Форум литературного общества Fabulae

Приглашаем литераторов и сочувствующих!

Вы не зашли.

#1 2014-11-11 11:30:26

Юрий Лукач
Автор сайта
Откуда: Екатеринбург
Зарегистрирован: 2009-03-30
Сообщений: 4029

Состязание Гомера и Гесиода

(О Гомере и Гесиоде, их родословиях и состязании между ними)

Каждый похваляется тем, что самые божественные из поэтов, Гомер и Гесиод, — его соотечественники. Между тем Гесиод назвал свою родину и тем самым предотвратил всякое соперничество, ибо сказал о своем отце:

Близ Геликона осел он в деревне нерадостной Аскре,
Тягостной летом, зимою плохой, никогда не приятной. [1]

А вот о Гомере можно сказать, что почти  в каждом городе жители называют его своим сыном. Прежде всего это жители Смирны, которые говорят, что был он сыном Мелета, реки в их городе, и нимфы Кретеиды, и что звали его сначала Мелесиген [2]. Гомером же его назвали позже, когда он ослеп [3]; это, дескать, их обычное именование для таких людей. Хиосцы, с другой стороны, выдвигают свидетельство тому, что Гомер был их соотечественником, говоря, что среди них доселе живы его потомки, которых называют Гомеридами. А колофонцы даже показывают место, где, по их заявлению, Гомер, в бытность свою школьным учителем, начал сочинять стихи, и говорят, что его первой поэмой был «Маргит».
Что же до родителей Гомера, тут царит полное разногласие. Гелланик [4] и Клеанф [5] говорят, что его отцом был Меон [6], но Евгеон [7] называет Мелета; Калликл [8] стоит за Мнесагора [9], Демокрит из Трезены [10] – за торговца Даймона. Некоторые твердят, что он был сыном Тамирида, но египтяне говорят о Менемахе, храмовом писце, а есть даже такие, кто производит Гомера от Телемаха, сына Одиссея. Что касается его матери, то и ее именуют по-разному: Метидой, Кретеидой, Фемистой и Евгнетой. Иные говорят, что она была родом с Итаки и продана финикиянами в рабыни, третьи называют музу Каллиопу, четвертые – дочь Нестора Поликасту.
Самого Гомера называли Мелет, или, согласно другим источникам, Мелесиген, или Авлет [11]. Некоторые авторитеты говорят, что его назвали Гомером, потому что его отец был отдан жителями Кипра в заложники персам; другие — что из-за его слепоты, ибо так называют слепцов эолийцы [12]. Мы же запишем то, что услышали о словах, сказанных пифией о Гомере во времена всебожественного императора Адриана [13]. Когда тот вопросил, из какого города произошел Гомер и чьим сыном он был, жрица дала ответ в таких гексаметрах:

Ты вопрошаешь меня, где бессмертной сирены отчизна?
Родом с Итаки он был, Телемах же родитель Гомера,
А Эпикаста, дочь Нестора — матерь его, что во чреве
Выносила между смертных наимудрейшего мужа. [14]

Памятуя, кто задавал вопрос и кто на него отвечал, этому ответу мы и должны поверить безоговорочно – особенно вспомнив, как поэт прославил стихами своего деда.
Далее, некоторые говорят, что Гомер был старше Гесиода, другие — что моложе и в родстве с тем. Они описывают его происхождение так [15]: у Аполлона и Тоосы, дочери Посейдона [16], был сын Лин, от которого родился Пиер. От Пиера и нимфы Метоны родился Эагр [17]; а от Эагра и Каллиопы Орфей; а от Орфея Орт [18]; а от того Армонид [19], Филотерп [20], Евфем [21], Эпифрад [22] и Меланоп [23], у которого были сыновья Дион и Апеллей. У Диона и Пикимеды, дочери Аполлона, было два сына — Гесиод и Перс, от Перса же произошел Меон, а от Меона и дочери реки Мелет — Гомер [24].
А иные говорят, что они процветали одновременно и даже состязались в искусстве в евбейской Халкиде. По их словам Гомер, сочинив «Маргит», ходил рапсодом от града к граду; придя же в Дельфы, спросил: кто я и где моя страна? Пифия ответила:

