Форум литературного общества Fabulae

Город-коловорот. Жизнь в нем зеркальна, хватка, зрима. Взаимоотражение пустот – вот что такое город в будни. Единообразие сгоревших запахов, объемов, полумыслей, холодных рукопожатий, испаряющейся косметики. Берегись! С губ осени насмешливо срывается ледяное приветствие декабря.
          Там, где заканчивается аллея, там же и начинается. И кленовая руда не сразу поддается приговору времени. Превращается в бурые пласты слипшихся мокрых листьев.
          Возможно, всё это повторится. Потом. А пока… Пока я смотрю, как издалека – где утончаются в струны синие трамвайные рельсы, идет она. Прикасаюсь пальцами к воздуху, измеряю ими родную фигурку (легко помещается между большим и указательным) – как она крохотна в сравнении с кубами наклонившихся зданий! Дюймовочка...
          Помнится, я пошутил, что хотел бы уменьшить ее и носить в коробочке из-под наручных часов. Зато никогда не будем расставаться. И она согласилась, но с одним условием: коробочка должна лежать у моего сердца. Наивные, бесхитростные мечтания...
          - Привет!   
          - Здравствуй. Я запыхалась вся (в серых глазах - кусочки неба). Торопилась.
          - Убегала от холода?
          - Убегала от дрянных мыслей.
          - Тебя посещают такие?
          - Нечасто, к тому же я оптимистка.
          - Осенью оптимизм запредельное удовольствие.
          Она садится на лавочку – в бежевом плаще, прямо на желтые листья. Ветер едва трогает кроны нищих деревьев. Трамвайчик, обнадеживая ярким номером 2 на лобовом окне, скользит мимо – неспешно, крадучись.
          Туман. Люблю его, но не летний, а такой – томно лежащий в проходных дворах по утрам, затерявшийся в безлюдном парке. Или этот – средь бела дня клубящийся вдоль улицы, мимолетный… Туман облекает флером таинственности даже потемневшие выщербленные тротуары.
          - Когда уезжаешь? – ее голос хрипловат и судорожен.
          - Послезавтра. Фирменным. – Достаю из пальто бутылку «Киндзмараули». – Ты как?
          - Давай из горла прямо.
          - Держи.
          - Обожаю запах винной пробки. История смерти ради жизни… Солнцем пахнет…
          - Не усугубляй, пожалуйста. – Сажусь рядом, отхлебываю вино. – Я же на неделю.
          - Читал Кочеткова?
          - Драматизируешь.
          - Расстояния и расставания – слушай, если повторять, получается, будто колеса вагонов стучат. Расстояния и расставания, расставания и расстояния… У меня шоколадка. Хочешь?
          - Не приходи меня провожать.
          - Не приду.
          Мы сидим рядом, но по разным сторонам Вселенной. С ветки повисает безумный паучок, раскачивается на неверной своей лонже.
          - Паучок-паучок, где твоя паучиха? – я заглядываю в бутылку. Но вино закончилось и последней каплей стекает внутри по зеленой стеклянной стенке. Слова тоже кончаются. Их так мало, когда прощаешься. – Паучок-беглец, надолго собрался?
          - Через неделю… здесь же? – смотрит на часы.
          - Давай. Позвоню предварительно.
          - Интересно…
          - Что?
          - Интересно мы устроены. Чем человек дальше, тем он дороже. А вблизи и не задумываемся. Бинокулярное свойство души.
          - Я думал о том же час назад. Ты вполне помещаешься между двух пальцев.
          - На расстоянии?
          - Да.
          - Обними меня.
          …Я не оборачиваюсь, пока она уходит. Стою и смотрю на небо. На высотку, с которой кто-то, похожий на меня, пытливо смотрит сюда…

Отредактировано Александр Клименок (2015-03-21 10:27:28)