвинув стулья к столу Шишкина, и тот что-то им рассказывал интересное.
  - О, вот и ты! - хлебнув из чашки и посмотрев на Гридина, сказал Егор.
  - Добрый вечер! - поздоровалась с Николаем Ольга.
  - Здравствуйте.
  Кабинет был наполнен тонким ароматом духов. Проходя к своему столу, Николай обратил внимание, что выглядит Ольга сегодня как-то иначе. Он не сразу понял, в чём тут дело, посмотрел на неё повнимательнее. 'Вроде причёска другая'. И действительно волосы у неё стали покороче, макияж был не яркий, придающий лицу свежесть.
  - Кажется, я вовремя пришёл, - сказал Гридин, глянув на чашки и блюдца, стоявшие на столе Егора.
  - Да нет, опоздал, - ответил Егор, кивнув на остатки рулета, лежащего на ребристой картонке упаковки.
  Ольга с улыбкой посмотрела на Николая.
  - Кусочек остался. Хотите?
  - Нет, спасибо, не хочу, - усаживаясь за стол, отказался Гридин. - А Ивлев где?
  - У Лобачевского, - Егор с наслаждением доедал свой кусочек рулета и запивал чаем. - Докладывает.
  - Интересная была консультация, - сказал Вадим. - Жаль, что ты не слышал.
  Николай выдвинул ящик стола, достал папку.
  - Наверное, опять о шизофрениках?
  Гридин был явно не в духе, и нервно перебирал бумаги в папке.
  - Мы о Кутине говорили. Это тот, который под дурочка косит, - стал рассказывать Вадим. - Оказывается, это тоже такое расстройство, чтобы невменяемым признали. Как это называется, синдром?..
  - Ганзера. Мимоговорение, - подсказала Ольга.
  - Представляешь, есть такие, которые специально дают неправильные ответы на простые вопросы, а потом так в это входят, что действительно шизиками становятся.
  - Ну не совсем так, - поправляя, заговорила Ольга. - Эти люди уже имеют некоторые психические отклонения, просто умышленно продуцируют расстройство в более тяжёлой форме.
  - И что, симуляция это тоже расстройство? - спросил Николай.
  - В некоторых случаях, да, - взглянув на него, ответила Ольга. - Например, такое расстройство может проявиться у молодых людей, которые не хотят служить в армии. Бывает даже доходит до того, что человек наносит себе увечья.
  - Во-во! Понаберут туда кого попало, - утирая платком губы, высказался Егор.
  Допив чай, он отодвинул чашку и пустое блюдце.
  - Уже и больных стали брать, - нахмурившись, продолжал он. - Даже уголовников сейчас берут, а они потом с оружием бегут.
  - А кто ещё служить-то будет? - просматривая какую-то справку, сказал Николай. - Сам знаешь, наш контингент. А дети этих... - он кивнул вверх. - Они своих чад всегда откосят.
  - Да и они такие же, - махнув ладонью, сказал Егор. - Что, думаешь, они нормальных воспитывают? Они ведь у них на всём готовом барчуками растут, - он посмотрел на Ольгу. - Ну вот, разве может такой ребёнок, которому всё на блюдечке уже с пелёнок приготовлено, стать нормальным? Это же законченный эгоист будет!
  Ольга пожала плечами:
  - Обобщать так, наверное, не стоит. Многое зависит от самого человека. В конечном итоге, каждый сам выбирает, каким ему быть.
  - Ну да, сам! Как их воспитывают, так они и выбирают. Или воспитание совсем ничего не значит?
  - Нет, значит. Вот только воспитание это одно, а выбор человека это другое.
  - Выбор, конечно, дело другое... но всё равно, - стал возражать Егор. - Человек делает выбор в зависимости от того, как его воспитали. Ведь воспитание это... ну...
  - Целенаправленное развитие человека, привитие общественных норм, жизненных ценностей, - стала подсказывать Ольга. - В педагогике воспитание означает воздействие на умственное, физическое и нравственное развитие детей, формирование морального облика, привитие необходимых правил поведения. Есть много вполне работоспособных методик воспитания. Правда, в последнее время появились и другие взгляды на все эти процессы, соответственно появляются и новые...
  - И что же это за другие взгляды? - спросил Николай, занимаясь своими делами, он всё же прислушивался к тому, что говорила Ольга.
  - Границы научных горизонтов расширяются. Зарождаются новые направления, где соединяются генетика, психология, нейрофизиология. Ещё есть парапсихология с метемпсихозией, они тоже пытаются со своих позиций объяснять этот процесс. А вообще, всяких учений много.
  - А метем-психозия?.. - поинтересовался Вадим. - Это что такое?
  - Учение о переселении душ, - ответила ему Ольга, улыбнувшись. - И вот от всего этого многообразия как научных, так и псевдонаучных направлений, многое пересматривается. Взгляды на то - что такое есть человек, постоянно меняются. - Ольга помолчала немного. - Так что понять это становится всё сложнее, - добавила она, и снова улыбнулась.
  - А как думаете вы? - спросил Гридин, продолжая перекладывать бумаги в папке. - Что такое человек?
  Ольга посмотрела на Николая.
  - Об этом вот так трудно рассуждать. Мне в моей практике не приходится задаваться такими вопросами. Но то, что есть люди с нормальной психикой, и есть люди с различными...
  - И что, поэтому они злые? - взглянув на Ольгу, спросил Николай.