Мать твоя с острова Иос, и тело твое упокоить
Будет ему суждено; опасайся же детской загадки. [25]

Говорят, что Гомер, услышав это, побоялся посетить Иос и остался в прежних краях. А в то самое время Ганиктор устроил погребальные игры в честь отца своего Амфидаманта [26], царя Евбеи, и пригласил на них не только тех, кто славился физической силой и проворностью ног, но и тех, кто был известен своей мудростью, обещая всем великие награды. Как гласит предание, оба поэта пошли в Халкиду и случайно там встретились. Судьями же были знатные халкидяне во главе с Панедом [27], братом покойного царя. Рассказывают нам, что в этом удивительном состязании двух поэтов победил Гесиод и победил так: он вышел на середину и начал задавать Гомеру вопрос за вопросом, на которые тот отвечал.
Гесиод начал:

О песнопевец Гомер, осененный мудростью свыше,
Молви, какая на свете для смертных лучшая доля? [28]

Гомер ему:

Лучшая доля для смертных — совсем на свет не родиться,
А для того, кто рожден, — скорей отойти к преисподним. [29]

Гесиод тогда спросил:

Молви, прошу, еще об одном, Гомер богоравный:
Есть ли для смертных для нас какая на свете услада? [30]

Гомер ответил:

Радостью светлой сердца исполнены в целом народе,
Если, рассевшись один близ другого в чертогах прекрасных,
Слушают гости певца, столы же полны перед ними
Хлеба и жирного мяса; и, черпая смесь из кратера,
В кубки ее разливает, гостей обходя, виночерпий.
Это мне из всего представляется самым прекрасным. [31]

Говорят, услышав эти стихи Гомера, греки столь ими восхитились, что назвали золотыми, и даже теперь на жертвоприношениях все гости торжественно повторяют их перед пирами и возлияниями. Гесиод же был раздражен успехом Гомера и поспешил озадачить его трудными вопросами. Начал он с таких строк:

Спой нам песню, о Муза, но спой не обычную песню:
Не говори в ней о том, что бывало, что есть и что будет. [32]

Гомер, ловко избегнув тупика, ответил:

Истинно так: никогда не помчатся в бегу колесничном
Смертные люди, справляя помин по бессмертному Зевсу. [33]

И вновь Гомер успешно противостоял Гесиоду. Тогда Гесиод начал декламировать двусмысленные стихи и потребовал, чтобы Гомер заканчивал каждый из  них. В следующих парах стихов первый принадлежит Гесиоду, второй же Гомеру, однако иногда Гесиод излагает свой вопрос в двух стихах. [34]

Гесиод:
Мясом бьков угощались они и коней запаленных...

Гомер:
…Мирно пустили пастись: довольно они воевали. [35]

Гесиод:
Прочих искусней фригийцы в делах корабельных...

Гомер:
…Ужин у моря готовят они для пиратской команды. [36]

Гесиод:
Чтоб на гигантов обрушить стрелы могучей рукою...

Гомер:
…Поднял изогнутый лук свой, сдернув с плеча, Геркулес.

Гесиод:
Сын перед нами отважного мужа и слабой...

Гомер:
…Матери; ибо мучение женщинам – войны.

Гесиод:
Не от объятий родителей ты народился...

Гомер:
…А от того, что молились они золотой Афродите.

Гесиод:
Встретясь со страстью любовною, стрелолюбивая дева… [37]

Гомер:
…Сребряный лук подняла и Каллисто убила.

Гесиод:
Так пировали они целый день, ничего не вкушая... [38]

Гомер:
…Из своего добра: но все им давал Агамемнон. [39]

Гесиод:
Пир свой окончив, они между тлеющих углей
Кости собрали от мертвого тела, что Зевсом…

Гомер:
…Некогда было зачато – погиб Сарпедон богоравный. [40]

Гесиод:
У Симоиса сошли с корабей быстроходных,
Тропы равнинные грузом нам плечи тягчили...

