Форум литературного общества Fabulae

Валежину Тимур в темноте не заметил и, зацепившись ногой, грохнулся животом на мокрую землю. Выругался, сел и опять выругался. Ноги промокли уже давно, и в ботинках хлюпало. Воздух с каждым вдохом гнал нездоровую сырость в легкие. Куда идти - не видать. В небе ни Луны, ни звезд - утонули они, что ли?
   
  Жека, шедший где-то впереди, кажется остановился, потому что не стало слышно хлеста тугих веток да хруста ломающихся под ногами сучьев.
   
  - Как ты? - спросил он.
  - Живой ... - буркнул Тимур. - Но, если пойду дальше - сдохну!
  - Костер - тут, недалеко. Давай ко мне - отсюда хорошо видно.
   
  Тимур втянул воздух ноздрями.
   
  - Эту сказочку про "рукой подать" я от тебя всю ночь слышу. Если костер недалеко, почему не пахнет дымом?
  - Слушай, ветра нет, вот и не пахнет! - разозлился Жека - А может нос у тебя соплями забит. Я ведь тоже устал. Кончай ныть и пошли.
   
  Тимур не ответил. Он смежил веки и нашел, что так гораздо спокойнее, приятнее. Не надо всматриваться до боли в темноту, силиться различить силуэты елок и одновременно бояться, что силуэты эти вдруг ткнут ветками в широко раскрытые глаза.
   
  - Люди-и! Ау-у-у! - закричал Жека в том, другом мире, снаружи закрытых век.
  - А-у-у! - ответило эхо.
   
  Тимур вскочил на ноги - это было не эхо! Не может эхо отвечать настолько непохожим голосом! Он живо догнал Жеку и скоро они вышли к костру, у которого сидел старик в дождевике. Старик все время то ли что-то бормотал, то ли жевал чего, но губы его постоянно двигались. Назвался он охотником и встретил усталых путников радушно, пододвинул к ним пару сухих бревешков и даже не слишком приставал с расспросами, пока Тимур с Жекой не отогрелись.
   
  Потом парни рассказали, как решили срезать путь и добраться к железнодорожной станции напрямую через лес. Дальше они заблудились, и старик услышал несколько причин случившегося. Понятно, никто не снимал вины с необычно темной ночи. Но что толку пенять на глухую природу? Гораздо больше, по мнению Тимура, провинился Жека, так как был нетрезв и позабыл дорогу к станции. То же самое про Тимура говорил Жека. Правда же заключалась в том, что оба приятеля вышли в путь навеселе, а дорогу никто из них никогда толком и не знал.
   
  Сейчас и Тимур, и Жека блаженно впитывали тепло костра и слушали старика, объяснявшего дорогу до станции. До станции было не далеко, и это грело тоже.
   
  Старик подбросил веток в огонь и сказал: "Отдыхайте , поспите ... Утро вечера мудренее ... А там и пойдете к станции ... Вам еще повезло, что в такую тьму не угодили в Поганую Топь. Она здесь рядом совсем."
  - Топь - это болото, что ли? - спросил Жека - Видели мы его ... стороной обошли. А почему название такое - Поганая Топь?
   
  Старик не ответил, поворошил костер и переспросил в свою очередь: "А, когда свернули? Гать-то, настил такой из веток, видели? Или повернули раньше?"
   
  - Гать видели. - влез в разговор Тимур. - Пошли по ней сначала, но зыбко там, вот и вернулись обратно - обогнули болото. А что такое?
   
  В пламени костра треснуло, и в воздух вырвалась огневая стая мотыльков. Тимур попытался рассмотреть в этот миг глаза старика, но не успел - в ночной сырости искорки слишком быстро гасли. Старик на какую-то минуту перестал двигать губами, видимо что-то решая, а потом рассказал такую историю.
   
  Поганую Топь прозвали так уже давно. Поговаривали, что болото проклято. Тонули люди здесь частенько, но дело было даже не в этом. Вместо утопленников появлялись болотники. Болотник - совсем как человек. Как две капли воды похож на того, кто утонул. Ходит, дышит, говорит, ест, пьет. Никак не отличить. Воспоминания у него остаются все. Только вот не помнит, что утонул на самом деле. Болотники сами не знают, что они не люди, что настоящий человек давно лежит под водой в Поганой Топи.
   