  - Нет, этого я не могу утверждать.
  - А откуда берутся злые люди?
  - Ты как будто сам не знаешь, откуда! - вступил в разговор Егор. - В СИЗО сходи, интервью возьми там у кого-нибудь. Они тебе расскажут, откуда берутся...
  Егор повернулся к Ольге.
  - А вот как это так? Вот как это объяснить, что человек с виду нормальный, а совершает такую мерзость? - он посмотрел на Николая. - Ты помнишь, в прошлом году в Октябрьском районе было? Мужик маленькую девочку изнасиловал и потом в речку сбросил, мол, сама утонула, когда купалась. Всем городом эту сволочь искали, - Егор снова посмотрел на Ольгу. - Это вот как? Детей насиловать и убивать? А ведь он из этих... образованный гад!
  Ольга пожала плечами.
  - А что тут говорить? Это серьёзное преступление. Я знаю этот случай. Конечно, очень печально, что такое происходит. Но это поддаётся объяснению.
  - Какое тут ещё может быть объяснение!..
  - А оно одно. С точки зрения психиатрии, это человек психически нездоровый.
  - Я бы этих психически нездоровых за... - Егор сжал кулак, но не стал договаривать, что бы он с ними делал.
  - Да, общество надо защищать от таких людей. Но не такими способами это надо делать, какие предлагаете вы, иначе как мы будем считать себя цивилизованным обществом?
  - Ну да, лечить! - с ехидцей произнёс Егор. - Полежал в больничке, здоровье поправил, справку о невменяемости выправил, и иди, гуляй, снова пакости!
  - Да, люди совершающие подобное, имеют отклонения в психике, но не все из них настолько больны, чтобы признавать их невменяемыми. И таких людей судят и приговаривают к длительным срокам. Психические расстройства это тоже заболевания, но человек при этом окончательно не лишается разума.
  - А что, расстройства лучше безумия? - спросил Николай.
  - Да нет, не лучше, - внимательно посмотрев на него, ответила Ольга. - Зачастую причинами расстройств является небрежительное отношение к своему психическому здоровью. Конечно, понятие 'психическое здоровье' надо понимать гораздо шире медицинских определений, здесь надо учитывать и нравственные критерии. Да, в жизни много всяких проблем. Но согласитесь, что на всякую проблему можно посмотреть и с другой стороны, и может быть найдётся и что-нибудь положительное в сложившейся ситуации.
  Ольга уже доброжелательнее посмотрела на Николая.
  - Я вот вижу, что вы сегодня чем-то расстроены, но это же не значит, что вы меня не понимаете и не отдаёте отчёта в своих поступках. Завтра у вас будет другое настроение и тогда...
  - А от плохого настроения сдвиг может произойти? - спросил Егор.
  - При некоторых заболеваниях такая зависимость есть, - ответила Ольга, посмотрев на Шишкина. - Да, от плохого настроения обострения могут случаться, и такое, как правило, происходит с теми, кто уже болен. Но есть и такие расстройства, когда обострения вызываются желаниями самого больного.
  - Это как?
  - Например, парафилии.
  - Парафилии?.. - Егор наморщил лоб. - Да-да что-то такое припоминаю. Были у нас лекции об извращениях.
  - Нарушения направленности полового влечения, - напомнила Ольга. - Это когда удовлетворяют сексуальное возбуждение не совсем естественным способом. И люди, имеющие такие расстройства, вполне вменяемы.
  Вадим, подперев ладонью щёку, с большим интересом слушал психоаналитика.
  - Вот, например, садизм, - стала она рассказывать. - В таких случаях сексуальное удовлетворение происходит при причинении психических или физических страданий другому человеку...
  - Садист-убийца! - вставил Вадим. - Вот в газете одной писали, как...
  - Нет, не обязательно убийца, - посмотрев на него, сказала Ольга. - Садист не имеет цели убить, потому что тогда прекратятся его ощущения, ради которых он причиняет страдания. Правда, когда эти страдания переходят всякие мыслимые границы, тогда может наступить смерть того, кого подвергают страданиям.
  - Да-а, - произнёс Вадим. - Убийств на сексуальной почве больше всего происходит.
  - Убийств и без того хватает, - возразил ему Николай. - А про всяких извращенцев просто пишут чаще, и со всеми подробностями, ещё и приукрасят чего. У журналистов к такому интерес всегда больше.
  - Это не у журналистов, - сказала Ольга. - Это у читателей. Журналисты этим интересом пользуются, не без выгоды для себя, разумеется.
  - Убийств из-за денег-то побольше происходит, - согласился с Николаем Егор. - А ведь есть и такие, которые просто так убивают. Вот это вообще непонятно. Но уж это точно сумасшествие!
  - У всякого деяния есть мотив, - сказала Ольга. - Вот только человек, имеющий психическое расстройство может не осознавать истинной причины, толкнувшей его на преступление. И далеко не во всех случаях человека, совершившего, казалось бы, на первый взгляд беспричинное убийство признают невменяемым и освобождают от уголовной ответственности. Что же касается убийств, например, из-за наследства или ради завладения чужим имуществом, то это просто уголовное преступление.
  - А правда, что те, ну... которые, - продолжал Вадим разговор на тему, заинтересовавшую его больше всего, - как это сказать, сами соглашаются, чтобы над ними издевались, и им это даже нравится?
