Форум литературного общества Fabulae

- Ханс Юрген, ты пьянство своё прекрати,
И жжёнке не дай себя сбить с пути,
Владеет отчаянье мною;
Не то с ребёнком из дома уйду,
И вместе с ним утоплюсь в пруду,
Лишь ты тому виною.

- Жена, ну будь же ко мне добра,
Я сам не помню что было вчера,
А всё из-за льва золотого;
Я шёл спокойно мимо пивной,
Гляжу: тот лев наблюдает за мной,
Не видывал я такого.

И только я ступил на порог,
Хотел лишь выпить один глоток,
Что стало со мной – не знаю;
Должно быть, дьявол в меня вошёл,
И без сознанья бросил под стол,
Прости меня, родная.

Я больше не пью – заруби на носу!
Сегодня получку домой принесу
И слово своё не нарушу.
Так он сказал, покидая свой дом,
Хоть мысли его шевелились с трудом,
Но совесть терзала душу.

И вот – конец трудового дня,
Пошёл он домой, себя кляня,
А горло от жажды пылает.
Мимо пивной, потупив взгляд,
Прошёл он и вдруг посмотрел назад,
А лев всё так же сияет.

- Весь день я держался изо всех сил,
За это награду себе заслужил,
Глоток повредит едва ли!
Он к ночи домой прибрёл кое-как,
Сидела жена его, глядя во мрак,
Глаза её сверкали.

Под взглядом её, что острее ножа,
Он клятвы свои вспоминает, дрожа
Как будто в лютую стужу.
Жена вдруг очнулась, встала, и вот
Из колыбели младенца берёт
И с ним бежит наружу.

От ужаса он давно протрезвел,
Лицо его стало белее, чем мел:
Туда, туда побежала!
Ханс Юрген, беги же за ней, за ней!
Дитя из пруда скорей, скорей,
Спаси, во что б ни стало!

Он мчится за ней к пруду во всю прыть,
Ах, только б ребёнка не дать утопить,
И, задыхаясь от гонки, -
«Назад!» - кричит жене на бегу,
Она стоит уже на берегу,
Плывут в воде пелёнки.

Он с криком истошным ныряет в волну,
Там неглубоко, и добыча ко дну
Ещё уйти не успела.
И пусть ледяная вода в сапогах,
Он свёрток заветный держит в руках,
Его прижимая к телу.

«Моё ты счастье, моя ты боль,
Ты мой красавец, ты мой король,
Ты радость мне и отрада.
Ты мил, послушен и пригож,
Зачем когтями меня дерёшь?
Царапаться не надо!»

Младенец чёрный, странный на вид,
Да это же кот, одеялом обвит,
Прочь рвётся, орёт сердито.
«Жена, ты простила меня теперь?» -
Она уже дома, заперта дверь,
Дверь в дом на ключ закрыта.

«Ты зло надо мной пошутила, жена,
Я весь промок, а ночь холодна,» –
Дверь в дом на ключ закрыта.
Он кается, просит, в двери стучит,
Бранится, клянётся и громко кричит,
Дверь в дом на ключ закрыта.

Без устали потешались над ним
Мы все, кто дружен со львом золотым,
Услышав об этой были;
И пусть об этом помнят в веках
И пусть поют во всех кабаках
Песню, что мы сочинили:

Ханс Юрген, беги же, беги туда!
Спасай ребёнка скорей из пруда!
Но не гляди в одеяло.
Под львом златым и шум, и гам:
Ханс Юрген, выпьем! Пожалуй к нам!
Да чтоб тебя разорвало!

Adelbert von Chamisso

HANS JÜRGEN UND SEIN KIND

Hans Jürgen, läßt du das Trinken nicht sein,
Und läßt nicht vom leidigen Branntewein,
Du wirst zur Verzweiflung mich bringen;
Im Weiher dort ist's bald gescheh'n,
Da wirst du dein Kind mich ertränken seh'n,
Mich selbst hinunter springen. –

Ach Frau, sei mir darum nicht gram,
Weiß selber kaum, wie gestern es kam,
Der goldene Löw' ist schuldig;
Ich kam an der Schenke vorüber und sann,
Das Tier mich anzuglotzen begann,
Der Löw', er gleißte so guldig.