Гомер:
…Наших мечей и предлинными древками копий.

Гесиод:
Тут же нашли примененье геройские руки морские…

Гомер:
…На берег дружно суда под веселые крики толкая.

Гесиод:
После в Колхиду прибыв к басилея Ээту…

Гомер:
…Не заходили, проведав про нрав его мрачный. [41]

Гесиод:
После свершили они возлиянья и выпили море...

Гомер:
…Вин, и поплыли вперед на судах крепкобортных. [42]

Гесиод:
Небо молил Агамемнон, смерти желая героям...

Гомер:
Не меж волнами – от старости мирной; сказал он…

Гесиод:
Ешьте и пейте, о гости! А я пожелаю,
Чтобы из вас никому не вернуться домой…

Гомер:
…С ранами или в печали. Пребудьте в пути невредимы.

Когда Гомер должным образом отпарировал каждый удар, Гесиод сказал:

Только одно, богоравный, хочу я услышать. Ответствуй:
Сколько ахейцев пришло к Илиону с сынами Атрея?

Гомер ответил такой арифметической загадкой:

Было полсотни костров, и на каждом прутов по полсотни,
И по полсотни быков на пруте, а теперь сосчитай-ка,
Ежели каждого ели быка трижды триста ахейцев.

Количество, названное Гомером, считается невероятным. На пятидесяти кострах было две тысячи пятьсот вертелов, быков же сто двадцать пять тысяч... [43]

И вновь Гомер преуспел в каждом ответе, но ревнивый Гесиод продолжал:

Если Гомер, сын Мелета, и вправду ты Музами избран,
Если ты мил дочерям над миром царящего Зевса,
В мерных стихах мне поведай: что лучше всего и что хуже
Для смертного, ибо давно я ищу и взыскую ответа. [44]

Гомер ответил:

Знай, Гесиод, сын Диона: ответ хорошо мне известен.
Мерой себе самому быть  – для всякого смертного это
Лучшее, коль он хорош, худшее, ежели плох он.
Что еще знать ты желаешь? Спроси – я отвечу охотно. [45]

Гесиод:
Как полагается жить нам? Что нами должно соблюдаться?

Гомер:
Выгоды грязной должны сторониться мы; доброе славить;
То же, что дурно, должны мы судить, справедливость блюдя.

Гесиод:
Молви в коротких словах, чего нам молить у бессмертных? [46]

Гомер:
Чтоб оставались они к людям всегда благосклонны. [47]

Гесиод:
В наикратчайших словах можешь сказать ты о лучшем?

Гомер:
Здравый рассудок и сильное тело. Я так полагаю.

Гесиод:
Что же, ответствуй, дают нам мужество и справедливость?

Гомер:
Частных усилий плоды направляют общему благу на пользу.

Гесиод:
Можешь назвать мне примету мудрости истинной в людях?

Гомер:
Верно судить обстановку, случая не упуская.

Гесиод:
Ну, а когда же возможно нам на других положиться?

Гомер:
Коль они в деле совместном делят опасности с нами.

Гесиод:
Что же у нас, кратковечных людей, называется счастьем? [48]

Гомер:
Жизнь без невзгод, услады без боли и смерть без страданий. [49]

После того, как прозвучали эти стихи, все эллины воскликнули, что Гомер должен быть признан победителем. Но царь Панед потребовал, чтобы каждый из поэтов продекламировал самый лучший отрывок из своих стихов. И Гесиод произнес следущие строки:

Лишь на востоке начнут всходить Атлантиды-Плеяды,
Жать поспешай; а начнут заходить – за посев принимайся.
На сорок дней и ночей совершенно скрываются с неба
Звезды-Плеяды, потом же становятся видными глазу
Снова в то время, как люди железо точить начинают,
Всюду таков на равнинах закон: и для тех, кто у моря
Близко живет, и для тех, кто в ущелистых горных долинах,
От многошумного моря седого вдали, населяет
Тучные земли. Но сеешь ли ты, или жнешь, или пашешь –
Голым работай всегда! Только так урожая добьешься. [50]