  - Да, есть такое, - сказала Ольга, глянув на Вадима. - Называется мазохизмом. Это когда половое возбуждение достигается при грубом физическом или психическом унижении со стороны партнёра, но при условии, что происходит это по обоюдному согласию. Есть и такая разновидность садомазохизма, называется гипоксифилия - удушение партнёра. Только вот, если кто-то из партнёров перестарается, это может кончиться трагически, и таких случаев было немало.
  - Да и пусть бы они передушили друг друга! - высказался Егор.
  - Это сколько же всяких извращений! - дивился Вадим.
  - Расстройств на сексуальной почве действительно много, и все они довольно известны. Например, такие как фроттеризм, эксгибиционизм, зоофилия, урофилия, копрофилия...
  - Фетишизм! - улыбаясь, добавил Егор.
  - Ну, это самое безобидное расстройство. А вот садизм, педофилия, это уже серьёзно.
  - А копрофилия?.. - пытаясь припомнить, что означает это слово, спросил Егор. - Я что-то не знаю такого?
  - Достижение полового возбуждения при манипулировании каловыми массами партнёра, - совершенно спокойно, ответила Ольга.
  - Фу-у!
  Шишкин морщась, с отвращением тряхнул головой, словно пытался освободить свой разум от непроизвольно представившейся ему картины.
  - Какой только гадости на свете не бывает! Нет, я, конечно, видел бомжей всяких, и вшивых, и грязных. Но это же... - Егор старался подобрать слова, чтобы выразить своё отношение к этому.
  - Бомжи такими расстройствами не страдают, у них своя типическая клиника. Их расстройства... проще говоря, они не за что не хотят нести ответственность, потому и бродяжничают. А вот что касается копрофилии, этим страдают... - взглянув на оперативников, Ольга улыбнулась. - Пожалуй, это слово здесь не подходит. Не страдают, а получают удовольствие. И чаще всего это люди выглядящие вполне нормально, и даже социально активны. И, конечно же, ни по виду, ни по их поведению в обществе такие предпочтения у них не определить.
  Егор начал делать нервные движения руками, как бы вытирая.
  - Я после таких разговоров руку-то теперь буду бояться кому подавать... - говорил он, продолжая тереть ладони о брюки.
  - Есть и такое расстройство, - насмешливо посмотрев на Егора, сказала Ольга.
  - Тьфу ты! Ну это уж совсем, чёрт знает что! - с негодованием произнёс он. - По-вашему нормальных людей вообще нет. У вас что, на все случаи жизни история болезни каждому припасена?
  Гридин с усмешкой взглянул на Шишкина.
  - Все мы не без греха.
  Ольга и Николай переглянулись.
  - Так что, ты сильно по этому поводу не переживай. И тебя вылечат!
  - Ну-ну, ага смейся! У тебя вон куртка порванная, какой день уже так ходишь. Лень зашить. Это, кстати, как такое расстройство называется? - посмотрев на Ольгу, спросил Егор. - Когда вот так, махают на себя рукой, не умываются, ходят в чём попало?
  - Что говоришь-то? Я сегодня даже побрился. А куртку?.. - Николай взглянул на вешалку, где висела его куртка. - Да, что-то я позабыл о ней. На прошлой неделе, когда из автобуса выходил, зацепился там за что-то.
  - Ты тут нам зубы не заговаривай! - продолжал подтрунивать Егор. - Доктор пропишите ему десять стандартов нейролептиков, - распорядился он, показывая пальцем на Гридина.
  - Лучше ящик пива, - улыбнувшись, ответил Николай.
  - О, оговорка по Фрейду! Вот и вся клиника нам стала ясна, - с серьёзным видом показал Егор, пальцем на товарища. - Пивной алкоголизм!
  В кабинет вошёл Ивлев.
  - Что, ещё сидите? - сказал он, оглядев коллег. - А, чаёвничаете ещё?
  Ивлев прошёл к своему столу, сел, стал раскладывать на столе принесённые с собой бумаги.
  - Мы вот тут определяем, у кого какое психическое расстройство, - присматриваясь к Ивлеву, не унимался Егор. - Сейчас и у тебя что-нибудь эдакое найдём!
  - Ну ищите, вы же сыщики, - сказал Ивлев, не обращая внимания на Шишкина.
  - Так... Ну вот, я сразу в тебе это определил... - оглядывая старшего коллегу, произнёс Егор. - Ивлев, ты формалист! Для тебя бумажка важнее человека.
  - В этом ты прав, - читая документ, ответил Ивлев.
  - Сами видите! - кивая на него, заговорил Егор. - И как быть, когда ни одного нормального человека нет!
  - А что ты имеешь в виду под словом 'нормальный'? - спросил Ивлев, занимаясь своими делами.
  - Да, кстати, интересный вопрос! - уже обращаясь к Ольге, продолжал Егор. - Расстройства это понятно, а как быть с нормой? Норма-то ведь это вообще понятие относительное. И вот ведь это ещё не всегда ясно, относительно чего она относительная.
  Ольга улыбнувшись, посмотрела на Шишкина.
  - Вы же считаете себя нормальным. Вот вам и норма.
  - Ну конечно! - усмехнулся Егор. - Так и какой-нибудь извращенец тоже считает себя нормальным. Просто хобби у него такое.
