Форум литературного общества Fabulae

Вот и настала пора подведения итогов нашего ежегодного литературного конкурса «Сказки такой-то матушки гусыни», в котором каждый участник может ощутить себя братьями Гримм или Шарлем Перро.
    Начнем, как обычно, с конца. Третье место досталось на этот раз Владимиру Медведеву. Он прислал на конкурс свою новую  сказку «Поролон». Такая вот сказка – «Поролон». Называется так.
    Итак…
   
Поролон

Решил однажды Иван почитать чего-нибудь. Не хлебом единым, как известно, будет жив человек, но и пищею для ума тоже. А тут еще жизнь такая, что без пищи для ума ну никак не можно. Приобрел он себе этой пищи в ближайшем киоске “Роспечать”. Так и прозывается этот продукт: журнал “БУМ” с подзаголовком “Ешь -  не хочу”. Хороший такой продукт: глянцевая бумага, цветная полиграфия, и стоит всего ничего -  какие-то 80 рублей.
    Пришел Иван к себе домой, и ну эту пищу для размышлений вместе с ужином хавать. А журнал этот такой интересный, ну такой интересный: там и про светские тусовки написано, и о пользе лесбиянства. Читает Иван и думает: “Вот это да! Живут же люди, бляха-муха! Не то, что я…”.
    Прочитал этот “БУМ” от корки до корки, и давай мечтать, как он на лимузине с тремя проститутками по элитным ночным клубам столицы раскатывает, и как о нем в том журнале напишут: “Иван -  король тусссовки”. Мечтал, мечтал, да и спать завалился -  завтра на работу.
    Еле как выходного дождался, и снова в киоск. Купил еще один “БУМ”, принес его домой, и давай уплетать за обе щеки -  фигурально выражаясь, конечно, но на этот раз не за ужином, а вместо ужина. До того интересно про богатых содомитов узнать и про расценки в гей-клубах Лас-Вегаса. Жена Ивана ругает: зачем деньги тратишь, еще 80 рублей -  как не бывало. А он ей: а ты почитай, тоже захочешь так жить.
    Дожил Иван до получки, и уж на нее все “БУМы” во всех окрестных киосках скупил. Завалился ими по самые уши, читал их запоем до позднего темна, только жену успевал отгонять. Уж она его так запилила, что Ивану аж невмоготу сделалось: у него и так внутри одни опилки, а тут еще внешний раздражитель на фоне прекрасной мечты о презентациях и сладкой жизни. А жена ругаться умаялась, спать легла.
    А Иван, как только последний журнал прочитал, так сразу умом повредился. Пошел в хозяйственный магазин и купил там листового поролона на 80 рублей. Закрылся на кухне, оторвал поролона клок, и ушел с головой в философию. Играет с поролоном, не наиграется. Ну что за чудный материал, право слово: и воду впитывает легко, и пролитый суп, и даже то, что кот оставил после себя. Наигрался Иван вдоволь, и начал от листа поролонного кусочки отщипывать и в рот складывать. Хорош поролон на вид, а на вкус еще лучше. Его и жевать не надо, сразу глотаешь пористый мягкий комочек -  ам! Вкуснотища! А как он горло щекочет! А как насыщает! Так бы и глотал его бесконечно, кусочек за кусочком, и о красивой жизни мечтал…
    …А наутро госпитализировали Ивана с заворотом кишок. Прооперировали его, полметра тонкого кишечника вырезали -  и лежи, отдыхай, сил набирайся. Вот тебе и насытился пищею духовной… бляха-муха! Лечащий врач Ивановой жене так и объяснил: дескать, пищеварение мы ему спасли, а вот насчет психики не уверены. Да и кто бы ее защитил, эту психику непонятную, она же не кишечник.
    Короче, вылечился Иван, выписался, но семью узнавать перестал. Все ему “БУМы” во всех углах мерещатся, да поролон во рту ощущается.

