Форум литературного общества Fabulae

Приглашаем литераторов и сочувствующих!

Вы не зашли.

#1 2012-10-05 12:05:26

Андрей Москотельников
Редактор
Откуда: Минск
Зарегистрирован: 2007-01-05
Сообщений: 4324

Льюис Кэрролл. La Guida di Bragia

LA GUIDA DI BRAGIA

Балладная опера для театра марионеток[1]


ПРОЛОГ,
произносимый мистером Б. Уэбстером.[2]       

       Какой солдат, верша дела войны,
       Не вспомнит вдруг, зачем они нужны?
       Какой купец в туман неверных вод
       Бездумно собранный товар везёт?
       Так разве здесь пойдёт наперекор
       Актёрам лучшим хоть один актёр?
       Изгонит Кембла трагедийный дух[3],
       И юмор Листона[4], вы скажете, в них сух?
       И с миссис Сиддонс[5] не сразиться ль нам
       В искусстве даровать восторг сердцам?
       Ведь сам Шекспир внушает пыл, поймите,
       Фигуркам этим, что висят на нитях.
       Не здесь ли коллектива идеал? —
       От склок ещё никто не пострадал.
       Марионетки хуже ли людей,
       Что созданы из плоти и костей?
       Мы случай наш в смирении своём
       На одобренье вам передаём.

[1] Заглавие пьесы есть пародийное переозвучивание на итальянский манер названия известного железнодорожного «Справочника Бредшоу», или просто «Бредшоу» по имени его издателя Джорджа Бредшоу, с 1841 года начавшего регулярно переиздавать названный справочник в связи с бурным развитием в Англии железнодорожных путей сообщения. К середине XIX века остров покрыла сеть железных дорог общей продолжительностью более шести с половиной миль — как никакую другую страну в мире кроме Соединённых Штатов Америки; Крофт, новое место жительства семейства Доджсонов, и тот в 1845 году обзавёлся собственной станцией. По форме настоящее сочинение есть смешение двух разновидностей традиционной английской пьесы: «шекспировской» драмы (когда некоторые сцены, как правило — с участием персонажей высокого культурного статуса, например Орландо и Софонисбы, — написаны только стихами, в прочих же случаях герои разговаривают прозой), а также популярной после Джона Гея так называемой балладной оперы (здесь прозаическая речь героев перемежается песенными балладными номерами, только в случае нашей пьесы балладные номера большей частью пародийны). Подобно тому как появлению собственно английской балладной оперы предшествовало засилье на английской сцене в начале XVIII века итальянской оперы, весьма популярной, хоть и малосодержательной и примитивной в художественном отношении, так появлению этой, а также иных, не дошедших до нас пьес молодого Доджсона, способствовала мода того времени на игрушечные театры марионеток, также пришедшая из Италии. Таким театром семейство Доджсонов обзавелось с помощью местного плотника около 1850-го года, а потому пьеса могла быть написана молодым Чарльзом Лютвиджем незадолго до либо вскоре после его поступления в Оксфордский университет (январь 1851 г.). См., однако, прим. [17] и [19].

«La Guida di Bragia» один из первых, если не самый первый, в многочисленном ряду бурлесков, появившихся в 50-х годах XIX века с видом обыграть «Справочник Брэдшоу». Назовём хотя бы напечатанную в номере «Панча» от 24 мая 1856 года «детективную историю» в драматической форме под названием «Бредшоу». Нам она интересна тем, что её главный герой тоже носит имя Орландо — вне всякой связи с Доджсоновской пьесой, конечно. Скорее всего, автор «детективной истории», с целью повеселить публику, взял это «благородное» имя там же, где и Кэрролл – из комедии Шекспира «Как вам это понравится»; добавим, что имя Софонисба носит героиня одноимённой трагедии Джеймса Томсона, опубликованной в 1730 году, дочь карфагенского полководца Гасдрубала, врага римлян, и возлюбленная их союзника, нубийского принца Масиниссы. Эта последняя пьеса, как сообщает автор предисловия к публикации «La Guida di Bragia» в «Knight Letter», и памятна-то ныне лишь возгласом ужаса «О, Софонисба, Софонисба — о!», в своё время пародированном Филдингом и высмеянном Сэмюэлем Джонсоном.

«La Guida di Bragia» - единственная дошедшая до нас пьеса, написанная Кэрроллом для домашнего театра марионеток. Пьеса сохранилась в авторской рукописи, проданной в 1929 году на аукционе «Сотбис» как «собственность майора Ч. Х. У. Доджсона», а позднее приобретённой миллионером Альфредом Беролом, создателем знаменитой Кэрролловской коллекции Берола. Впервые пьеса была опубликована в английском журнале «Квин» в рождественском номере за 1931 год, затем, уже только в 1999 году, в журнале «Knight Letter» («Письмо Рыцаря»), издаваемом Североамериканским обществом Льюиса Кэрролла, и в третий раз этой же организацией в 2007 году отдельным иллюстрированным изданием. 9 мая 2009 года пьеса была сыграна (на представлении присутствовали специально прибывшие члены названной Ассоциации) на сцене небольшого «альтернативного театра» Theaterwork в городе Санта-Фе штата Нью-Мехико. Пьеса разыгрывалась как кукольный, не марионеточный, спектакль и по окончании вызвала овацию (подробнее см. «Knight Letter», № 82, 2009. С. 1-6.).


[2] Имеется в виду Бенджамин Ноттингэм Уэбстер (1797—1882) — английский актёр, антрепренёр, драматург. Сочинил, перевёл и адаптировал около сотни пьес; руководил возведением нового, четвёртого по счёту здания для театра Адельфы, одновременно осуществляя контроль над театрами Принцессы, Лондонским, Сент-Джеймским и Олимпик и поддерживая славу лучшего для своего времени характерного актёра.

[3] Джон Филип Кембл (1757—1823) — знаменитый английский трагический актёр.

[4] Джон Листон (1776—1846) — английский актёр, начавший свою театральную карьеру подыгрыванием Саре Сиддонс (см. след. прим.) во второстепенных серьезных ролях, однако, не имея в них успеха, перешёл на второстепенные же комические роли и в них прославился. Считается лучшим комиком своего времени.

[5] Сара Сиддонс (1755—1831) — английская актриса, прославившаяся исполнением ролей в шекспировских трагедиях, сестра Д. Ф. Кембла.


Андрей Москотельников
Видишь этого шмеля? - Он на службе у Кремля!
________________

Неактивен

 

#2 2012-10-05 12:24:28

Андрей Москотельников
Редактор
Откуда: Минск
Зарегистрирован: 2007-01-05
Сообщений: 4324

Re: Льюис Кэрролл. La Guida di Bragia

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сцена I


Сцена: чёрная драпировка; сельская местность на заднем плане; зелёный пол.
Лица: Муни  и  Спуни с фонарями в руках.

Гаснет свет.
Бумажный занавес поднимается, на смену спускается деревянный со светящейся прорезью
в виде месяца.


Муни. Это кто?

Спуни. Я, а что?

Муни. Что за нелепость — имя-то как?

Спуни. Это другой вопрос. Не скажу.

Муни. Эти интонации мне всё же знакомы; что-то в них навевает мне воспоминания о прежних и счастливых днях. Не умолкай! И нет ли у тебя на тыльной стороне левого запястья следа от колосниковой решётки?

Спуни. Нет, конечно нет, и ничего похожего!

Муни. Тогда ты — мой давно потерянный друг, мой Спуни!

Спуни. Мой Муни!

Обнимаются.

Спуни. Вот радостная встреча! Я не шутя вознаграждён ею за часы роптания, дни отчаяния и ночи терзающей тоски, за недели причитания и… я бы добавил: за декады, когда я непрестанно хмурил брови, и за месяцы, когда я кривил лицо, — Муни, я счастлив! Друг мой!