А Гомер на это:

Окрест Аяксов героев столпилися, стали фаланги
Страшной стеной. Ни Арей, ни Паллада, стремящая рати,
Их не могли бы, не радуясь, видеть: храбрейшие мужи,
Войско составив, троян и великого Гектора ждали,
Стиснувши дрот возле дрота и щит у щита непрерывно:
Щит со щитом, шишак с шишаком, человек с человеком
Тесно смыкался; касалися светлыми бляхами шлемы,
Зыблясь на воинах: так аргивяне сгустяся стояли;
Грозно кругом зачернелося ратное поле от копий,
Длинных, убийственных, частых, как лес; ослеплял у воителей очи
Медяный блеск шишаков, как огонь над глазами горящих,
Панцирей, вновь уясненных, и круглых щитов лучезарных –
Воинов, к бою сходящихся. Подлинно был бы бесстрашен,
Кто веселился б, на бой сей смотря, и душой не содрогся! [51]

И вновь эллины восхищенно приветствовали Гомера, ибо стихи его неизмеримо превышали обычный уровень; и потребовали они, чтобы Гомер был объявлен победителем. Но царь отдал приз Гесиоду, объявив, что получить его должен тот, кто призывает мужчин к миру и земледелию, а не тот, кто поет им о войнах и побоищах. Вот так, если верить молве, Гесиод одержал победу и получил медный треножник, который посвятил Музам с такой надписью:

Музам поэт Гесиод посвятил свой треножник: в Халкиде
     Песнью чудесной его дивный Гомер превзойден. [52]

Когда игры закончились, Гесиод отплыл на материк и пошел в Дельфы, чтобы спросить совета у оракула и посвятить богу первые плоды своей победы. Говорят, что, когда он приблизился к храму, пифия вдохновилась и сказала:

Благословлен Гесиод, Музами высокочтимый;
Слава его растечется, словно рассвет над землею;
Но избегай посещения рощи Немейского Зевса,
В этом прекрасном лесу гибель тебя поджидает.

Услышав это предсказание, Гесиод держался подальше от Пелопоннеса, думая, что речь шла о тамошней Немее. Он отправился в локридский город Ойноэ [53], где остановился у Амфифана и Ганиктора, сыновей Фегея. Тем самым он неосознанно исполнил предсказание, ибо та местность также была посвящена Зевсу Немейскому. Он довольно долго гостил в Ойноэ, но юноши заподозрили его в совращении своей сестры, убили и бросили тело в морской пролив между Эвбеей и Локридой. Через три дня дельфины вынесли тело Гесиода на берег во время местного праздника в честь Ариадны. Увидев его, ойнойцы поспешили к берегу, опознали тело, оплакали и похоронили, а затем кинулись искать убийц. Те же, боясь гнева соотечественников, сели в рыбацкую лодку и поплыли в сторону Крита, но на полпути Зевс поразил их ударом молнии, как сообщает Алкидамант в «Мусейоне».
Однако Эратосфен [54] в своем «Гесиоде» говорит, что Гесиода убили Ктимен и Антиф, сыновья Ганиктора, по названному выше поводу и были за это принесены в жертву  богам гостеприимства Евриклом-предсказателем [55]. Он добавляет, что совращенная девушка потом повесилась, и что совратил ее некий Демод [56], путешествовавший вместе с Гесиодом, который также был убит братьями. Впоследствии жители Орхомена [57] по указанию оракула перезахоронили останки Гесиода в своем городе, а на могиле написали следующие слова:

Аскра, богатая хлебом, – родная земля Гесиода;
      Кости ж его в стране конных минийцев лежат:
Слава его по Элладе все будет расти, превышая
      Славу тех, кто на себе мудрости пробу несет. [58]