  - В том-то и дело, - уже несколько серьёзнее заговорила Ольга, - человек с отклонениями, о которых мы упоминали, знает, что это ненормально, но ему это нравится, потому как доставляет большое удовольствие. Кто же будет отказываться от удовольствия, даже если эти удовольствия противоречат общественной морали? Несомненно, есть и такие люди, которые понимают, что имеют проблемы с психикой, и они лечатся, и даже пытаются силой воли противостоять болезни, но это же большой труд.
  - Вот-вот, - произнёс Ивлев, изучая документы. - Без труда не выловишь и рыбку из пруда.
  - И порой, - продолжала Ольга, - таким людям бывает трудно следовать не за своими побуждениями, а за существующими нормами морали, законами, с которыми надо считаться всем без исключения. На то и есть правовые нормы, законы, регламентирующие поведение людей, осуществляющих свою жизнедеятельность в социуме. Общество вырабатывает и нравственные ориентиры, которые указывают, как можно поступать и как нельзя, и этические нормы, дающие такие понятия как 'добро-зло'. Но вот какой парадокс... зная, чего делать нельзя, и даже осуждая всякие неблаговидные поступки, и здоровые люди зачастую нарушают общественные запреты, не говоря уже о тех, кто намеренно преступает законы, находясь в здравом уме.
  - Вот вы психиатры и придумали бы чего-нибудь, - стал высказываться Егор, - может, таблетки такие, чтобы человек нормы соблюдал.
  - К сожалению это невозможно, - улыбнувшись, ответила Ольга, при этом снова посмотрев на Шишкина. - Да и вообще, эти вопросы не из области психиатрии, скорее общественной морали. Психиатрия это всего лишь один из разделов медицины. А то, чем я у вас занимаюсь, - она глянула на оперативников, - это по большей части психология.
  - Разница не очень большая, - проговорил Егор. - Психиатры, психологи... Наука-то всё равно одна, и придумана, чтоб человека изучать.
  - Что касается науки... на самом деле всяких научных школ много.
  - Вот и хорошо, чем больше учёных, тем лучше.
  - Да нет, не всегда, - Ольга замолчала на секунду. - Проблема в том, что каждая школа вырабатывает свой взгляд на человека, - стала она пояснять. - И взглядов этих может быть бесконечное множество, как и самих таких школ. Конечно, основные классифицирующие признаки признаются всеми специалистами, занимающимися изучением человеческой психики, потому что они общие для всех, и для психологии, и для психиатрии, но...
  - Так что же вам всем не взять и не договориться между собой? - продолжал Егор. - И выработать единое мнение... А ну да, в мутной-то воде...
  - А договариваться не о чем.
  - Как это не о чем?
  Ольга помолчала, обдумывая как ответить.
  - Скажем так... Возьмём математику, для примера, - начала она объяснять. - В математике есть абсолютная точка отсчёта - ноль. Дальше идут цифры определяющие величины, со знаком плюс и со знаком минус. В физике существует такое понятие, как температура равновесия. А вот в психологии с такой точкой отсчёта сложнее. В прикладных науках проводить исследования в какой-то степени проще, потому как подтвердить сделанные ранее выводы, расчёты ли можно экспериментальным путём, повторив опыт два, три, четыре раза. В психологии же один и тот же эксперимент при повторении может приводить к разным результатам даже при одних и тех же условиях. Разумеется, некоторые ориентиры и в психологии есть, как отправные, также подтверждённые экспериментами. Но вот в дальнейшем... Видите ли, как правило, психологические школы деятельность свою связывают с именем того или иного психолога-учёного давшего начало какому-либо направлению. И концепция школы базируется на умозаключениях того учёного, кто основал это направление. Вот только... проблема-то вся в том, что каждый продвигает свои взгляды и своё понимание на то, как функционирует человеческая психика. И пусть даже этот учёный и выдающаяся личность, но это только лишь его взгляд и понимание вопроса.
  Улыбнувшись, Ольга добавила:
  - К тому же каждый учёный, прежде всего, реализует в науке себя, и разумеется, хочет и свой след оставить в истории.
  - Хм, - произнёс Николай, обдумывая то, о чём поведала психоаналитик. - Зачем тогда вообще такая наука нужна, если у вас у психологов нет общих правил... точек отсчёта?
  - Я же говорила, что общие принципы для всех школ одни. Сложность здесь вот в чём...
  Подумав немного, Ольга продолжала:
  - Посмотрим на науки, изучающие вещества... Научные исследования не могут быть отделены от незыблемых законов, лежащих в основе материального мира. Эти законы надо всего лишь открыть, а потом применить для создания, например, новых материалов, приборов. А вот психею или, как говорят, душу, так просто не измеришь, и потому...
  - Книга была такая... - заговорил Егор, наморщив лоб будто припоминая. - 'Жизнь после смерти', так, кажется, называется, жена читала. Там написано, что у человека в состоянии клинической смерти душа выходит из тела и висит под потолком. А ещё по телевизору показывали, как взвешивали душу, сколько-то грамм она там весит.
  - Нет, и я так не думаю, - поглядев на оперативников, серьёзно произнесла Ольга. - Душа, психея не может существовать вне тела. У человека есть орган высшей нервной деятельности - мозг. Очень сложная биологическая структура. В состоянии клинической смерти мозг ещё не умирает, поэтому, когда человек приходит в себя, его чувства и переживания, испытанные в этом состоянии, трансформируются в иллюзию того, что он существовал вне тела. И поскольку в момент клинической смерти сенсорных ощущений у человека не было, то и всё то, о чём вы говорите, восполняется воображением, и потом воспринимается им как остаточные воспоминания. К тому же это всё очень индивидуально, психика у людей разная, с кем-то это происходит, а с кем-то нет.