    Вот так вот. Не ешьте что ни попадя. Питайтесь пищею вкусной и здоровою. Ведь даже пища для ума может оказаться не лучше модифицированных продуктов с добавлением сои.  Поаплодируем Владимиру Медведеву!…
    На втором месте… тоже Владимир Медведев. Это немного странно, но так, говорят, решило жюри конкурса. Им, говорят, виднее.  Ну что же, посмотрим и мы. Сказочка называется «Яблоко». Вернее, даже не сказочка, а басня.
   
       
Яблоко


Старик сажал яблони. Ему сказали: Зачем тебе эти яблони?
Долго ждать с этих яблонь плода, и ты не съешь с них яблочка.
Старик сказал: Я не съем, другие съедят, мне спасибо скажут.

Л. Н. Толстой

Посадил дед яблоню. Не дождался с нее яблочка. Сын его тоже ждал всю жизнь терпеливо. Не дождался. Сыну же своему, дедушкиному внуку, то есть, наказал: ты за яблоней следи, раздолбай, ведь именно тебе выпала честь вкусить с нее плодов гипотетических. После чего отправился вслед за родоначальником фамильного садоводства.
И вот, самый младший из семейства, с отцовским наказом в голове, принялся за яблоней той ухаживать. Кучу книг перелопатил и давай дедушкину яблоню по науке унавоживать. Женился, детей завел, а о яблоне ни на минуту не забывает. Ведь именно ему, как-никак, выпала почетная миссия яблочек откушать. Зима-лето, зима-лето; внучок уже себя не помнит, все над своей яблоней трясется, как наркобарон какой над своей потайною делянкой.
И вот, в один прекрасный день, когда утомленная трудами праведными крыша грозилась дать боковой крен, появилось вдруг на яблоне яблочко долгожданное. Маленькое, с одного боку зеленое, с другого —¬ красное. Внучок, вне себя от радости, домой примчался, созвал домашних своих и говорит: вот, говорит, вся жизнь моя, практически, прошла, в ожидании… этого вот… Надо бы теперь это яблочко сорвать да продегустировать, да вот незадача: уж больно висит высоко. С земли не дотянешься, и даже не допрыгнешь. Внучок две недели и так и сяк старался: и скакал, и прыгал, и камешки швырял, и палки, на скамеечку вставал и с нее скакал — все впустую. Тогда решил он на яблоню взобраться. Карабкался, карабкался — да и грохнулся вниз. Через три месяца из больницы вышел — и снова за свое, благо яблочко к тому времени уже покраснело полностью, вот только в размерах не выросло нисколько — как было с грецкий орех, таким и осталось. Понял тогда внучок, что от таких нечеловеческих усилий не ему счастье отведать плод заветный выпадет, а, скорее, у него самого что-нибудь выпадет. Прямая кишка, например. И решил он прибегнуть к последнему средству и отраде всех лентяев: лестнице-стремянке. Взобрался он по лесенке, сорвал драгоценное яблоко, домой его принес, как святыню какую. На кухне горячей водой обмыл, стиральным порошком и щеткой надарил, вонзил в него зубы и… выплюнул. Горькое, сволочь, оказалось — аж язык скукожился. Уж лучше рябиновым вареньем всю зиму давиться, чем яблоками такими. Выбросил благодарный внучок яблоко в сортирную яму и пошел в чулан, за топором и ножовкой.
Вот так оно обычно и бывает в жизни: предки понасадят разной некондиции, а потомки давись и плюйся.

    Ох уж, эти мне предки! Ох уж, эти мне потомки! Охохо! Хотя, там как-то не так говорится… Ну, да ладно. Кстати, о потомках. Тех самых, которые оказались достойны своих предков.  Первое место досталось… вот это да – тоже Владимиру Медведеву! Он что, подкупил жюри конкурса?