И на этом всё о Гесиоде. А Гомер после поражения ходил с места на место, исполняя свои поэмы, и прежде всего «Фиваиду» из семи тысяч стихов, который начинается словами: «Аргос, богиня, воспой многожаждущий, в коем владыки…» [59], а затем «Эпигонов», тоже из семи тысяч стихов, чье начало: «Ныне же, Музы, начнем о младших мужей поколенье…» [60].
Ибо некоторые говорят, что и эти стихи написаны Гомером. Как-то раз Ксанф и Гордий, дети царя Мидаса, услышали его эпические поэмы и пригласили его сочинить эпитафию для могилы своего отца, на котором была установлена бронзовая скульптура девы, оплакивающей смерть Мидаса. И Гомер написал следующие строки:

Медная дева, я здесь возлежу, на гробнице Мидаса,
И до тех пор, пока воды текут и леса зеленеют,
На орошенном слезами кургане его пребывая,
Я возвещаю прохожим, что это Мидаса могила. [61]

За эти стихи они подарили Гомеру серебряную чашу, которую тот посвятил Аполлону в Дельфах с такой надписью:

Феб-Аполлон, приношу я в дар тебе звонкую чашу.
Мудрость ты мне ниспослал; славу, прошу, мне пожалуй.

После этого он сочинил «Одиссею» в двенадцать тысяч стихов, а перед ней – «Илиаду» в пятнадцать тысяч пятьсот стихов. [62] Из Дельф, как нам рассказывали, он пошел в Афины и был принят Медоном, царем афинян. В один из холодных дней он в зале городского совета, где пылал очаг, начертал следующие строки:

Красен детьми человек, город – стенами своими,
Степь – табунами коней, моря простор – кораблями;
Радостно видеть людей мне, что заседают в совете.
Но самым лучшим сочту я дом, очагом обогретый
В зимнюю пору, когда снег свыше сыплет Кронион.

Из Афин Гомер отправился в Коринф, где спел отрывки из своих поэм и был принят с уважением. Потом он пошел в Аргос и там исполнил такие стихи из «Илиады»:

В Аргосе живших мужей, населявших Тиринф крепкостенный,
Град Гермиону, Азину, морские пристанища оба,
Грады Трезену, Эйон, Эпидавр, виноградом обильный,
Живших в Масете, в Эгине, ахейских юношей храбрых,
Сих предводителем был Диомед, знаменитый воитель,
[Он от Тидея в наследство Энеево мужество принял,]
Также Сфенел, Капанея великого сын благородный;
С ними и третий был вождь, Эвриал, небожителю равный,
Храбрый Мекестия сын, потомок царя Талайона.
Вместе же всех предводил Диомед, знаменитый воитель:
Осмьдесят черных судов под дружинами их принеслося.
[Где аргивяне сидели в ратной холщовой одежде,
Люд, искушенный в сраженьях, кровопролитий стрекало.] [63]

Эта похвала их народу самым известным из всех поэтов так восхитила аргосских вождей, что они вознаградили его дорогими подарками и установили его медную статую, постановив, что Гомеру жертва должна приноситься ежедневно, ежемесячно и ежегодно, и что еще один жертвенный дар нужно посылать на Хиос каждые пять лет. Вот надпись, которую они высекли на статуе Гомера:

Это великий Гомер, чей напев возвеличил Элладу;
Более всех аргивяне были поэтом воспеты,
Те, кто сумел Илиона прочные стены разрушить
И отомстить за хищенье прекраснокудрой Елены.
Вот почему горожане статую эту воздвигли,
Чествуя имя Гомера, как почитают бессмертных.

Некоторое время Гомер пребывал в Аргосе, а затем переправился на Делос, где происходило большое собрание. Там у алтаря из рогов [64] он исполнил «Гимн Аполлону», который начинается словами «Вспомню, – забыть не смогу, – о метателе стрел Аполлоне» [65].
Дослушав гимн до конца, ионийцы сделали Гомера гражданином каждого из своих государств, а делоссцы записали стихотворение на деревянной плите, покрытой гипсом, и возложили плиту в храме Артемиды. Поэт же, когда собрание окончилось, отплыл на Иос, в гости к Креофилу [66], и оставался там до самой старости. Как говорят, однажды он сидел у моря и спросил мальчиков, которые возвращались с рыбной ловли:

