Форум литературного общества Fabulae

1. Белый лист и муза.

*
Рванные листы облаков в который раз топят меня в себе, окутывая каждой ненаписанной страницей...
Опустить этот сочно-ватный мир на землю, может только очень любопытный и жадный, куда приятнее остаться наверху и просто полетать. 

*
     Словно листы отрывного календаря, улетают вдаль разноцветные желания. Иногда даже не успеваешь чего-то захотеть, а лист уже летит, звенящий и пустой. Это  не трепет ожиданий и не мечта и, а просто еще один ушедший день. Навсегда.               
     Когда такие дни летят чередой, кажется, что стреляют в белых лебедей. Не остановить и не спасти...

2. Две половинки.

   В который раз ищу тебя. Шумное качание верхушек деревьев приносят с собой речной ветер… и тебя. Вернее глупое, не подающееся объяснению предчувствие. Так уже было когда-то, давно, может быть в моем  детстве. Я шлепала по теплому влажному песку, радовалась облакам и шуткам  родителей.
  Сейчас все почти так же: рядом любимый, самый дорогой на земле мужчина, рядом мои дети, но, боже мой, какая сладкая тоска терзает  душу. Там, в глубине остался Ты. Я утешаю себя, говорю, что стала старше всех своих предчувствий. А шум деревьев… такой важный, такой глупый… делает меня совсем беспомощной девочкой. И тоскливая колыбельная песня листвы ласкает, словно в последний раз. Как будто хочет сказать мне: Он - там, высоко. Поднимись к нам, и ты узнаешь свое настоящее полное счастье.
   Иногда бывают совсем странные дни, когда я соглашаюсь с этим. Может быть, в этом и есть настоящая правда, мы все намного больше, чем может вместить наша обычная жизнь?..
И пока, остается только предчувствовать свои новые, бесконечно простые и разные судьбы.
               В шуме макушек деревьев…
               В утреннем пении птиц…
              В танцующих каплях дождя по моему подоконнику…


3. Песни звездного языка.
( по мотивам В. Хлебникова)

- Ах! - гулко и томно, не успев разлиться по небу, упадет в душу огонек звезды.
- Дзинь! - не грусти! - веселыми струнными переливами хихикнет другая.
- Тинь! - тоскливо, словно не смея напоминать о себе, тихо скользнет третья.
- Уа - ха! -пронесется эхом, затмив половину неба, самая требовательная звезда, пытливо и упорно стараясь высветить ответ на давно поставленный ею вопрос...
-  Квик!    Типи -моу...   Хо!    Жи - зи...   Дюю -аа!  - тихая перекличка, так неустанно и так тоскливо начнет орошать  дождем упреков, переполняя в паузах затянувшимся томлением...
    Ну что же вам сказать, миленькие вы мои, дорогие вы мои?...
Ты до сих пор не поняла? - тоскливым и холодным гулом вдруг резко прервет перемигивания луна. Поставив собой тяжелую, жирную точку, она оставит меня одну, отражая унылым и пустым зеркалом меня же... Вернее одиночество всего такого большого и такого маленького Человечества.
   Все-таки жаль, что нам не дано слышать тех, кто ведет нас в Вечность.


4. Лабиринт обид.

     По каналам лабиринта, разливаясь безнадежной болью, я ищу выход из тупика. Как  покорить эти глухие стены,  как жить дальше, как простить тебя?   А  моя бессовестная любовь назло мне парит совершенно отдельно от всех этих закоулочков. Но сил подняться к ней, нет. Уже давно. Вот так и смотрю снизу вверх на наше счастье и становлюсь такой жалкой, такой маленькой, не достойной и не желающей ни чьей любви вообще. Ну, это уж слишком! И я прощаю тебя, в очередной раз прощаю просто так, назло своим обидам.
     Жаль, что этот проклятый лабиринт остается ловушкой между нами навсегда. Хотя… Иногда мне кажется, что эти дубовые стены, делающие меня глухонемой и беспомощной и есть настоящая любовь…

5. Смеющееся зеркало.

-Скоро вечер. Скоро восемь.
-Скоро, скоро... - отзывается тихо прохлада за окном. Она вливается закатными волнами, касаясь чего-то очень теплого и оранжевого внутри. Нежно скользя по граням шифоньера, по бокам вазы и даже по паласу, она сжимает меня вместе со всем миром в спящий бутон, который, стыдясь своей видимой сути, безумно ждет взрывающей темноты.
- Скоро, скоро...
-Ах! - льется со всех сторон и зовет меня за собой…
Я подойду к зеркалу. Его звездная гладь приятно холодит, разливаясь по лицу, рукам светом еще не рожденной луны, и возвращает меня себе. Я здесь, пока еще здесь, но сегодня вечером мы снова будем - Там, вместе. Сегодня я надену на себя самые дорогие украшения. Ты помнишь их? В этой перламутровой шкатулке - облака. Мы лежали на песке, а они баюкали нас... Сегодня я оберну ими плечи. А в этой резной коробочке хранятся нити речных капель, я украшу ими волосы... сегодня... А вот и туфли из песка... Я проваливалась и вязла в их горячей тягучести… почти как в твоих глазах…
Скоро вечер… Скоро восемь…
       Вот и девять… Вот и десять…
Ты пришел почти в полночь, с колбасой и бутылкой водки.
А мое зеркало удивленно смотрело на нас и смеялось… Есть ли мы?...

6. Последний день рождения.

   Циркуль чертит воронку, не останавливаясь ни на миг. И мы летим в его пульсирующую середину... Я обставлю края цветами, пирогами и смехом подруг. Дикие танцы, вздохи под гитару, вера в бесконечность свечей на торте - это и будет мой день рождения.  Еще один полный виток, сужающий отмеренное мне время. Если бы знать заранее, какой круг, затягивая воронкой, зажжет последнюю свечу. Просто знать...
   Наверное, предчувствие дня смерти должно быть гораздо слаще, чем нам кажется. Ну, что же может быть заразительней и томительней, чем любовь напоследок? Когда каждый раз, как в последний раз. И нет смысла торопиться ни в чем, стоя на краю неизвестного, перед которым все достижения, все желания кажутся песчинками. Вот-вот накроет волна бесконечности такая тоскливая и такая торжественная. И только, глядя в лицо смерти, становится ясно одно, – ничего не успеешь сделать до конца, ведь совершенство бесконечно. Да этого и не нужно. А по-настоящему хочется так мало. Просто чувствовать на ресницах, кончиках ногтей, на старом диване… каждой своей клеточкой ... Жизнь и тебя.

Отредактировано Светлана Спивак-Лаврова (2006-06-19 22:21:49)