Муни. Мой Спуни! Бывают минуты…

Спуни. Да, да, Муни! Верно! Бывают зануды!

Муни. Чушь, Спуни, ну что ты мелешь? Я говорю «минуты», так позволь же продолжить: бывают минуты, мой дорогой друг, в которые я нахожу невозможным упоминать неугомонные толки.

Спуни. Вот! Я ведь сам таков! В точности! Бывают минуты, в которые я нахожу невозможным уминать лимонные дольки!

Муни. Да Спуни же, — в серьёзнейшие и печальнейшие минуты как ты можешь встревать со своими дикарскими замечаниями? Образумься, Спуни!

Спуни. Непременно, Муни! Верь мне, Муни, — непременно! Но почему я тебя здесь встречаю? Разве ты покинул короля — этого наилучшего и драгоценнейшего монарха[6]

Муни. Покинул, друг мой, но не по своей воле. Он меня отставил.

Спуни. За что?

Муни. Из-за весёлой выходки, невинной шутки, которую друг всегда извинит, и даже наш король мог бы, когда б… Не замечал ли ты, Спуни, в последнее время некую определённую, решительную перемену в нашем дорогом суверене?

Спуни. Я заметил, Муни. И знаю, на что ты намекаешь, — его волосы. Они белы… они, то есть… белым-белы.

Муни. Верно, но я не волосы имел в виду; следи за мной.

Спуни. Непременно.

Муни. Король потерял свой багаж, как тебе, Спуни, известно.

Спуни. Известно.

Муни. А с багажом, Спуни, он потерял и самообладание!

Спуни. О горе! О горе! Да знаешь ли ты наверно?

Муни. Никаких сомнений, ибо вот как было дело. Раз король, сидя, как обычно, в окружении придворных, заметил в своей непринуждённой манере: «А ведь одежда моя, друзья мои, пропала — в спешке вся канула в Уош». Я же, стоявший невдалеке, и молви, понизя голос: «Наверно, это она так в стирку спешила». Тебе ведь, Спуни, известно моё обыкновение отпускать забавные замечания?

Спуни. Вовсе нет; на моей памяти такого ещё ни разу не бывало.

Муни. Так вот, сударь, король оборотился ко мне и заверещал, да так что и поросёнок, привязанный за заднюю ногу, позавидовал бы: «Прочь, изменник! Отвергаю тебя!»

Спуни. Да ну! Неужто? И ты пошёл прочь?

Муни. Деваться было некуда.

Спуни. И мне некуда! Вот ведь невезенье! Знаешь, я ведь проходил мимо дверей в ту минуту и подслушал это твоё замечание, которое показалось мне столь удачным, что я вздумал его повторить.

Муни. Неужели ты свалял такого дурака?

Спуни. Свалял, мой милый Муни, уверяю тебя! Я тот час же вошёл и произнёс: «Значит, ваше величество утопили свой багаж?» — «Да, — ответил король тоном глубочайшей печали. — «Наверно, и сами чуть не потонули от спешки?» продолжал я. — «Верно», — продолжал  король. Тут я с улыбкой и заключил: «Давно, знать, по ванне соскучились!»

Муни. Ничего столь же глупого не слыхивал! А король что?

Спуни. А то, сударь, что оборотился он ко мне да и заверещал таким тоном, что… что и задняя нога поросёнка позавидовала бы: «Прочь, изменник! Опровергаю тебя!»

Муни. Вздор! Ни слову не верю!

Спуни. Эх, видел бы ты его в ту минуту! Так что я вот… тут же удалился.

Муни. И с того дня, полагаю, ты человек вольный?

Спуни. Да, мой милый Муни; но ты-то, чем ты занимался все эти годы?

Муни. Ох, а я… (Поёт)[7]

       Я всё по миру брожу, всё ищу удачи;
            Но не найду никак я; обхожусь и так я.
       Никакой, поверь мне, службы нет теперь мне;
            Уж ты не сомневайся — ведь не любитель врак я.

Спуни. Отменно приятно ты поёшь, друг мой Муни! А как такой голос называется?

Муни. О, так ты и не знаешь, Спуни? Это же альто-сопрано-меццо-тинто-бассо-рельефно…

Спуни. Как, это всё сразу?

Муни. Не сойти мне с этого места!

Спуни. Ну и ну, никогда бы не подумал!

Муни. Так-то вот; однако теперь, Спуни, нам следует составить какой-то план, чтобы поддержать свою жизнь и прибавить концовку этой песенке «Я всё по миру брожу и проч.» (Исполняет вторично.)

Спуни. Дай-ка подумать.

Пауза.

Муни. Уж и утро рассветает…

Тёмные драпировки убираются, месяц отводится за кулисы, слышно пение птиц.

Спуни. Муни, я придумал!

Муни. Неужто? Все те годы, мой Спуни, что мы водим дружбу, такого никогда не случалось.

Спуни. Тут неподалёку, на железнодорожной станции, свободны места станционного смотрителя и его помощника. Устроимся-ка туда. Тебе лучше стать смотрителем, поскольку ты не столь глуп, как я, — ты, мой Муни, лишь более дурашлив, но определённо не столь глуп.

Муни. Верно, верно, дорогой друг. Очень хорошая мысль, я немедленно пойду и устроюсь. (Уходит.)

Спуни (произносит монолог). Бедный Муни! На гения не тянет, но действует из лучших побуждений. Честный малый, и я сделаю для него всё, что будет в моих силах. Да, да, с обязанностями станционного смотрителя он управится превосходно! Он более дурашлив, чем я, но определённо не дурак. А, вот и он! Ну, как успехи, мой Муни?

Муни. Всё в порядке. Место наше. (Поёт.)[8]

       Это ж надо, что так вдруг кем мы сделались сам-друг!
            Служаками на станции, на железнодорожной!
       Днём — и ночью до утра! — нам будет служба что игра:
            Один на страже, спит второй — порядок непреложный!

Спуни.
       Эбенезер Муни-о и Юлий Цезарь Спуни-о[9]
       Служители на станции, на железнодорожной!

Муни.
       Это ж надо и проч. (Исполняет вторично.)

[6] Этот монарх — король Джон (Иоанн Безземельный); дальнейший диалог между Спуни и Муни обыгрывает реальные события. В 1216 году, отступая от восставших баронов, при переправе через залив Уош на восточном побережье, между Норфолком и Линкольнширом, Иоанн утратил свой обоз, поглощённый приливом. Иоанн умер несколько дней спустя — полагают, что огорчение от утраты обоза также тому причиной. Кэрролл был неравнодушен к фигуре короля Джона и связанной с ней литературной традиции. Известно, что в числе недошедших до нас пьес для кукольного театра, написанных молодым Чарльзом Лютвиджем, была и «Трагедия о короле Джоне» на манер шекспировской. В стихотворении «Меланхолетта», написанном в зрелые годы, Кэрролл высмеивает помпезную постановку шекспировского «Короля Джона» на театральной площадке Сэдлерс-Уэлса.

[7] Источник данного мотива исследователями с определённостью не прослеживается.

[8] Источник мотива не прослеживается.

[9] Эти «полные» имена Муни и Спуни — пародийны, то есть они обыгрывают реально встречающиеся имена. Западной культуре, например, известно имя гуманиста Юлия Цезаря Лагаллы (1576—1624), развивавшего идеи Аристотеля. Из литературы известен Эбенезер Скрудж, главный персонаж в сочинении Диккенса «Рождественская песнь» (1843).