  - И что, выходит, нет никакой души? - спросил Николай. - А как же тогда религия?
  - Религиозный подход не может считаться научным.
  - А у меня мама верующая, - сказал Вадим. - Она верит в бессмертие души.
  - Ну вот видите, если уж существуют разногласия по такому простому вопросу, - Ольга улыбнулась, - что тогда говорить обо всём остальном, - она посмотрела на Вадима. - Религия утверждает, что душа это бессмертное духовное существо, одаренное разумом и волей. Но правильнее будет говорить - внутренний мир человека. Мир этот индивидуален и, к сожалению, перестаёт существовать вместе со смертью мозга.
  - Значит, всё, о чём говорит религия, это придумано? - снова спросил Николай. - А для чего тогда религия существует? И кто это всё придумал?
  - Этими вопросами психиатрия не занимается.
  - Это всё философы придумали, - сказал Егор. - Абстракции там всякие, а психиатрия психику изучает.
  - Психику изучает психология, - поправила Ольга. - Психика это совокупность душевных процессов, с такими компонентами как ощущения, эмоции, память. Специфический аспект жизнедеятельности животных и человека во взаимодействии с окружающей...
  - Если нет никакой души, - прервал Николай психоаналитика, - то, как же тогда человек чувства разные испытывает, переживает?.. Человек же не животное.
  Егор, расслабленно откинувшись на стуле, заговорил:
  - Я как-то по телевизору передачу смотрел, показывали обезьяну, владеющую языком глухонемых. У них выходит тоже психика есть?
  - Да, психика у них есть, - улыбнувшись, ответила Ольга. - Ведь психика продукт эволюции. У животных психика появилась так же, как и у человека, на определённой ступени биологической эволюции.
  - Новый анекдот... - произнёс Николай. - Приходит обезьяна к психологу... - он замолчал.
  - И что? - ожидая продолжения, Егор посмотрел на Гридина.
  - Ничего.
  - Дальше-то что?
  - Не знаю я, что дальше.
  - А что ты тогда?
  - Это я так, к слову.
  - А психиатрия что изучает? - обращаясь к Ольге, продолжил Егор разговор на интересующую его тему.
  - Психиатрия занимается заболеваниями, преимущественно расстройствами, при которых происходят функциональные изменения психики с возникновением пограничных состояний и нарушением восприятия реальности.
  - Ух ты!
  - А как наука, психиатрия изучает причины и механизмы развития психических болезней, разрабатывает методы лечения и профилактики психических заболеваний.
  - У животных, наверное, тоже психические расстройства бывают, - убирая папку в стол, как бы ворча, произнёс Николай.
  - Конечно, бывают! - ответил Егор. - Я вот когда пацаном был, с отчимом в деревню к его родственникам ездил. Так там корова одна с ума сошла, сам видел. Взбесилась!
  - Это она белены объелась.
  - Не знаю. А корову забили.
  - Но ведь психика человека, - поглядев на Ольгу, продолжал Николай, - всё равно отличается от психики животного?
  - Безусловно, отличается, - тоже поглядев на него, сказала Ольга. - Высшая форма психики - сознание, присуще только человеку. Сознание определяется как способность к воспроизведению в мышлении действительности. Или можно сказать так - психическая деятельность человека есть отражение действительности в мышлении. А второе, что есть только у человека, это самосознание, оно противоположно осознанию внешнего мира и определяется как переживание человеком своей специфичности.
  Ольга взглянула на Егора, по его физиономии было видно, что ему не всё понятно.
  - Ладно, скажу проще. 'Я' или как ещё говорят 'Эго' это автономная сущность, наделенная мыслями, чувствами, желаниями и способностью к действию.
  Ивлев, время от времени, поглядывая на психоаналитика, тоже прислушивался к тому, что она говорила.
  - И, собственно говоря, само желание, - продолжала Ольга, - как первичный биопсихологический импульс с мотивационной поведенческой установкой, который задаёт главные параметры индивидуальной активности человека. Вот, пожалуй, наличие осознанного желания и есть главный отличительный признак психики человека.
  Выслушав всё это, мужчины молчали, видимо обдумывали...
  - Я когда поймаю какого-нибудь злодея, - первым прервал молчание Егор. - И вот если он будет отпираться, я ему буду учебник по психиатрии читать.
  - Ну ты и садист! - сказал Николай.
  Психоаналитик, снисходительно посмотрев на мужчин, улыбнулась. Ивлев сложил прочитанные документы в папку, закрыв, глянул на часы, потом на подчинённых.
  - Вы домой-то собираетесь?
  Ольга тоже посмотрела на часы.
  - О, мне уже пора! - сказала она, вставая из-за стола.
  - Что же, спасибо вам, - поблагодарил Ивлев, встав и выйдя из-за стола. - Ваша консультация насчёт этого клоуна была очень полезна. Теперь с ним всё ясно.
  Надев пальто и попрощавшись с оперативниками, Ольга вышла из кабинета.
  - Интересная женщина, - проводив её взглядом, сказал Егор, - и даже красивая... Но слишком уж она умная.