Сказ о скинхеде Алеше Поповиче и его кожаной куртке

    Ой вы гой еси, ребятушки буйные, рать похмельная, бритоглавая. В курки кожаны да в штанцы камуфляжные обряжены, в бульдоги пинальные, да с одной на всех извилиной. Вы, как есть, надежа микрорайонная, святой Руси оплот в одном флаконе с защитою; иноземцам же черным – гроза лютая.
    Вот один такой – Леша по имени, Попович по фамилии, кстати, большой любимец участкового, был у местных скинхедов да за главного; типа, был он их духовным, типа, лидером. Был он статен и силен – сильнее всех, голову имел он саму бритую. Каждый день головушку брил налысо бритвою, протирал ее чистою тряпочкой. Чтоб блестела, значит, та головушка, ужас наводя на ворога лютого. И была у него наколка в виде свастики. И другая – в виде орла нацистского. И была у него наколка третья, и гласила она: «Слава Расии!» Словом, не парень Леша был – сокол ясный, орел нацистский. Он по пять литров пива за раз усаживал. Усаживал, да без ущерба для здоровия. Он качалку оборудовал в подвальчике, да всю окрестну пацанву да сманил туда. «Майн Кампф» они учили там наизусть, да железки тяжелые ворочали, под нацистские марши балдели все, да кричали «Хайль Гитлер», ядрена вошь.
    А то вдруг возьмет да со товарищи среди бела дня да устроит на рынке акцию: всех хачей нерусских отпинают в хлам, помидоры ихние растопчут все. А то просто стоят вдоль тротуарчика, пиво пьют да бдят за прохожими. Да промеж собой все обсуждают их: кто на русского похож, а кто не очень-то. Так оно все веселее-то, чем занятья посещать в профтехучилище. А хачи-то – они, как есть, виноватые, что в учебе запор, в башке развал, что в микрорайоне шелудивом живут оне, скинхеды русские, а не в тридевятом царстве героиновом.
    Но нашлось вдруг одно «но» в прикиде Лешином, закавыка одна обнаружилась: износилась его стара курточка, куртка кожана, темно-черная. На пятнадцатилетие подарена была та куртка Леше родителями. Много разных испытаний претерпела вместе со своим чеканутым владельцем-то: и от ментов убегала, и под забором ночевала, и от мороза защищала, и в блевотине бывала. А тут – на тебе: износилася, износилася да году не прожимши. И Женька Забулдыгин, правая рука Лешина, все над курткою хихикал потихонечку.
    Делать нечего: как-то в воскресение, с банкомата сняв всю свою стипендию, он поплелся на базар да за курткою. И столкнулся по дороге со Светкою, одногруппницей своею распохабною. Уже будучи под газом ради праздничка, предложил ей:
- Гой еси, Светка-солнышко, выходи за меня замуж, красна девица!
Отвечала ему Светка презрительно:
- Пшел ты в баню тазы пинать, Алешенька! Я гляжу, ты совсем с глузда съехамши, раз ко мне, падла, лезешь ты свататься!!!   
    С чем и села в «Мерседес» к свому соколу, то ли новому русскому,  то ли киллеру. И уехали они восвояси-то, куковати Алешеньку оставили.
    «Ну и хрен с ней!» решил Алеша-молодец.
    И пошел на базар, да и купил куртку новую. Краше прежней та куртка оказалася. Производства, правда, азербайджанского.
    «Зашибись!» решил наш удалец, куртку ту примеривши. «Зашибись еще раз!», решил он, вертясь да перед зеркалом. И побег к своим в качалку добрым молодцам, молодецкой хвастаться обновою.