Андрей Москотельников
Видишь этого шмеля? - Он на службе у Кремля!
________________

Неактивен

 

#3 2012-10-05 12:42:44

Андрей Москотельников
Редактор
Откуда: Минск
Зарегистрирован: 2007-01-05
Сообщений: 4324

Re: Льюис Кэрролл. La Guida di Bragia

Сцена II
Сцена выстлана ковриком из цветной бумаги.
Лица: Орландо и Софонисба; у первого в руке ковровый саквояж.

Свечи вновь зажжены.
Деревянный задник смеяется стеклянным.


Орландо.
       Моя Софонисба!

Софонисба.
                            Мой Орландо!

Ордандо.
       Моя Софонисба!

Софонисба.
                           Мой родной!

Орландо.
       Время нам прощаться;
       Мне надо отправляться…

Софонисба.
       Нет, со мной
       Ещё постой!
      (Повторяет три раза, всякий раз по-иному.)

Орландо. 
       Не можем мы стоять так долго тут!

Софонисба.
       И вправду! Те часы, должно быть, врут!

Орландо.
       Но так ничтожны наши разговоры!
       И правильны часы; идут как надлежит.

Софонисба.
       О да! Они как ты: уж больно скоры.
       К портвейну в Бирмингем другой не побежит.

Орландо.
       Ну что ты!
       То – часть работы!

Софонисба.
       Но огорчён хотя бы ты, мой свет?

Орландо.
       Да вовсе нет!

Софонисба (поёт на мотив «[Ведь] нету радости в дому»[10])[/i].
       Что? Ты уходишь так беспечно,
            Ты, муж мой! Ну и ну!
       Бросаешь ты бесчеловечно
            Меня, свою жену.

       Ведь мне не справиться одной,
            Хоть утопись в реке.
       Ты знаешь это, мой родной,
            Когда ты вдалеке.

       Меня пугает круг забот,
            Теряю мыслей нить.
       А вдруг мясник предъявит счёт,
            И надобно платить.

       Ведь мне не справиться одной и проч.

       А то придут из городка
            С визитом — лучше в гроб,
       Когда кругом на мне мука,
            На рукаве сироп.

       Ведь мне не справиться одной и проч.

       Иному скажешь: «Быстро дверь
            Захлопни» — так беда:
       Сбежит он, как пугливый зверь,
            Исчезнет навсегда.

       Ведь мне не справиться одной и проч.

       Промолвишь следом: в добрый путь;
            Глядишь — ан вилок нет;
       То полон был набор, то вдруг
            Всего один предмет!

       Ведь мне не справиться одной и проч.

Орландо.
       Так я один — «предмет» души твоей?

Софонисба.
       Ах, и с тобой расстаться мне больней.
       Но, дорогой, уже пора мне знать,
       Чего мне на обед тебе подать.

Орландо.
       В пирах и обедах как бы дни ни мелькали,
       Только всякий не прочь снова выкушать кари!
       Вот это кари! Что за кушанье – кари!

Софонисба.
       В шкапу и в буфете — я везде неустанно
       Той приправы искала, не нашла, как ни странно.
       Да что толковать; нет и перцу ни грана.[11]
            А как насчёт ирландского рагу[12]?

Орландо (поёт на мотив «Девы Зеи»[13]).
       Ирландского рагу?
       И думать не могу!
       Лишь нежную, в соку
            Баранью нóгу —
            Жарьте, жарьте баранью ногу!

       Вернусь я ровно в час.
       Исполни мой наказ:
       Подай мне без прикрас
            Баранью ногу.
            Жарьте, жарьте баранью ногу!

       Горячей подадут —
       Печали пропадут;
       Все с нетерпеньем ждут
            Баранью ногу.
            Жарьте, жарьте баранью ногу!

       Ни рыбу, ни омлет
       Мне есть охоты нет.
       Желаю на обед
            Баранью ногу.
            Жарьте, жарьте баранью ногу!

Софонисба. Да будет так, мой милый, — баранью ногу.

Орландо. Так до встречи, любовь моя. (Поёт на мотив «Dulce Domum»[14])
       Ну, всех благ, прощай — навек ли,
            То на век твой всяких благ!
       Я тебе, о Софонисба,
            Дам дверным колокольчиком знак. (Уходит.)

Софонисба (поёт на мотив «Dih Conte»[15]).
       Так простимся же, Орландо,
            Мой цветущий муженёк;
       Но хочу тебе напомнить,
            Чтобы шляпу поберёг.
               Она уязвима, хрупка,
               В четыре шиллинга ведь покупка;
       Не смей на неё садиться,
            А то превратишь в кулёк.
       Ну, всех благ, прощай — навек ли,
            То на век твой всяких благ!
       Буду ждать тебя к обеду,
            Ты подай колокольчиком знак.
               Ах, снести ли страх и трепет —
               Вдруг голубчика подцепит
       И расплющит паровоз
            Как скорлупку и прочий пустяк!

[10] Традиционная шотландская балладная мелодия; в данном случае Чарльз Лютвидж перепевает — скорее, даже пародирует — балладу «Жена моряка» с соответствующим рефреном, авторство которой приписывается разным людям, главным образом поэту Уильяму Джулиусу Миклю (1734—1788) и поэтессе Джин Адамс (1704—1765). Баллада рассказывает о напряжённом ожидании женой моряка своего мужа из плавания и о благополучном возвращении последнего. Как бы то ни было, а для обоих шотландских поэтов эта приписываемая им баллада является ныне самой известной в их творчестве. Комический эффект возникает уже от подмены плавания по морю железнодорожным путешествием. Кэрролл, однако, оставил и серьёзный опус на данную популярную тему; его собственное стихотворение «Жена моряка» датировано 23 февраля 1857 года (размер схожий, но не идентичный).

[11] Пародируется знаменитая ария «Сладостный дом мой» на слова Генри Говарда Пейна. В 1823 году по заказу Чарльза Кембла (младшего брата Джона Филипа Кембла, см. прим. [3]), заведовавшего театром Ковент-Гарден, Пейн работал над стихотворным наполнением арий и дуэтов оперетты Генри Роули Бишопа «Клари, или Дева из Милана» (см. пародийное «кари»), переделанной из пьесы самого Пейна, которая, в свою очередь, была составлена на сюжет виденного в Париже балета «Клари, или Обещание брака». Тогда-то Пейн и включил в оперетту Бишопа также и названную песню. Этот номер мгновенно прославил как оперетту, так и самого Пейна, имя которого не сделалось жертвой забвения: самые выдающиеся певицы полюбили исполнять названную песню на концертах и в торжественных случаях в качестве отдельного номера. И хоть «Клари» Бишопа всё же совершенно забыта, но как ария, песенка «Сладостный дом мой» продолжает жить в опере «Анна Болейн», куда её заимствовал в 1830 году Гаэтано Доницетти.

Что же до самого кари, то в данном обмене репликами между Орландо и Софонисбой это слово используется в двух значениях. Софонисба имеет в виду кари как особую, полюбившуюся британцам после колонизации Индии, смесь пряностей наподобие молотого перца, хоть и не обходящуюся без куркумы, кориандра, красного перца, гвоздики и проч., но всё же произвольного состава (иногда до тридцати составляющих!); Орландо же говорит о кари как о еде — блюде из мяса либо из морепродуктов, из риса и т. п., в соусе со смесью пряностей; эти блюда большей частью — чисто британские изобретения, лишь названные на индийский манер.


[12] Это блюдо, обладая традиционным составом (смесь мелко нарезанного бараньего и говяжьего мяса одновременно и крупно нарезанных овощей — лука, картошки), может при случае оказаться также и обыкновенной мешаниной из всего, что только есть под рукой (см. знаменательный пример в романе Джерома К. Джерома «Трое в лодке, не считая собаки»), а также, при добавлении большего количества воды — похлёбкой. Ведёт своё происхождение, вероятно, от тех времён, когда в бедных ирландских семьях имелся всего один котёл, в котором готовилось всё сразу.