Доброго здравья, друзья-рыбаки! Велика ли добыча? [67]

Рыбаки ответили:

Все, что поймаем, — отбросим, чего не поймаем — уносим. [68]

Гомер не понял ответа и спросил, что они имеют в виду. Мальчики объяснили, что рыбы наловить не сумели, но наловили вшей. Пойманных вшей они отбросили прочь, а непойманных несут в своей одежде. Вот тут Гомер вспомнил предсказание пифии и, чувствуя, что конец его жизни близок, составил себе эпитафию. Когда же он пошел прочь, подскользнулся на глинистом склоне и упал на него, а на третий день после этого, как говорят, умер. Похоронен он был на Иосе, и вот его эпитафия:

Здесь под землей упокоен славу пропевший героям,
     Символ Эллады святой, богоподобный Гомер. [69]

     
Обоснование текста

Полный текст «Состязания» дошел до нас в единственной рукописи Laur. Plut. 56, 1(L), хранящейся в библиотеке Лауренциана (Флоренция). Кроме того мы располагаем пятью папирусными фрагментами, имеющими отношение к данному тексту.
Три из них (P. Petr. I 25(1), P. Mich. inv. 2754, P. Ath. Soc. Pap. inv. M2) рассматриваются как литературные источники «Состязания»; их автором сейчас считается Алкидамант из Элаи, афинский философ-софист и ритор IV в. до н. э. Остальные два (P. Freib. 1.1b и P. Duk. inv. 665) содержат эпиграмматический материал.
Текст «Состязания» был впервые опубликован в 1573 г. в Женеве. Первое его издание с серьезным научным аппаратом вышло в 1871 г. под редакцией Фридриха Ницше. За ним последовало еще шесть изданий; последним на сегодня является издание, подготовленное Мартином Вестом: Homeric Hymns. Homeric Apocrypha. Lives of Homer / ed. M. L. West. Cambridge, Mass., 2003.
Наш перевод основан на издании Веста и диссертации Паолы Бассино (Bassino P. Certamen Homeri et Hesiodi: Introduction, Critical Edition and Commentary. Durham Univ., 2013), в которой впервые проведена сверка всех перечисленных выше источников.
Полностью «Состязание» на русский язык не переводилось. Несколько стихотворных фрагментов были ранее переведены М. Л. Гаспаровым для «Занимательной Греции». Они приводятся в его переводе.