    По дороге, правда, мысль к нему закралася. Он столкнулся с нравственной дилеммою: «Это что ж такое получается: мы хачей гоняем со товарищи, и у них сами шмотки покупаем же. Вот и я сегодня отличился тож: у хачей купил куртку эту окаянную!» Хорошая мысля приходит опосля; но не таков был Леша добрый молодец. Не страдал он склонностью к рефлексии; отогнал он эту мыслю назойливу, и тем самым решил дилемму нравственну.
    А в подвальной-то качалке за бойлерной, грянул пир на весь мир, да посреди водопроводных труб.  Грянул пир – в честь Лешиной обновки-то. Обмывать, короче, куртку начали. Собралася сотня добрых молодцев, да все с пивом, как один, да с крепкой водкою. Обмывали куртку Лешину напитком пенистым, полоскали в тазу с питьем сорокоградусным. Свово лидера честь по чести чествовали, говорили тосты по очереди. А когда горючее закончилось, малолетних воинов погнали за добавкою. Да под магнитофон, под панк-рок под расистский-то, закатили еще большее веселие: подвывали-пели хором всей кучею, хороводы водили, макивару ногами колотили, да как хачей с земли русской извести рассуждали все. А когда и эта порция закончилась, скинулись все по рублю целковому, по рублю расейскому, да купили да еще на радостях. Иные к тому времени уж выбыли – на полу спали в собственной рыготине.
    А Леша-то наш буйный молодец, все никак не уймется, меры не знаючи;  у него ж душа горит, водяры желаючи. А денег-то в карманах и нетути. И, не помня себя, Леша-молодец, взял свою обнову богатырскую, выполз с нею на улицу, да и впарил ее с пьяных глаз первому встречному. Ничего себе оказался первый встречный тот: то ли дилер, то ли киллер, да при «Мерине»; да и баба при нем – на вид уж больно знакомая. Денег дал Алеше предостаточно: еще и к завтрему осталося. Вот таки дела богатырские: купил, обмыл свою курточку. Обмыл, с чем и пропил ее, мерзавушку. Вот такие парадоксы с дилеммами, вот такая душа загадочная. 
    И с утра, опохмеляясь пред учебою, пред учебою да ратными подвигами, увидал он Светку-одногруппницу. И сказала ему Светка:
- Свет-соколик мой яхонтовый! Видала я тебя давеча синего! И решила про себя: не надобно мне нового русского, то ли дилера, то ли киллера. Импотент он, курва, и язвенник. Ты прости мне речи мои хульные…
- Ну так хули, - баил Леша нетверезый наш. – Выходи за меня, да и весь базар!..
И, практически сразу и без паузы, сыграли наши молодцы свадебку. И была та свадебка подобна обмыванию, обмыванию куртки новоявленной. А местами даже и покруче-то, так что я всего рассказывать не стану вам, чтобы лишний раз не травмировать психику.
И зажили они, короче, счастливо, зажили счастливо скинхед со своею скинхеженкой. Счастливо зажили Леша со Светою. А новый русский тот, дилер или киллер там, удавился, говорят, с тоски, в особнячке своем.
А у пары да у нашей да разудалой, родился сынок, назвали Никитою. Всем хорош малыш-крепыш, богатырский сын, весь в отца свово, богатыря русского. Да собою да хорош Никита свет Алексеевич: глаза в кучу, ноги врозь, на голове педикулез. Ходит по двору, как неприкаянный: собакам хвосты вяжет, воробьям фигушки кажет. Уж двадцатый год мальцу пошел, а он все с программою первого класса не справляется. Потому и учится в школе для гениев, для особо одаренных на всю голову. Называется та школа вспомогательной, опосля нее пойдешь сортиры убирать да пенсию от собеса получать.
Тут и сказке  конец, а кто всю эту пургу до конца дочитал (дослушал) – тот молодец, и тому я лично орден вручу, «За заслуги перед Отечеством».