[13] Пародируется «Песня», завершающая Вечер первый поэмы Томаса Мура «Вечера в Греции» (1830). Положена на музыку и в качестве трио в сопровождении фортепиано опубликована в Филадельфии в тридцатых годах XIX века.

[14] Т. е. «Ну, всех благ!»; буквально же с латыни — «Домой, бегом по домам!»; школьная песня многих публичных колледжей и школ для мальчиков, исполняемая в конце семестра перед летними каникулами и в прочих предусмотренных случаях, — в частности, в Твайфордской школе (см. примечания к соответствующему стихотворению); музыка сочинена в XVII веке Джоном Ридингом. Однако первые два стиха в кэрролловском тексте принадлежат Байрону (стихотворение «Ну, прощай» 1816 года из цикла «Стихи о разводе»); русскому читателю они хорошо известны, и даже в английском оригинале («Fare thee well, and if for ever//Still for ever fare thee well»), поскольку стоят эпиграфом к Восьмой главе «Евгения Онегина». Следует понимать, что эти Байроновские строки формально содержат своеобразную игру слов, по существу же — пронзительное восстановление стёртого смысла, что, надеемся, полностью отражено в нашем переводе, чего нельзя сказать о той плоской тавтологии («Прощай, и если навсегда, то навсегда прощай»), которая в качестве комментария издавна сопровождает Восьмую онегинскую главу.

[15] Источник пародии комментаторами не прослеживается; предполагается описка либо неверное прочтение рукописи при первом издании в журнале «Куин».


Андрей Москотельников
Видишь этого шмеля? - Он на службе у Кремля!
________________

Неактивен

 

#4 2012-10-06 15:09:00

Андрей Москотельников
Редактор
Откуда: Минск
Зарегистрирован: 2007-01-05
Сообщений: 4324

Re: Льюис Кэрролл. La Guida di Bragia

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Сцена I


Сцена: боковые кулисы из зелёной бумаги.
Два указателя: «К кассе» и «На платформу». Багаж.
Муни  и  Спуни, как ранее.

Муни. А вот и мы!

Спуни. Да, Муни, это вот — мы.

Муни. Э, нет, так не пойдёт; видишь ли, нам следует сменить наши имена.

Спуни. Что ж, тогда тебе придётся придумать нам новые, поскольку я, боюсь, не смогу — я… я, вообще-то, никогда этим не занимался.

Муни. Да ведь и я не занимался, мой дорогой Спуни. Что ты скажешь на «Моггс и Спайсер»?

Спуни. Моггс и Спайсер! Именно то, что нужно! Какое необыкновенное совпадение! Самые настоящие имена! Так мне звать тебя Моггсом?

Муни. Непременно, коли ты Спайсер.

Спуни. Ха-ха-ха! Нет, серьёзно, Моггс и Спайсер!

Муни. Так слушай же, Спайсер!

Спуни. Чего?

Муни. Страшное дело!

Спуни. Что ты, что ты! Не пугай меня! Ты ведь шутишь?

Муни. Шучу? Только не я. Внемли же — дай ухо: страшное дело!

Спуни. Вона! Ну же, ну же! Мне не до шуток. Миленький, не томи! Ты заставляешь меня страдать!

Муни. Тут и спрашивать нечего, пострадаешь ты или нет; а только, говорю тебе, всё чистая правда. 

Спуни. Так в чём же дело, Моггс, скорее! Мне сейчас дурно сделается.

Муни. Так вот: у нас появилась одна обязанность, о которой я не знал.

Спуни. И в чём всё дело, Моггс?

Муни. Мы обязаны петь.

Спуни. Петь? Когда?

Муни. Да всегда!

Спуни. Как это — всегда?

Муни. Да, Спайсер, целый день до вечера. Нам нельзя разговаривать; всё, что нам потребуется сказать, мы должны будем пропеть.

Спуни (после паузы). Ну так я скажу тебе, в чём тут дело, мой дорогой Моггс. Я этого не умею, и всё тут.

Муни. Но тебе придётся, мой дорогой Спайсер, а иначе потеряешь место.

Спуни. Ну, коли придётся...

Муни (поёт[16]).
       А теперь, мой сударь,
       Прояви-ка удаль —
       Обеспечь на платформе простор:
       Всю поклажу к составу
       Отпихни по уставу,
       А потом осмотри семафор.

Спуни. Да, Муни. Будет исполнено, Муни. Выходит у меня наподобие пенья?

Муни. Да ни капельки, мой дорогой Спайсер; и помни — я Моггс, не Муни!

Спуни. А, Моггс! Конечно, Моггс! Так лучше?

Муни. Куда там; гораздо хуже, Спайсер, тут и говорить не о чем.

Спуни. Вот ведь как; ну, в таком случае, боюсь, мне с этим не справиться!

Входит Кафр[17].

Муни. Кто вы, сударь?

Спуни. Да, сударь, — кто вы, сударь? Это мистер Моггс — который с вами заговорил, сударь; и мистер Моггс — весьма выдающаяся личность; вам, сударь, следует отвечать ему прямо. Ну как, Муни, это больше похоже на пенье?

Муни. Моггс, Моггс, идиот!

Спуни. Ох, — Моггс! Знаешь, мне никогда не запомнить...

Муни. Но мы ещё не получили ответа.

Спуни. Вот именно! Так будете ли вы отвечать, сударь?

Кафр. Абр-дубл-хаген.

Муни. Чего это он, Спайсер? Я не понимаю по-французски.

Спуни. Это не по-французски, это по-немецки.

Муни. Вот уж нет, говорю тебе; должно быть, это по-голландски.

Спуни. Вряд ли и по-голландски; давай его самого спросим. Ну, старина, так какой это язык?

Муни. Ну и осёл же ты, Спайсер! Он же не понимает, ты должен говорить с ним на его собственном языке.

Спуни. Да каким же это образом, Моггс, коли я не знаю даже, что это за язык?

Муни. Делай как тебе говорят, сударь, и оставь свои глупости!

Спуни. Что ж, так он сказал, значит, «абр-дубл-хаген».

Кафр. Дубл-абр-ваген.

Муни. Так-так, и что же он сказал?

Спуни. О! меня-то он отлично понял; беда лишь в том, что мне его не понять!

Муни. Умолкни: я, кажется, вспоминаю. Это же наш старый приятель Тамаха! Ну и глупец же ты, Спайсер, что сразу о том не подумал!

Спуни. Нет уж, Моггс, будь справедлив! Ты ведь ещё больший глупец.

Муни. Да нет же, ты!

Спуни. Что ж, возможно, но в любом случае ты наиболее сумасбродный, признай!

Муни. Гм! Не пори чушь; дай мне с ним разобраться — я понимаю его язык.

Муни и Кафр переговариваются. Кафр уходит.

Спуни. Чего ему было надо?

Муни. Он хотел получить место кочегара, и я предоставил ему это место!

Спуни. Как! Не посоветовавшись со мной?

Муни. Верно — не посоветовавшись с тобой! Прямо в точку!

Спуни. Что ж, я полагаю, ты лучше знаешь, и всё-таки ты, несомненно, больший сумасброд из нас двоих.

Муни. Хватит об этом! Спайсер! — почему ты не поёшь?

Спуни. А зачем?

Муни. Но так приказано самим Брэдшоу…

Спуни. Да ну его, этого Брэдшоу! Ты ведь тоже не поёшь.

Муни. Вообще-то, я не желаю; разве Брэдшоу нам указ?

Раздаются раскаты грома. Оба навостряют уши.

Спуни. Что это?

Муни. Чес-слово, не знаю!