Примечания

[1] «Труды и дни», 639-640, пер. В. Вересаева.
[2] Имя Мелесиген традиционно понималось как «сын реки Мелет», хотя такая этимология противоречит лингвистике.
[3] Народная этимология приписала слову ὅμηρος значение «слепой», но известными нам древнегреческими текстами это значение не подтвержается.
[4] Гелланик из Митилены на Лесбосе (ок. 485 – ок. 400) — историк, современник Геродота.
[5] Клеанф из Асса в Малой Азии (ок. 330 – ок. 230) — афинский философ-стоик, ученик Зенона.
[6] Меон и Мелет – самые распространенные в традиции имена отца Гомера.
[7] Евгеон Самосский (V в.) — один из первых логографов (историков, писавших прозой).
[8] Калликл – эллинистический историк или грамматик.
[9] Мнесагор или Дмнасагор (ср. Евстахий, Схолии к «Одиссее», 1713.22).
[10] Вероятно, Деметрий  Трезенский (I или II в. н. э.) – грамматик,  автор  сочинения «Против софистов». Демокритом Трезенским он назван в некоторых рукописях Диогена Лаэртия (см. Supplementum Hellenisticum 374 и 378).
[11] Имя Авлет неизвестно из других источников. Общепринятое его чтение – Алт.
[12] Автор упоминает две основных народные этимологии имени Гомер: «слепой» и «заложник» (ὅμηρος). Ср. прим. 3.
[13] Публий Элий Траян Адриан – римский император (117-138), известный своей любовью к путешествиям. Упоминание Адриана позволяет датировать рукопись II-III вв. н. э.
[14] Эту же эпиграмму мы находим в Палатинской антологии (14.102), но там дочь Нестора названа традиционным именем Поликаста.
[15] Приведенная далее генеалогия Гомера близка к версиям Харакса Пергамского и «Хрестоматии Прокла», но направлена на то, чтобы подчеркнуть божественное происхождение поэта от Аполлона и Орфея; отсюда ее расхождения с другими генеалогиями.
[16] Тооса известна как жена Посейдона, а не его дочь; нет и упоминаний о ее связи с Аполлоном. Матерью Лина обычно называют Каллиопу, иногда нимфу Эфусу.
[17] Ни Пиер, ни Метона (одна из семи алкеонид) также нигде более не упоминаются как родители Эагра.
[18] Имя Орт не встречается ни у кого из авторов; у Харакса Дрет, у Прокла Дорион.
[19] Вновь уникальное имя; у Прокла и Харакса Исмонид. Предположительно, имя Армонид образовано от глагола ἁρμόζω и означает «соединяющий слова воедино» (ср. «плотник слова» у Пиндара).
[20] Еще одно уникальное и «говорящее» имя: φιλοτερπής = любящий удовольствия; см. Нонн, «Деяния Диониса», 40.366.
[21] Эвфем упомянут Хараксом, у Прокла Харифем.
[22] Имя Эпифрад более нигде не встречается.
[23] Меланоп из Ким – мифический поэт, который упоминается и в других родословиях Гомера.
[24] Заключительная часть генеалогии явно выстроена искусственно с целью доказать, что Гомер был младшим по возрасту родственником Гесиода. Поэтому она радикально отличается от всех остальных известных нам версий. Попутно обосновывается и божественное происхождение Гесиода – через его мать Пикимеду (сам Гесиод имени своей матери ни разу не упомянул). Имя же отца Гесиода обычно пишется Дий, а не Дион.
[25] Более развернутый вариант этой эпиграммы мы находим у Павсания, 10.24.2; пер. С. Кондратьева:
Счастия сын и несчастья, рожденный на то и дpyгoe,
Землю ты ищешь отца, но тебе предназначены земли
Матери. Есть для тебя материнская родина, остров
Иос. И вот когда ты умрешь, твои примет он кости.
Но берегись ты загадочных слов от мальчиков юных.
[26] Согласно Плутарху, Амфидамант погиб в Лелантской войне ок. 700 г. Его сын Ганиктор упоминается как устроитель погребальных игр у Цеца («Жизнь Гесиода», 126).
[27] Имя Панед в других источниках пишется как Панид (так у Филострата, Цеца и Михаила Апостолиса).
[28-30] Пер. М. Гаспарова.
[31] «Одиссея», 9.6-11; пер. В. Вересаева.
[32-33] Пер. М. Гаспарова.
[34] Начиная с этого места, Гесиод формулирует абсурдные утверждения, которым Гомер придает своими ответами смысл, пользуясь неоднозначностями греческого синтаксиса. Переводы построены аналогичным образом, но иногда ответ изменяет пунктуацию вопроса.
[35] Вопрос переведен нами, ответ М. Гаспаровым.