  - Что, не хотел бы, чтобы жена у тебя такая была? - спросил Николай.
  - Нет, женщина всё-таки должна быть на своём месте.
  - Кухня, дети, церковь?
  - Ну а что в этом плохого? В этом и есть предназначение женщины.
  Николай взглянул на часы.
  - Ладно, на сегодня достаточно, - несколько задумчиво, произнёс он. - Устал я что-то...
  - Счастливый, домой идёшь, а мне ещё дежурить сегодня.
  - Зато ты в воскресение дома будешь отсыпаться, с женой. А мне на это воскресение дежурство выпало
  - А тебе что, ты неженатый, тебе какая разница.
  Гридин встал, подошёл к вешалке, осмотрел рукав куртки, нашёл то место, где порвано.
  - Жалко куртку.
  - Новую купи, - складывая документы в сейф, посоветовал Ивлев.
  - Да к этой уже привык, - одеваясь, ответил Николай. - Хорошая куртка, легкая, тёплая. Да и бегать сейчас где-то искать такую же, целое дело. Заклею, и до весны уж как-нибудь дохожу.
  Егор и Вадим стали убирать со стола. Вадим собрал чашки и пошёл мыть.
  - До завтра, - попрощался Николай с коллегами.
  - Пока!
   
   
  Гридин вышел из отдела, достал сигареты, закурил. Было ещё светло, дни становились длиннее, чувствовалось, что скоро весна. Николай направился к остановке, подумывая о том, что надо бы по дороге зайти в магазин. Подходя к остановке, среди людей, ожидающих транспорт, заметил Ольгу. Она тоже его увидела. Николай подошёл к ней.
  - Домой? - улыбнувшись, спросил он.
  - Да, домой, - тоже улыбнувшись, ответила она.
  - А вы где живёте?
  - Микрорайон Высотный.
  - О, так мы с вами соседи! Странно, как это так, что мы с вами там ни разу не встретились.
  - Может и встречались. Просто, наверное, внимания друг на друга не обращали.
  - Да, наверное, - снова улыбнувшись, произнёс Николай. - Тогда вместе поедем.
  Подошёл автобус. Люди, стоявшие на остановке, сразу засуетились и, не дожидаясь, когда из автобуса выйдут пассажиры, толпой устремились в салон. Николай, пропустив Ольгу вперёд и немного оттесняя настырно лезущих в автобус мужчин, подталкивал её сзади. 
  Народу было много, Ольга и Николай стояли почти вплотную друг к другу.
  - Тесновато, - сказал он, пытаясь развернуться.
  - Ничего, главное доехать.
  - К нам ехать, всегда такая сутолока.
  - Да, здесь всегда так. Все с работы...
  Дальше ехали молча. Постепенно пассажиров становилось меньше, и Николай с Ольгой продвинулись ближе к окну.
  - Ну вот, скоро уже приедем, - сказал он, посмотрев в окно. - А вы, на какой остановке выходите?
  - Я у магазина.
  - А-а. А мне раньше. Но вообще-то я в магазин хотел зайти, так что выйду с вами.
  Когда автобус подъехал к остановке, Ольга и Николай вышли вместе.
  - Вам, в какую сторону? - спросил он.
  - Мне к школе, я там живу, - ответила она, показывая на высотки стоящие невдалеке.
  Николай посмотрел в сторону, куда указала Ольга, и подумав, предложил:
  - Давайте я вас провожу. А в магазин на обратном пути зайду. Я вот хотел кое о чём у вас спросить... по работе. Если, конечно, вам это сейчас... Мы вам, наверное, уже надоели со своими вопросами?
  - Да нет же, - Ольга улыбнулась. - Это же моя профессия, работа такая... Так что спрашивайте, обо всём, что вас интересует спрашивайте, я постараюсь вам помочь.
  - Тогда пойдёмте.
  Они пошли по тротуару по направлению к девятиэтажным кирпичным домам, стоявшим чуть наискосок к дороге.
  - В оперативной работе нам иногда приходится общаться с людьми... - начал Николай. - Ну, скажем так, без таких людей бывает трудно раскрыть преступление.
  - Я понимаю, о ком вы говорите, - взглянув на него, сказала Ольга. - Давайте о сути дела.
  - М-м. Есть один человек... - немного подумав, продолжал Николай. - Информация, которого выглядит несколько странной. Но он нормальный, в смысле, как все люди.
  Ольга посмотрела на Гридина.
  - А что вы имеете в виду под словом 'странной', что вас настораживает?
  Они свернули в переулок, и пошли дальше.
  - Содержание или форма вас не устраивает? Что говорит этот человек или как преподносит информацию?
  - И то, и другое, - задумчиво ответил Николай. - Но надо сказать, что информация эта по большей части подтверждается.
  - И что же тогда вас волнует?
  Николай помолчал, обдумывая как об этом рассказать...
  - Человек этот видит сны, - продолжал он, - или, скажем так, видения. И эти видения, они как бы для него... реальные. В общем, чувствует он всё так, будто с ним это происходит наяву.
  - Что-то интересное вы рассказываете. Хотя, ничего нового здесь нет, - Ольга посмотрела вперёд на дорогу, по которой они шли. - Я встречалась с подобным в своей практике. Но вы говорите, что информация, которую даёт вам этот человек подтверждается, - она снова взглянула на Гридина. - Я так понимаю, что встретиться с этим человеком мне не удастся, по вполне понятным причинам, это связанно с вашей оперативной работой. Что же, давайте попробуем разобраться так.