Спуни. Ты сказал, Брэдшоу тебе не указ?

Муни. Сказал.

Спуни. Ну, так и мне не указ! (Раскаты грома.) Ох, лучше нам сменить тему; придумай что-нибудь.

Муни. Хорошо; что ты скажешь о погоде?

Входит миссис Вздор.

Миссис Вздор. В жизнь свою не встречала таких невосполнительных служащих; вот я сейчас им задам![18]

Муни. Чего вам угодно, добрая женщина?

Миссис Вздор. Уж полчаса дожидаюсь, чтобы мне выдали брикет, но все как провалились куда-то.

Спуни. О чём это она, Моггс?

Муни. О, мэм, если желаете билета, я вам сию секунду выдам — куда едете?

Миссис Вздор. В Бирмингем.

Моггс уходит.

Миссис Вздор. А вы, молодой человек, присмотрите-ка за моими чемадамами и саквальяжами.

Спуни. Не покажете ли, которые тут чемоданы ваши, мэм?

Миссис Вздор. Как это показательно! Да ведь они все мои! Так что?

Спуни. Ничего, мэм, всё в порядке; поезд ещё не подошёл.

Возвращается Моггс.

Муни. Вот ваш билет, мэм. Пять шиллингов, четыре пенса.

Миссис Вздор. Возьмите деньги. Слушайте внимательно, молодой человек. В конторе я оставила одну сумочку, там у меня нечто превратное…

Муни. Что, мэм?

Миссис Вздор. Не твоё дело, что! Говорят тебе: нечто конфитинентальное!

Спуни. Ой, Моггс, там у этой женщины контрабанда! Нечего нам с нею связываться!

Муни. Глупости, Спайсер: она говорит, в сумочке у неё личные вещи. Желаете взять её с собой, мэм? Мы вам вынесем.

Миссис Вздор. Это невыносимо! Я желаю, чтобы её послали.

Пауза.

Муни. Послали — это как, мэм?

Миссис Вздор. Не смейте меня перебивать! Я желаю, чтобы её послали… как там его … с еретическим еле-графом послали!

Муни. Электрическим телеграфом, вы хотели сказать, мэм?

Миссис Вздор. Надеюсь, я так и сказала.

Спуни. Ох, Моггс, она, должно быть, сошла с ума.

Муни. Очень сожалею, мэм, но не смогу этого сделать.

Миссис Вздор. Ну, так я приму приментивные меры. Не будь моё имя Вздор, вот возьму и напишу в клозету.[19]

[16] Источник, если есть, не прослеживается.

[17] Кафры — принятое в XIX веке собирательное название племён, населяющих юго-восточную Африку, в частности косов и зулусов. Наш кафр — это представитель племен коса, колонизация земель которых началась англичанами раньше зулусских, в 1853 году, после подписания мирного договора,  приостановившего периодически возобновляемые с 1811 года «кафрские войны».

[18] Миссис Вздор (или миссис Маддл, если это «говорящее» имя оставить без перевода) — Кэрролловский вариант знаменитого персонажа пьесы Шеридана «Соперники» миссис Малапроп (‘миссис Невпопад’, если перевести с французского). В то же время и у миссис Малапроп имеются литературные предшественники — это миссис Слипслоп (опять же ‘Невпопад’, только с английского) из романа Джона Фильдинга «История приключений Джозефа Эндруса и его друга Абраама Адамса», Табита Брамбл из эпистолярного романа Тобайаса Смоллетта «Путешествие Хэмфри Клинкера» и миссис Твифорд из комедии Френсис Шеридан, матери Ричарда Бринсли Шеридана, «Путешествие в Бат». Ряд, этот, однако, подан в развитии — ситуация здесь изменилась. Изобилующая исковерканными учёными словечками речь миссис Малапроп, как и её предшественниц, способна вызвать лишь усмешку на устах людей образованных; те, кто проще, воспринимают её порой даже с восхищением: «Замечательно владеет пером ваша госпожа! Прямо королева словарей! Вот уж за словом-то в карман не полезет! Это ничего, что у неё иногда слова бывают невпопад» (действие II, картина 2, пер. Т. Щепкиной-Куперник). Миссис Вздор же всякий раз повергает в ужас бедного Спуни (да и рассудительного Муни тоже), неспособного правильно истолковать смысл тех слов, с которыми она к нему обращается.

[19] Помимо железной дороги и появления на британских островах первого собственно британского негра, ещё две приметы эпохи усматриваются в «опере». Во-первых, это бурное развитие печати во второй половине 1850-х годов, когда в Англии появилось более ста новых газет, а многие провинциальные еженедельники превратились в ежедневные издания. Этому способствовала долгожданная, до того ежегодно втуне вносимая особым предложением на парламентских сессиях, но и в интересующую нас эпоху лишь постадийная отмена так называемых «налогов на знание»: налога на газетные объявления (отменён в 1853 году), штемпельного сбора с газет и налога на бумагу (упразднены соответственно в 1855 и 1861 годах). Во-вторых, это внедрение такого новшества как электрический телеграф; ведь хотя первая, экспериментальная, телеграфная линия была запущена на железной дороге между станциями Юстон-Сквер и Кэмден-Таун уже 25 июля 1837 года, но ещё и в 1853 году, накануне Крымской войны, газета «Times», которая не в состоянии была опомниться от шквала сообщений из Восточной Европы, назвала телеграф «совершенно из ряда вон выходящим» аппаратом.


Андрей Москотельников
Видишь этого шмеля? - Он на службе у Кремля!
________________

Неактивен

 

#5 2012-10-06 15:25:39

Андрей Москотельников
Редактор
Откуда: Минск
Зарегистрирован: 2007-01-05
Сообщений: 4324

Re: Льюис Кэрролл. La Guida di Bragia

Сцена II

Сцена: боковые кулисы из зелёной бумаги.
Два указателя: «К кассе» и «На платформу». Багаж.
Муни  и  Спуни, как ранее.

Муни. Спайсер, где миссис Вздор?

Спуни. В зале ожидания рассуждает о еретических еле-графах.

Муни. Знаешь, Спайсер, какой ужас я только что видел?

Спуни. Нет, а какой?

Муни. Железнодорожный справочник Брэдшоу на двух ножках появился передо мной на столе, и в ту же секунду я услышал гулкий голос.

Спуни. Ой, как ты меня пугаешь!

Муни. Да, сударь, — гулкий голос, который произнёс: «Муни, отчего б тебе не петь? Спуни, отчего б тебе не петь? Спуни зарезал пенье. Впредь отныне Муни не будет петь, не будет Спуни петь».[20]

Спуни. Сказал ли он что-либо ещё?

Муни. О, ещё много чего! Он сказал:
       «Я день такой прожить не в силах вновь.
       От пенья Спуни стынет в жилах кровь!»

Спуни. Ещё что-то?

Муни. А как же. Он сказал[21]:
       «Мелодии, ключи и нотный стан!
       Что — Спуни пел, вы спросите? Не пел!
       Ему неведом ни один мотив;
       Он не певец — мучитель, да и только!»

Спуни. Это нестерпимо! Ну, он наглец!

Муни. Тихо, не перебивай.
       «Услышав пенье Спуни, я заплакал!
       Увы, я думал, — не перенесу!
       Мне сделаться бы жёстче и черствей!
       Знаком ли Спуни с пеньем вообще?
       И всё же Спуни верит, что поёт.
       Но Спуни в том нисколечко не прав.
       С бемоля перескочит на диез;
       Бекаров же не спрашивай с него.
       И всё же Спуни верит, что поёт;
       Но Спуни в том нисколечко не прав».

Спуни. Но, Моггс, это ведь не так! Я сомневался, что пою, и с пеньем я вовсе не знаком!