[36] Ответный стих в рукописи испорчен и понимается исследователями по-разному. Перевод следует Виламовицу и Весту.
[37] Cтрелолюбивая дева – Артемида.
[38-39] Пер. М. Гаспарова.
[40] Гесиод в оригинале говорит о костях мертвого Зевса. Для Гомера утверждение о смерти Зевса неприемлемо, поэтому он строит оборот «Зевсом рожденный» и утверждает, что это останки Сарпедона, смертного сына Зевса.
[41] Царю Колхиды Ээту, отцу Медеи, традиция приписывала свирепый нрав. Ср.: «Грозен, однако, Эет и к жестокости пагубной склонен...» (Аполлоний Родосский, «Аргонавтика», 2.1195; пер. Н. Чистяковой).
[42] Вопрос переведен М. Гаспаровым, ответ нами.
[43] Количество ахейцев действительно оказывается невероятным – 112,5 миллионов. Более реалистическая версия этой эпиграммы есть в Палатинской антологии (14.147), где костров семь, а не пятьдесят, и ахейцев соответственно 315000.
[44] Этот вопрос Гесиода понимается по-разному. Мы следуем интерпретации Веста и Ди Мартино.
[45] Ответ Гомера близок к известному изречению Протагора («Человек есть мера всех вещей – сущих в их бытии и не-сущих в их небытии»), но переносит мудрость софистов в моральную плоскость.
[46] Пер. М. Гаспарова.
[47] Ответ Гомера в рукописи метрически неполон и явно поврежден.
[48-49] Пер. М. Гаспарова.
[50] «Труды и дни», 383-292; пер. В. Вересаева. Конец последней строки изменен.
[51] «Илиада», 13.126-133 и 339-344; пер. Н. Гнедича.
[52] Пер. Ю. Шульца, см. Палатинская антология, 7.53. Павсаний пишет: «На Геликоне много различных треножников; из них самый древний тот, который, говорят, Гесиод получил в Халкиде у Эврипа, одержав победу в пении» (9.31.3; пер. С. Кондратьева).
[53] В Древней Греции существовало несколько городов с таким названием, но местоположение того, о котором идет речь в тексте, не установлено.
[54] «Отец географии» Эратосфен (276—194 до н. э.) был помимо прочего филологом и поэтом. Среди известных нам сочинений нет работы с названием «Гесиод». Высказывалось предположение, что это иное название его поэмы «Anterinys» (Ἀντερινύς), но надежных подтверждений данной гипотезы нет.
[55] Эврикл – имя знаменитого в древности афинского чревовещателя. Какое он имеет отношение к рассказу о смерти Гесиода, непонятно.
[56] Традиционное имя спутника Гесиода – Троил (см., напр., Плутарх, «Пир семи мудрецов», 162c). Имени Демод у эллинов не было, смысл его «выходец из народа». Ницше и Рцах предлагали конъектуру «некий человек из народа [по имени Троил], путешествовавший вместе с Гесиодом».
[57] Орхомен – город в Беотии.
[58] Пер. С. Кондратьева (Павсаний, 9.38.4). См. также Палатинская антология, 7.54. Автором этой эпиграммы называли Мнасалка и Херсия Орхоменского.
[59-60] Фрагменты названных в тексте киклических поэм даны в пер. О. Цыбенко.
[61] Пер. Л. Блуменау (см. Палатинская антология, 7.153). Эта эпиграмма приписывалась то Гомеру, то Клеобулу из Линдоса, одному из «семи мудрецов».
[62] Современный канонический текст "Илиады" содержит 15693 стиха; "Одиссеи" – 12 110 стихов.
[63] «Илиада», 2.559-568; пер. Н. Гнедича. Три дополнительных стиха заключены в квадратные скобки.
[64] Те, кто приходил за советом к Аполлону Делосскому, клали дары на алтарь, сделанный из рогов коз, убитых Артемидой на горе Кинт. Считалось, что этот алтарь был воздвигнут самим Аполлоном, когда ему было четыре года.
[65] Начало гомеровского гимна «К Аполлону Делосскому»; пер. В. Вересаева.
[66] Креофил упоминается и в других источниках, хотя никаких сведений о нем не сообщается.
[67-68] Пер. М. Гаспарова.
[69] Палатинская антология содержит более полный текст (7.3, автором назван Антипатр Сидонский; пер. Ю. Шульца):
Вестника славы героев, пророка богов всеблаженных,
Бывшего эллинам всем подлинно солнцем вторым,
Светоча Муз, Гомера, уста всего мира – навеки
Здесь, о прохожий, сокрыл в шорохе моря песок.

Отредактировано Юрий Лукач (2014-11-11 18:26:04)


Юрий Лукач
To err is human, to forgive, divine.

Неактивен

 

Board footer

Powered by PunBB
© Copyright 2002–2005 Rickard Andersson