Ich ging hinein, das war nicht gut,
Ich trank, hinaus zu geh'n, mir Mut,
Kam unter dem Tische zu liegen;
Wenn abermals es dem Teufel gelang,
Sei, liebes Herz, darum nicht bang,
Er soll nicht wieder mich kriegen.

Die Augen zu! Ein Wort, ein Mann.
Ich bringe dir heut', was ich Alles gewann,
Und eine trockene Kehle.
So ging er zu seinem Meister hin,
Es lag ihm schwer in seinem Sinn,
Es quält' ihn in seiner Seele.

Und als es Feierabend war
Und heim er kam, da fühlt er gar
Den leidigen Durst ihn beißen.
Die Augen zu! Er kam mit Glück
Der Klippe vorbei, da schaut' er zurück,
Er sah den Löwen so gleißen.

Jedweder Tugend ihren Lohn!
Verdient, wahrhaftig, hab' ich ihn schon,
Ein Schluck darauf wird schmecken!
Und taumelnd gelangt' er und spät nach Haus,
Die Frau saß da, sah finster aus,
Er mußte vor ihr erschrecken.

Sie prüft' ihn mit den Augen stumm;
Es ging ihm seltsam im Kopf herum,
Gedenkend der eigenen Schwüre.
Sie aber schritt zu der Wiege hin,
Und nahm das Kind, das gelegen darin,
Und eilte hinaus zur Thüre.

Er ist da nüchtern geworden fast,
Ein kaltes Entsetzen hat ihn erfaßt: –
Dahin, dahin gekommen! –
Hans Jürgen, rette, rette dein Kind!
Zum Weiher, zum Weiher! geschwind, geschwind!
Sie hat den Weg genommen. –

Er eilt ihr nach im vollen Lauf,
Ein Plätschern schallt vom Weiher herauf, –
Nur noch die Mutter zu sehen: –
Zurück! das Kind, ich hol' es hervor,
Noch halten's die schwimmenden Tücher empor,
Zurück! genug ist geschehen. –

Er schreit es und springt in das Wasser hinein.
Das Wasser, das mochte so tief nicht sein,
Die Beute leicht zu erhalten.
Er trägt das Wickelkind im Arm,
Und drückt's an die Brust so innig und warm,
Und steigt aus dem Bade, dem kalten. –

»An meinem Herzen, an meiner Brust,
Du meine Wonne, du meine Lust!«
Doch mußt du mich nicht so kratzen.
Ein gutes, schönes Kind, allein
Es kratzet doch ganz ungemein;
Was hast denn du für Tatzen? –

Und wie er's näher untersucht,
Erkennt er den schwarzen Kater und flucht,
Den Kater, ihm zum Possen. –
Ach Frau, ach Frau, wo bist denn du? –
Die sitzt zu Hause, die Thür' ist zu,
Die Thüre bleibt verschlossen. –

Ach Frau, das ist ein frostiger Spaß,
Es ist so kalt, ich bin so naß. –
Die Thüre bleibt verschlossen;
Und wie er pocht und flucht und lärmt,
Und fleht und winselt und sich härmt,
Die Thüre bleibt verschlossen.

Die Nachbarsleute, die Gäste zu Hauf
Vom goldenen Löwen paßten wohl auf,
Das kann leicht Einer sich denken;
Die haben wacker ihn ausgelacht,
Und haben ein Lied auf ihn gemacht,
Und singen's in allen Schenken:

Hans Jürgen, rette, rette dein Kind!
Zum Weiher, zum Weiher! geschwind, geschwind!
Doch lasse dich ja nicht kratzen.
Und schmeckt, Hans Jürgen, der Branntewein,
Komm her zu dem goldenen Löwen herein,
Wir singen ein Lied dir zum Platzen.

Отредактировано Даниэль Коган (2015-02-28 21:35:59)