Муни. Затем видение произнесло: «Передай от меня Спуни, что он ответит за свои поступки и проступки».

Спуни. Ох, ничего себе! Не было такого уговору, когда я принимал это место; очень нужно, я был бы уже за сто миль отсюда!

Муни. Что ж, не могу больше здесь прохлаждаться, — там кто-то прошёл в контору. (Уходит.)

Спуни. Ну и дела! Вообразить ли: является книга и декламирует Шекспира словно живой человек? — я не в силах!

За сценой слышны голоса: «Спайсер, Спайсер! Живо сюда, помоги мне с ним справиться!» Спуни уходит.
Вновь голоса за сценой: «Да послушайте… Это не ваше дело!» —
«Придержите язык!» — «Прочь руки, мужлан!»


Входят Орландо, Муни и Спуни.

Орландо (поёт на мотив «Com’ é gentil…»[22]).
       Не выдал мне билета, дикарь, дикарь!

Муни.
       Не выдам я билета, вы плут, вы плут!

Спуни. Понимаете, сударь, он считает, что таковы его обязанности, и потому он не выдаст вам билета, поскольку
       не получил с вас уплаты, уплаты, уплаты!

Орландо.
       Так позвольте проехать заместо багажа, багажа, багажа!

Муни.
       Не позволю заместо багажа: вы совсем не багаж, на багаж!

Спуни. Понимаете, сударь, вы — джентльмен, а не бандероль, так что он не позволит вам ехать заместо багажа, поскольку
       вы не упакованы в бумагу, в бумагу…

Орландо. Тогда, значит, я должен сходить за деньгами. Приглядите за моим багажом — я направляюсь в Бирмингем. (Уходит.)

Раздаётся свисток.

Муни. Вот и бирмингемский поезд; нечего дожидаться этого крикуна, пусть поезд отправляется.

Спуни выходит. Слышны свистки и прочее, что в подобных случаях.

Спуни возвращается.

Спуни. Поезд ушёл.

Входит Орландо.

Спуни. А с ним и весь его багаж.

Орландо.
       Поезд мой не уходил?

Муни.
       Час назад, и след простыл.

Орландо.
       По Брéдшоу — так в девять тридцать!

Муни.
       Это лишь так, примерно.

Орландо.
       Было мне раньше явиться?

Муни.
       Как вы сказали верно!

Орландо. Этот Бредшоу…
       Да мне б его теперь сюда!
       Уж он… Уж я задам ему!

Муни.
       Нет, нисколько.

Орландо.
       А что такое, не пойму?

Муни.
       Смех, и только:
       Ведь он же вдвое больше вас;
       Тут нет сомненья —
       Вас изобьёт до искр из глаз,
       До посиненья.

Орландо. Так и багаж мой тю-тю?

Спуни. Именно, сударь.

Орландо. Немедленно пошлите сообщение электрическим телеграфом, а я буду ждать здесь.

Муни и Спуни уходят.

Орландо (поёт на мотив «Забыть ли старую любовь»[23]).
       Уж коль багаж любезный мой
       Исчезнет без следа,
       То я с платформы роковой
       Не двинусь никуда.
       Но коль его вернёт судьба —
       Какая радость всем!
       Я тотчас же возьму билет на Бир-мин-гем.

       Всегда в любом вагоне есть
       Укромный уголок,
       Где не толкаясь можно сесть
       И где простор для ног.
       Таким бы местом завладеть —
       И больше нет проблем!
       По рельсам весело помчусь я в Бир-мин-гем.

       Холодный ветер будет дуть —
       Закутаюсь в пальто;
       Над книжкой скоротаю путь,
       Счастливый как никто.
       А если к ужину примчусь —
       Жаркое лихо съем
       И с чувством подниму бокал за Бир-мин-гем!

[20] Перекличка со сценой 2 Второго акта «Макбета» (в нашем случае — по переводу М. Лозинского).

[21] Травестийное воспроизведение знаменитой речи Марка Антония из трагедии Шекспира «Юлий Цезарь» (действие III, сцена 2). В русском переводе М. Зенкевича:

       «Друзья, сограждане, внемлите мне.
       Не восхвалять я Цезаря пришел,
       А хоронить. Ведь зло переживает
       Людей, добро же погребают с ними.
       Пусть с Цезарем так будет. Честный Брут
       Сказал, что Цезарь был властолюбив.
       Коль это правда, это тяжкий грех,
       За это Цезарь тяжко поплатился.
       Здесь с разрешенья Брута и других, —
       А Брут ведь благородный человек,
       И те, другие, тоже благородны, —
       Над прахом Цезаря я речь держу.
       Он был мне другом искренним и верным,
       Но Брут назвал его властолюбивым,
       А Брут весьма достойный человек.
       Гнал толпы пленников к нам Цезарь в Рим,
       Их выкупом казну обогащал,
       Иль это тоже было властолюбьем?
       Стон бедняка услыша, Цезарь плакал,
       А властолюбье жестче и черствей;
       Но Брут назвал его властолюбивым,
       А Брут весьма достойный человек.
       Вы видели, во время Луперкалий
       Я трижды подносил ему корону,
       И трижды он отверг — из властолюбья?
       Но Брут назвал его властолюбивым,
       А Брут весьма достойный человек».

Источник травестии мгновенно распознаётся благодаря, во-первых, зачину — гротескному перечислению того, к кому говорящий обращается, и где у Шекспира стоят (дословно) «Римляне, сограждане, друзья!» — и во-вторых, рефрену насчёт Спуни, отсылающему к знаменитому судорожному «А Брут весьма достойный человек» Марка Антония. Впоследствии Кэрролл ещё раз вложил первые слова этой речи (обращение) в уста своему персонажу — Благозвону во Втором приступе «Охоты на Снарка», придав им, в отличие от шекспировского оригинала и от повторяющей этот оригинал скорбной ситуации настоящего сочинения, весёлый, бравурный характер.


[22] Ария Эрнесто из Третьего акта оперы Доницетти «Дон Паскуале».

[23] Старинная шотландская песня, исполняемая и поныне за праздничным столом в англоязычных странах, чаще всего — в канун Рождества. Известна в версиях Роберта Бёрнса и Джеймса Уотсона, записавших её независимо друг от друга. На русском языке существует как «Застольная»; в переводе Маршака получила у нас известность благодаря исполнению в фильме-сказке «Горя бояться — счастья не видать» ансамблем «Песняры».


Андрей Москотельников
Видишь этого шмеля? - Он на службе у Кремля!
________________

Неактивен

 

#6 2012-10-06 15:36:24

Андрей Москотельников
Редактор
Откуда: Минск
Зарегистрирован: 2007-01-05
Сообщений: 4324

Re: Льюис Кэрролл. La Guida di Bragia

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Сцена I


Станция, как и раньше; багаж отсутствует.

Муни  и  Спуни.

Спуни.  Поддерживаю, Моггс: впредь мы петь больше не будем.

Муни. И не будем; плевать на Бредшоу!

Раскаты грома.

Спуни. Лучше ты не упоминай это имя, Моггс! Мне страшно!

Муни. Мне тоже, Спайсер; моё сердце трепещет от предчувствия грядущих невзгод. Грядущие события, мой милый Спуни, отбрасывают тень назад.[24]

Спуни. Кроме как в полдень, Моггс; а после полудня тень и вовсе меняет направление.

Муни. Мой бедный Спайсер! Нет в тебе поэтической жилки, как я погляжу!

Входит егерь.

Заблудившийся. Где начальник станции? Мне нужно в Лондон поездом в девять сорок пять.

Муни. В девять сорок пять, сударь? Так он проследовал уж более получаса назад.

Заблудившийся. Вот беда-то! А когда следующий поезд?