  - Да ты, дед, сказочник и философ! - развеселился Жека. - Так вот, если подходить по-философски, то поскольку нет никаких отличий, то болотника можно считать человеком-оригиналом, а значит получается, что никто и не тонул вовсе.
  - Погоди! - оборвал его Тимур, в душе которого рассказанное стариком поселило неясную тревогу. Корни тревоги Тимур пока не понимал, но чувствовал, что должен разобраться в этой истории.
  - Если найти утопленника, - предположил Тимур - то этим можно доказать, что тот, второй - поддельный. Так?
  - Да ты, что ли, веришь в эти байки? - фыркнул Жека.
  - Все верно - сказал старик, не обращая внимание на Жеку - найти утонувших можно, больше того, если болотник увидит своего утопленника - то вернется откуда пришел - в болото. Погибнет.
  - И все равно - ехидно возразил Жека - болотники ведь не знают, что их люди утонули. Искать, стало быть, никого не станут, а пойдут прямиком к себе домой, заживут обычной жизнью. Как тогда вообще узнать, что в этом болоте кто-то утоп?
   
  Вопрос этот показался Тимуру резонным.
   
  - Есть еще одно отличие от человека - сказал старик - но оно связано с местом. Болотники не могут далеко уходить от Поганой Топи. Вот вы идете на станцию, если болотник, скажем, взберется на железнодорожную насыпь - это уже далеко для него, погибнет. Так что по своим домам никто не возвращается.
   
  То, что старик привел их с Жекой в качестве примера с болотниками, неприятно поразило Тимура. Мысль, - как будто ее подталкивали, подталкивали в нужном направлении, и вот она наконец сдалась, - понеслась не хуже затравленного зайца.
   
  - И что же получается? - спросил Тимур - мы завтра утром можем перейти железнодорожные пути. И р-раз! Поминай как звали?
  - О чем и разговор - усмехнулся Жека - мы ведь еще от болота не ушли, и никак не понять болотники мы или люди. Можем только вернуться и поискать себя в трясине, рискуя, опять же, умереть при теплой встрече. Готовы мы вернуться в болото, Тимур?
   
  Тимур помотал головой.
   
  - Ну, тогда такой вариант - идем утром куда шли, и ничего с нами не случится. Извини, дед, спасибо тебе, что обогрел и путь показал, но не верим мы в твою страшную сказочку. Вот так-то вот. И вы как хотите, а я лично - спать. Утром нам еще прилично идти.
  - Да ведь не хотел я вас напугать! - миролюбиво сказал старик. - Рассказал просто, что люди здесь говорят. А остальное вы придумали сами.
  - Нас так просто не напугаешь! - бодро соврал Тимур.
  - Ну вот и лады. - сказал старик - Спите, а я пойду - надо проверить капканы, да охотничий домик нельзя оставлять без присмотра. Дорога вам дальше легкая. Поди, не заблудитесь, при свете-то.
   
  Когда старик ушел, Тимур попробовал уснуть, но сразу это не удалось.
  - Жека, а, Жека - позвал Тимур - ты себя нормально чувствуешь?
  - Какой нормально, устал как свинья!
  - Да, я не про то. Что-то необычное чувствуешь?
  - Блин, хватит ерунду городить. - сказал Жека сердито - Чтобы я еще с тобой куда-то пошел, где слегка (только слегка!) темно, да ни в жизни! Тебя наверное пистонами детскими до смерти напугать можно.
  - Пошел ты! Вовсе я не боюсь. - обиделся Тимур - просто проверяю. Ты весь наш путь помнишь? До деталей? Скажи и я отстану тогда.
  Жека задумался, потом уверенно сказал: "Помню полностью. Полностью и только полностью!"
  - Я тоже помню все. - сказал Тимур.
   
  И скоро оба они спали.
   
  С приходом утра сырость не исчезла, а воплотилась в виде тумана, густого и тяжелого. Костер погас сам собой, и головешки уже успели отсыреть.
   
  Жека растолкал Тимура, и они, протирая глаза да ежась от холода, побрели к железной дороге. Идти утром, пусть даже и туманным утром, оказалось гораздо легче. Сосны и ели постепенно сменились березами, потом показался малинник и железнодорожная насыпь.
   
  Увидев железку, Тимур почувствовал сначала прилив радости, но потом навязчивое беспокойство перепутало его мысли. Он остановился у куста малины и стал отправлять в рот одну за другой кисло-сладкие ягоды, завороженно глядя, как Жека радостно карабкается по насыпи.
   