А мы вручим Первый приз конкурса лично Владимиру Медведеву. Да и Приз читательских симпатий достается тоже ему…

Что-то случилось

Раньше – не то, что сейчас. Раньше было лучше. И проще.
    Было это лет пятнадцать назад. Пошли как-то два первоклассника, Тема и Митя, от нечего делать прогуляться. Дети, что с них возьмешь. Детям гулять надо.
    Идут, видят - на первом этаже окошко открыто. Зима, главное, а окошко открыто. Ну, и, ясное дело, захотелось нашим умельцам чего-нибудь этакого нахимичить. Главное, оба в первом классе учатся, до Ломоносова и Лавуазье, как до Китая пешком, а нахимичить уже хочется.     
    Тут им пара гнилых картофелин весьма удачно под руку подвернулась. Просто так, на дороге лежали. Ведь на наших позорных улицах иной раз чего только не валяется. Ну, и взяли Тема с Митей в руки по картофелине, в то окошко зафигачили, ноги в руки – и бежать. Потом целый час по окрестностям мыкались, по закоулкам прятались, носы морозили. Думали, там, у окошка, их уже ждут с нетерпением.
    Наконец Тема предложил: пошли, дескать, глянем. Издалека.
    Посмотрели они издалека на то окошко, а там… В общем, похоже, никто ничего и не заметил. Осмелели Тема с Митей, поближе подошли, еще посмотрели. Ну так и есть: ноль реакции со стороны ответственных квартиросъемщиков. Даже картофелина, которую Митя бросал и не добросил, так и лежит себе на подоконнике.
    Обрадовались Тема с Митей такому подарку судьбы, немного посовещались и такое придумали – Ломоносов с Лавуазье отдыхают. Сходили они на ближайшую помойку в поисках ингредиентов, и нашли там мешок капусты, заквашенной до состояния каши. Притащили этот мешок к окну и через подоконник всю капусту в квартиру и спустили. Заодно и мешок следом забросили. Постояли, полюбовались эффектом. Но – на всякий случай встали так, чтобы их из того окна никто не увидел. Постояли – ну точно никого нет дома.  Что за люди – ушли на работу, и даже окно не закрыли! И дети у них, наверное, без присмотра брошенные где-нибудь шляются, в чужие окна мусор бросают. 
    На радостях совершили Тема с Митей еще один рейд на помойку. На этот раз откопали там какое-то ведерко – с ним работа пошла веселее. Тут уж досталось бедному окну от разгулявшихся первоклассничков: и картофельные очистки в него бросали, и какие-то рыбьи потроха с солитерами. В общем, все там было, кроме птичьего молока. Так, одна пустая коробка из-под «Птичьего молока» им попалась. В общем, весь мусорный бак в окошко перекочевал. И ведь сколько взрослых их видело – и хоть бы одна сволочь замечание им сделала, чего, мол, с ведерком таскаетесь в обратном направлении.
    Умаялись Тема с Митей, упарились. Зашвырнули, наконец, и ведро в окошко. Но, чувствуя свою полную безнаказанность, решили в картину маленький последний штрих добавить. Подобрал инициативный Тема какую-то газетку, присел на нее. А то, что получилось, конечно же, в окошко спровадил.
    Жильцы, бедные, когда  с работы домой возвратились, первым делом на окна решетки поставили. Да еще металлической сеткой затянули.

   
Выросли Тема с Митей. Один стал бизнесменом, другой – киллером. Но не о них речь.
    А о том, что теперь не то, что раньше. Теперь у всех решетки на окнах.
    А еще почему-то говорят, что молодежь плохая стала. Дескать, она во всем виновата.
   
    Да, если чем-то и подкупил Медведев наше уважаемое жюри, так это своим талантом, а не деньгами и не подарками. И он расскажет нам еще много удивительных сказок: и о том, как Мальчиш-Кибальчиш траванулся техническим спиртом и стал Мальчишом-Алкашом; и о том, как две Красные Шапочки, наевшись виагры, отправились в гости к Серому Волку, по пути встретили дровосеков, и об этой встрече дровосеки еще долго с ужасом вспоминали, а Серый Волк сам, в свою очередь,  наелся виагры и они весело провели время; и о том, как три Красные Шапочки, в отсутствие дровосеков, которые, кстати, оказались, гомосеками, и Серого Волка устроили групповой лесбос, и прочая, прочая.  И вы тоже учитесь, остальные-прочие. А  то и на следующем конкурсе Владимир все призы сгребет. А впрочем, пусть забирает.
Все равно их больше некому давать.