Спуни. А следующий в пять минут двенадцатого.

Заблудившийся. А, это другое дело. Дайте-ка мне билет.

Муни. Но этот поезд идёт в Линкольн, сударь.

Заблудившийся. Неважно, неважно; всё равно ведь я опоздаю на него, так что не имеет значения! Просто дайте билет.

Муни. Послушайтесь, сударь, моего совета: дождитесь-ка поезда, что в одиннадцать тридцать, он идёт в Лондон; а вон там и зал ожидания имеется.

Заблудившийся уходит. Слышно приближение поезда.

Спуни. Это, Муни, что за поезд?

Муни. «Моггс», будь любезен. Это будет поезд на Бирмингем. (Свисток паровоза.) Ну и где та старушка? Опоздает, вот увидишь.

Спуни. Я сбегаю за ней. (Уходит и возвращается с миссис Вздор.)

Муни. Живее, мэм, живее. Ваш поезд подходит. Все эти чемоданы – ваши?

Миссис Вздор. Мои, сударь, чьи же ещё! Но не об этих чемадамах сейчас речь и вовсе не о саквальяжах. Молодой человек!

Спуни. Мадам!

Миссис Вздор. Я желаю… желаю… запраховать свою жизнь!

Спуни. Мне дурно, Моггс; не дай мне упасть!

Миссис Вздор. О, всеобщий упадок! Сейчас же очнись! Собираешься ты праховать мою жизнь или нет?

Муни. Праховать вашу жизнь, мэм!

Миссис Вздор. Вот именно, сударь! А без того я, со всеми этими столкованиями и кишениями, о которых то и дело повсюду слышишь, с места не сдвинусь!

Спуни. Но мы в самом деле не можем, мэм! Я даже не знаю, какие последствия от того произойдут. Моггс, не соглашайся!

Муни. Я как-то не пойму, чего она хочет. Нет, мэм, как тут ни крути, а мы этого сделать не в состоянии!

Миссис Вздор. Ну, так запомни мои слова, молодой человек. Если произойдёт одно из этих истолкований, или взлетит на воздух паровой отёл, или же я выпаду из тамбурина и полечу с насыпи, в существовании которой я вообще не вижу никакого смысла, то запомни мои слова: произойдёт чело… чело… векоубийство! И уж тогда, как вы ни юлите, а я напишу в клозету. Вот так!

Спуни. Но, дорогая мадам, это вовсе не будет убийством века – так, всего лишь женщину убьёт.

Миссис Вздор. Значит, по-твоему, мой милый Спуни, это всё равно что ничего?

Спуни. Откуда она узнала, как меня зовут?

Муни. Она и не знает; себя не выдай!

Миссис Вздор. Не знаю я, как тебя зовут, и знать не желаю; рожей ты для того не вышел, говоря по совести!

Слышен свисток. Заблудившийся пробегает за сценой.

Муни. Беги, Спайсер, задержи поезд да посмотри, за чем это гонится тот джентльмен. (Спайсер уходит.) В самом деле, мадам, вам не следует ездить по железной дороге одной; почему с вами нет провожатого?

Миссис Вздор. Потому что я не медведь, чтобы меня водил вожатый. Не далее как сегодня утром моя хозяйка сказала мне: «Миссис Вздор, — сказала она, — а разве вы никого не берёте в спутники?» — «Нет, мэм, — ответила я, — мне и так всё известно про брикет, про столкования, про паровой отёл; мне известно, — сказала я, — насколько все эти станционные служащие невосполнительны; но управу найти на них я всегда сумею, — говорю я, — вот войду в вагон, пусть только выведут меня из себя: как пихну конь-дохтура своим зонтиком!»

Муни. Моя добрая женщина, вы некоторым образом заблуждаетесь. Железнодорожный состав — это вовсе не омнибус!

Миссис Вздор. Будто? Отчего же тогда он ведёт себя совсем как омнибус?

Муни. Не понимаю вас, мэм.

Миссис Вздор. Да на прошлой же неделе, как рассказала мне моя племянница Элиза, конь-дохтур не справился с одним из этих паровых отёлов и произошло кишение.

Муни. Кишение? Мадам, я совершенно не возьму в толк, о чём речь!

Миссис Вздор. Кишение, и не вздумайте этого отрицать! Итак, сударь, собираетесь вы запраховать мою жизнь, или нет?

Входят Спайсер и мистер Заблудившийся.

Заблудившийся. О, что со мной будет, я и не представляю!

Спуни. Этот вот джентльмен спешит как сумасшедший не на свой поезд.

Заблудившийся. А как же иначе? Ведь он сейчас уйдёт!

Миссис Вздор. Вот как, уйдёт! А я ещё не запраховала свою жизнь! Ах вы бестолочи!

Миссис Вздор уходит. Слышен свисток и звук отходящего поезда. Миссис Вздор возвращается.

Миссис Вздор. Ну вот! Поезд ушёл, и мой бандаж в нём укатил!

Заблудившийся. Ушёл! Ну вот, всё пропало!

Спуни. Нет, всего лишь скрылось из виду.

Миссис Вздор. Ну так вот, молодые люди: я немедленно напишу в клозету о том, что обслуживание на этой станции меня совершенно не утлетворило, и, надеюсь, вам дадут по шести месяцев роевой подготовки и научат почитать мартикул. Им говорят проследить за моими чемадамами и саквальяжами, а они берут и отправляют весь бандаж без меня!

Муни. Но, дорогая мадам, вы поедете следующим поездом, только и всего.

Миссис Вздор. Нет, этого не будет!

Муни. Но тогда как же?

Миссис Вздор. Говорить тут больше не о чем: отправьте-ка меня саму еретическим еле-графом!

Муни, Спуни и Заблудившийся удирают.

Миссис Вздор (поёт на мотив из «Нормы»[25]).
       Ох, батюшки, делать-то что?
       Батюшки, делать-то что?
       Весь мой бандаж исчез;
            Где же он? Взял — и того...
       Сквальяжа три и один баул,
            И замков-то нет, просто караул!
       Их давно уже, знать, обчистил вор —
            Вот как звать меня просто миссис Вздор.
       Ох, батюшки, делать-то что?

[24] Цитата из стихотворения Томаса Кэмпбелла «Предостережение Лохиэлю [накануне сражения при Куллодене на стороне Молодого Претендента в 1746 г.]» (1802).

[25] Опера Винченцо Беллини, впервые представленная в Ла-Скала в 1831 году; содержит знаменитую арию «Casta diva». Согласно записи в дневнике, Чарльз Лютвидж впервые слушал эту оперу в Лондоне в 1855 году. Миссис Вздор поёт, вероятно, на мотив одной из мелодий из состава оперы.


Андрей Москотельников
Видишь этого шмеля? - Он на службе у Кремля!
________________

Неактивен

 

#7 2012-10-06 15:51:38

Андрей Москотельников
Редактор
Откуда: Минск
Зарегистрирован: 2007-01-05
Сообщений: 4324

Re: Льюис Кэрролл. La Guida di Bragia

Сцена II

Сцена: покрытие из цветной бумаги.

Софонисба.
       Как в груди сердечко бьётся!
       Ну когда же муж вернётся?
       Что-то долго не идёт;
       Так и ужин пропадёт!

(Поёт на мотив «Non piu mesta»[26].)

       Что с ногой? С бараньей, Сара Джейн!
       Горяча ли ещё картошка?
       Коль остынет — хоть ты её поддень,
       Да и вышвырни за окошко!

Входит Сара Джейн.

Повариха.
       Мясо так подскочило, вы знаете, мэм,
            И грохнулось прямо в золу.
       Но я мылом и щёткой оттёрла его совсем,
            Чтоб подать бы хоть как-то к столу.
       Я варила картошку, не зная забот,
            Только — будете удивлены:
       Тучу сажи внезапно изверг дымоход,
            И лишил её всей белизны.