  Гридин действительно ждал от психоаналитика разъяснений. По крайней мере, Ольга была единственным человеком, к которому он мог обратиться со своей проблемой, представив это в виде общения со странным информатором.
  - Конечно, мне будет трудно охарактеризовать этого человека, не поговорив с ним, - глядя вперёд на дорогу, продолжала она. - Нельзя делать какие-то выводы со слов других людей. В таких случаях мы всегда имеем дело с субъективной оценкой рассказчика, может неосознанной, но всё-таки. Поэтому обойдёмся общими квалифицирующими признаками того, о чём вы мне сейчас рассказали.
  - Да может и этого будет достаточно.
  - Что же, хорошо... Сны говорите вы, и видения, - подумав, произнесла Ольга. - Он говорил вам, какие у него видения, какие образы видит? - она внимательно посмотрела на Гридина. - Кого видит, людей или неприятных существ? - стала она уточнять. - Какие ощущения при этом испытывает?
  - Э-э... и людей и существ разных... Да, он рассказывал мне про это. И ещё... будто бы видит город, вот этот город, - Николай оглядел улицу, по которой они шли, показав рукой на дома. - Только в этом городе никто не живёт, но иногда в нём появляются всякие э-э... И вот что особенно странно, в его видениях все эти... они что-то такое делают, а потом здесь в реальности это всё происходит.
  - И какого рода эти события, которые здесь в реальности происходят?
  - По большей части, разного рода преступления.
  - Да? Интересно! И что, этот человек предупреждает вас о том, что в таком-то месте в такое-то время произойдёт преступление, и оно происходит?
  - Ну, в принципе, так и есть.
  - Но, как я понимаю, это входит в обязанности таких людей - предупреждать вас о готовящемся преступлении. И что же тут странного? - улыбнувшись, она посмотрела на Гридина. - Разве только то, что этот человек утверждает, будто видит всё это во сне. Ну а если он хочет, чтобы о нём так думали? Может, у него на то есть свои причины, из-за конспирации, например?
  Николай опять задумался над тем, как бы поточнее выразиться, чтобы психоаналитик его поняла.
  - Нет, в том-то и дело! - пытаясь быть убедительным, проговорил он. - Этот человек вполне серьёзно к этому относиться. И к тому же есть такие вещи, о которых он ничего не мог знать, а когда всё-таки это произошло... абсолютно точно указал на человека, подозреваемого в преступлении.
  - Ладно, хорошо, - произнесла Ольга подумав. - Я, конечно, не могу со слов вот так... но давайте попробуем.
  Глянув вперёд на дорогу, Ольга начала объяснять:
  - Есть такое понятие как проскопия, так называемое предвидение событий. Есть много объяснений этому явлению с точки зрения науки. Это и неординарные способности мышления, и от природы развитая интуиция. Религиозные люди называют это пророчествами, откровениями. О религиозном взгляде мы с вами говорить не будем. Вам ведь нужно научное объяснение, так?
  Ольга посмотрела на Николая, он внимательно слушал её.
  - И опять же, я буду только предполагать. А вы уж сами решите, какие мои предположения вас устроят, - она помолчала немного. - Прежде всего, я считаю, что человек, всякий человек, свободен выбирать любую линию поведения.
  Ольга показала, где им надо свернуть, чтобы пройти к её дому, и продолжала:
  - Что же касается видений, - заговорила она, снова посмотрев на Гридина. - Есть такое расстройство сознания, называется онейроидное. У таких больных в воображении возникают разного рода искажённые фрагменты отражения реального мира в сочетании с яркими и совершенно фантастическими образами, подобно тому, как это бывает во сне, только это сны наяву. Вообще-то, такое характерно для шизофрении и для некоторых других острых психозов.
  - Нет, этот человек не больной, - взглянув на Ольгу, поспешил уверить Николай. - Таких-то людей сразу видно.
  Ольга с усмешкой посмотрела на него.
  - Если бы ко мне на приём пришёл человек, на вид вполне здоровый, аккуратно одетый, и стал бы рассказывать про такие вещи...
  - Да-да, это конечно, - сразу согласился он, и сам поняв, что сказал чепуху.
  - Скорее всего, у этого человека есть проблемы с психикой. Люди, которые, видят вперемешку фантастические картины и образы из реального мира, принимая их за видения - больны.
  - А вот ещё... он говорит, что из тела выходит... Это тоже расстройство?
  - Да, деперсонализационное расстройство. Периодически возникающие переживания отчуждения своих чувств от своего тела. Человек, переживающий это состояние, становится как бы сторонним наблюдателем, при этом в его сознании происходит искажение в восприятии времени и пространства.
  - А если это всё происходит во сне, а не так, что идёшь по улице, и вот на тебе, видишь летающую тарелку? - взглянув на Ольгу, Гридин улыбнулся.
  - Во сне мы все что-нибудь да видим, - тоже улыбнувшись, сказала Ольга. - Если, конечно, нет нарушений сна, и в таком случае надо обращаться к онейрологу.
  - К кому?
  - Есть такая наука онейрология, наука о сне, сновидениях, и существует она как вполне самостоятельная научная школа.