  Не оглядываясь, Жека забрался на самый верх, встал на рельсу и повернувшись к солнцу что-то весело крикнул. В ответ Тимур тоже весело улыбнулся, хотя крика почему-то не расслышал. А дальше, увидев удивленное лицо друга, Тимур вздрогнул от дурного предчувствия. Жека опять крикнул, уже почти плача, и опять утренняя тишина даже не колыхнулась.
   
  - Жека-а! - закричал Тимур отчаянно, не замечая, что вломился в малинник, крепко сжимает колючую ветку, и шипы до крови впились в ладонь. - Давай сюда! Назад!
   
  Жека услышал, но сделать ничего не успел. Тело его слегка осело, а затем водопадом ушло в землю. Все произошло быстро, беззвучно, страшно.
   
  Тимура оглушило. В голове шумело, отбойные молотки долбили виски. Много раз порывался Тимур взобраться к месту, где пропал его друг, и столько же раз, останавливался в отчаянии на половине пути, скатывался назад к подножию насыпи.
   
  - Ах, ты старая сука ... - шептал он - ты ведь все знал ... зачем ты так ... что же ты делаешь, гад ...
   
  Скатившись в очередной раз с насыпи, Тимур развернулся и, пошатываясь, пошел в лес. Дороги он не разбирал, шел, повинуясь инстинкту. Ветки хлестали его по лицу, корни и трава цепляли за ноги. Если бы кто-то спросил его, куда он идет, Тимур едва ли смог бы ответить. Цель была туманной. Но она безусловно была.
   
  На месте костра все было по-старому. Пусто. Тимур покрутился, определил направление к Поганой Топи. Туман рассеялся, даже выглянуло солнышко, но Тимуру солнечный лес не казался ни ласковым, ни добрым.
   
  Вчерашнего деда Тимур углядел издалека - деревья на болоте были мертвые, без листьев и обзор не загораживали. Старик стоял у сломанной березы и что-то пытался рассмотреть в воде, затянутой ряской. Увидав Тимура, он ни сколько не удивился, помахал ему рукой и крикнул: "Гать - она вон там. Давай сюда!"
   
  Тимур сжал кулаки, но когда он подошел к старику вся злость куда-то подевалась. Осталась обида, жалость и ... почему-то безразличие.
   
  - Здесь - сказал старик, отводя ряску рукой.
   
  Из под воды на Тимура смотрел Жека.
   
  Тимур отвернулся. Из под век его выступили слезы.
   
  - Вы все знали? - спросил Тимур хрипло.
  - Предполагал. - хмуро ответил старик - Тут наверняка-то сразу не узнать. Ты здесь тоже недалеко ... плаваешь. Но смотреть не советую.
  - Погибну, как ... Женя?
  - Говорят так.
   
  Тимур отвернулся и выбрался на твердую почву. Следом за ним вышел и старик и стал с жаром говорить: "Ты оставайся со мной. Я ведь тоже, как вы, с другом здесь шел. Лет тридцать тому назад ... Друг мой был даже похож на тебя ... Мы тогда не верили в истории, что про Поганую Топь болтают, про болотников. А когда выходили из леса он ... погиб, даже лужицы не осталось. Ничего!"
   
  - А почему вы нас-то не остановили?! - крикнул Тимур.
  - Я пробовал ведь. Вы бы мне смогли поверить? Послушались бы?
   
  Тимур не ответил.
   
  - То-то и оно! Оставайся! Я уже обустроился, все тебе расскажу, покажу ... в охотничьем домике у меня даже радио есть!
   
  Радио Тимура доконало. Снова нахлынула дурнота, в голове опять зашумело.
   
  - Я ... мне надо подумать, походить ... я так не могу ...
   
  Тимур жестом остановил старика, который пытался сказать что-то еще, и, опустив голову, побрел в ельник.
   
  Старик долго смотрел ему вслед, пока сгорбленная фигурка полностью не скрылась за деревьями.
   
  - Пошел ... - пробормотал старик, привыкший за долгие годы почти полного отшельничества выражать мысли вслух. - Все они уходят, один я вот остался ... побродит и на железку опять пойдет - пробовать ... все так пробуют ... надеются. Может и повезет ему ... его утопленника я не нашел ... А может вернется?
   
  Старик еще что-то бормотал, старательно гоня от себя мысль, мучившую его уже три десятка лет: А был ли утопленник у него самого? Искать в свое время он не решился, а иначе как узнаешь?
   
  Вздохнув, старик сердито топнул ногой, и мысль забилась в дальний уголок сознания, чтобы вылезти в другой, более подходящий момент.
   
  Где-то вдалеке послышался резкий гудок поезда.