  Ольга замолчала, посмотрела вдаль, на дорогу, по которой они шли, потом взглянула на дома, мимо которых проходили.
  - Корни этой науки очень глубокие, - заговорила она. - И называлось это когда-то онейромантией. Были такие люди, гадали по сновидениям, толковали сны. В древности у многих народов существовали такие верования. Жрецы в определённое время спали в храме, чтобы увидеть во сне ответы на заданные им прихожанами вопросы.
  - Наверное, при этом они принимали какие-нибудь наркотические вещества?
  - Скорее всего, да. В древней Греции в Дельфах был такой храм, сейчас там музей. Позже было установлено, что на этом месте из расщелин выходит газ, закись азота, его ещё называют веселящий газ, в медицине применяется для наркоза, и у некоторых людей вызывает галлюцинации.
  - Ну вот, в конце концов, наука всё и объясняет, - сказал Николай, улыбнувшись.
  - Да, всё оказалось именно так, - взглянув на него, она тоже улыбнулась. - Но есть ряд и других... исследователей, - произнесла Ольга несколько иронично, - придерживающихся теории Вернадского, который утверждал, что существует взаимодействие законов природы с деятельностью человеческого разума, взаимосвязанного с так называемой ноосферой. И эти исследователи полагают, что во время сна человек получает информацию оттуда, в виде сновидений.
  Они прошли мимо школы, Ольга показала на дом, в котором она живёт.
  - Нам туда. Но всё это из области скорее фантастики, - продолжала она. - Наукой такие объяснения не могут быть приняты всерьёз. В любом случае, сновидения есть отражение действительности, только в образах. У спящего человека деятельность мозга не прекращается.
  - А галлюцинации это что?
  - Галлюцинации это видения, ложно воспринимаемые как реальные явления. То, о чём вы мне рассказали, как раз и есть галлюцинации. Кстати, такие состояния нередко возникают на фоне алкогольных психозов. У вашего знакомого как с этим?
  - Ну да, бывает, иногда переберёт немного, - усмехнувшись, ответил Николай. - Но он не алкоголик!
  - Если человек не алкоголик, то галлюцинаций у него не бывает, даже если и выпьет лишнего. Галлюцинации бывают при тяжёлых формах алкоголизма, когда происходят разрушения отдельных участков головного мозга. Галлюцинации можно вызвать и другими способами. Это могут делать и так называемые медиумы, называющие себя экстрасенсами, которые, владея приёмами гипноза, воздействуют на людей с ослабленной нервной системой и таким способом вызывают у них видения.
  - Знаю я одного такого медиума, - задумчиво произнёс Николай, вспомнив родственницу Егора.
  - Это может быть очень опасно для психики человека. Как правило, медиумы, владея определёнными навыками внушения, не знают методик медицинского гипноза и могут навредить, причём очень серьёзно.
  Они подошли к длинному девятиэтажному дому и остановились у подъезда.
  - Вот мы и пришли, - сказала Ольга. - Здесь я живу.
  - Что же, спасибо вам за консультацию, - улыбнувшись, поблагодарил Николай. - Очень познавательная была лекция. Теперь я буду внимательнее относиться ко всякой такой информации.
  - Да, вы уж как следует, присмотритесь к этому вашему знакомому.
  - Ещё раз спасибо. Всего вам доброго!
  - До свидания!
  Ольга вошла в подъезд. Николай, развернувшись, быстрым шагом направился обратно к остановке. Он был задумчив, да и было от чего задуматься...
  Подходя к магазину, Гридин замедлил шаг. 'А чего домой-то идти? Уж сразу в психушку!'. Он стоял перед входом в магазин и думал: 'Нет, ну домой-то надо зайти, хоть зубную щётку с собой взять, и там... трусы какие, тапочки... Впрочем, тапочки, поди, выдадут - белые!'. В этот момент ему очень захотелось просто напиться и обо всём забыть. Николай вошёл в магазин, купил бутылку водки, соку, колбасы и пару банок консервов, набрал салатов.
  Гридин сидел за столом на кухне и ужинал. Бутылка водки была уже наполовину пустой, наскоро приготовленный ужин запивал соком. Ел быстро, брал стакан, делал глоток и снова ел.
  Погрузившись в мысли, он восстанавливал в памяти свои видения. С одной стороны, в них было много непонятного, но в тоже время, все события, произошедшие с тех пор, как начал видеть эти видения, выстраивались в одну логическую последовательность, одно предшествовало другому. И это наводило на мысль, что всё то, что с ним происходит не просто какие-то случайности, а имеет непосредственное отношение к работе.
  'Да, эти сны, или что бы это ни было... Менделеев вон тоже во сне увидел свою таблицу. А кто-то даже симфонию сочинил, якобы ему сам чёрт на скрипке сыграл. Ещё кто-то там что-то такое написал... Или это всё-таки мозг так работает?..'
  Николай закончил ужин. Недопитую бутылку водки поставил в холодильник, взял сигарету, продолжая размышлять, закурил.
  'Значит, шизофрения! А шизофреники всегда на грани... И что, я тоже шизофреник? Сыщик-шизофреник. Здорово! А может это всё-таки интуиция? Или я ясновидящий! Тогда я стану гением сыска. Ну а почему бы и нет! Может, мне медаль дадут или даже орден. Стану знаменитым, мемуары потом буду писать...'.

Отредактировано Дьяченко Сергей (2010-10-06 08:14:34)