Софонисба. Что я слышу! Еда же совершенно пропала?

Повариха. Совершенно, мэм! Годна теперь разве что мне да полисмену Z74 сегодня на ужин.

Софонисба. А нам-то чего же придумать на ужин себе?

Повариха. Да я, мэм, вам быстренько чего-нибудь сварганю! Что скажете на ирландское рагу?

Софонисба. Ирландское рагу, говоришь? Как раз то, что надо!

Повариха. Я сама так подумала, а потому сразу же им занялась; оно уж на огне! (Уходит.)

Входит Орландо.

Орландо. Готов ли ужин, дорогая?

Софонисба. Полагаю, любовь моя, уже почти что.

Орландо. И что там у нас — жареная баранья нога? Очень хорошо!
       Ах, блюдо какое, какое, какое!
       О блюде любимом я грезил в пути!
       Оставь же дела — и баранье жаркое
       Скорей, дорогая, на блюдо клади!

Софонисба. Понимаешь, дорогой, сегодня у нас не…

Орландо. Не жаркое!

Софонисба. Да, мой милый, ты уж не гневайся. (Поют на мотив «La ci darem»[27].)

Орландо.
       Будто бы мне мало!

Софонисба.
       Пред тобою я в долгу.

Орландо.
       Неужели с дороги мне дадут что попало?

Софонисба.
       Нет, ирландское будет рагу!

Орландо.
       А что же с бараньей ногой?

Софонисба.
       И вымолвить не могу!

Орландо.
       В чём дело?

Софонисба.
                      Не спрашивай, мой дорогой;
       Довольствуйся этим рагу!

Орландо.
       Тому, уж, видно, быть; видно, быть; видно, быть.
       Вели же стол накрыть, стол накрыть, стол накрыть.
       Марш за мной!

Софонисба.
       О, мой родной! (Оба уходят.)

Некоторое время сцена пуста.
Затем оба возвращаются через другую дверь.


Софонисба.
       Ну, мой милый, ужин съеден;
       Расскажи мне, будь любезен,
       Удался ли твой вояж?

Орландо.
       Потерялся весь багаж!
       Что ни поезд — волей рока
       Убегает раньше срока,
       Что там Брэдшоу ни пиши!

(Поёт на мотив «Ох, так давно…»[28].)
       Когда вступил я на перрон —
            Ох, так давно, —
       Мой поезд набрал уже полный разгон,
            Ох, так давно!
       На «Справочник Брэдшоу» надежд не питай
       И «Справочник Брэдшоу» поменьше читай;
       Да пусть бы он вовсе катился в Китай,
            Ох, как давно!

(Поёт на мотив «Брось меня…»[29].)

Софонисба.
       Милый, брось! Не должен Брэдшоу
       Беспокоить нас с тобой.
       Вон из дум его и всё тут;
       Ведь вернулся ты домой!

Орландо.
       Так! Но где нога баранья?
       Где багаж мой? О, страданья!
       Что за Справочник! — в огонь,
       Да и вытереть ладонь.

(Поёт на мотив «Paloma»[30].)
       Чтоб тебе, Бредшоу, получить воздаянье;
       Несчастное ты Расписанье, «Этот Бредшоу!» и проч.

Софонисба. (В том же тоне те же слова).

Появляется Бредшоу.

Орландо. О, ужас!

Входят все.

Бредшоу.
       Приверженцы мои; внемлите мне:
       Служителям своим велел я петь;
       Они не стали, и в отместку я
       Все сроки отправленья поездов
       Смешал вот в этой книге. Поделом:
       И впредь нам добродетель награждать,
       Карая зло. Кто слушает меня,
       Скажите — прав ли. Коли угодил,
       Извольте нас хлопками поощрить;
       Иначе — стоны, свист, звериный рык
       Укажут нам, что всё тут невпопад.

[26] Финальная ария Анджелины из Второго акта оперы Россини «Золушка» (1817).

[27] Дуэт Церлины и Дон Жуана из оперы Моцарта «Дон Жуан» (1787).

[28] Баллада Томаса Хейнса Бейли (1797—1839), которую Кэрролл вскоре вновь спародирует жалобной песенкой узника некоей жестокосердной Дамы в шутливом рассказе «Легенда Шотландии» (1858).

[29] По мнению новейших издателей «оперы» в журнале «Knight Letter», на роль оригинала этой пародии весьма подходит баллада «Брось меня; не должно горю…», приноровленная ок. 1840 года «Уильямом (либо Томасом)» Клифтоном к мелодии арии Церлины «Batti, batti, bel Mazetto…» из Первого акта «Дон Жуана».

[30] Вероятно, имеется в виду знаменитая на Западе и по сей день песня «La Paloma» (1863) испанского (родом баска) композитора Себастьяна Ирадиера, написанная после пребывания на Кубе. Ирадиер — автор и не менее знаменитой хабанеры (собственно, «танца жителей Гаваны»), которую Жорж Бизе приспособил для оперы «Кармен», сочтя народной. Впоследствии Бизе обнаружил свою оплошность и снабдил клавир своей оперы указанием на источник этой мелодии.


Андрей Москотельников
Видишь этого шмеля? - Он на службе у Кремля!
________________

Неактивен

 

#8 2012-10-06 16:10:44

Андрей Москотельников
Редактор
Откуда: Минск
Зарегистрирован: 2007-01-05
Сообщений: 4324

Re: Льюис Кэрролл. La Guida di Bragia

ЭПИЛОГ,
произносимый мистером Флексмором на мотив «Адмирал»[31].


Сцена: зелёная занавеска на заднем плане; зелёный пол; стенки из зелёной бумаги.

       Как доблестно, как весело мы время провели;
       Мы несомненно зрителей спектаклем развлекли.
       Не зря же, верно, зрители, восторженно шумят,
       Хотя всё дело, кажется, в компании ребят!
       Заезжему и местному приносим благодарность,
       За то что в благосклонности явили солидарность;
       Партеру и галёрке (коль тут такие есть),
       А в частности — Уилкоксам[32], — почтение и честь!
       Надеюсь, представлением вы все довольны очень
       И незаметно час пришёл желать вам доброй ночи.
       Но для терпенья вашего ещё есть два запева:
       «Здоровья всем собравшимся» и «Славься, королева!»

Звучит государственный гимн.

[31] По мнению издателей «Knight Letter», здесь возможна отсылка к моряцкой песне восемнадцатого столетия «Адмирал Бенбоу», восхваляющей удачи сего последнего в стычках с французами в Карибском море в 1702 году. Вывеска с надписью «Адмирал Бенбоу», как известно, украшает харчевню в написанном тридцать лет спустя романе «Остров сокровищ», в которой начинаются приключения героев романа. Ричард Флексмор (1824—1860) — знаменитый клоун и мим; упомянут Кэрроллом также в рассказе 1856 года «Новизна и романтичность».

[32] Уилкоксы — многочисленное, почти как и сами Доджсоны, семейство двоюродных братьев и сестёр Чарльза Лютвиджа, проживавшее в Уитбурне, к северу от Крофта. Впоследствии, в июле 1874 года, удручённое состояние нашего автора, вызванное предсмертной болезнью одного из его крестников, Чарльза Уилкокса, принадлежащего этому семейству, способствовало возникновению первых мотивов поэмы «Охота на Снарка».


Андрей Москотельников
Видишь этого шмеля? - Он на службе у Кремля!
________________

Неактивен

 

#9 2012-10-07 21:53:26

Андрей Москотельников
Редактор
Откуда: Минск
Зарегистрирован: 2007-01-05
Сообщений: 4324

Re: Льюис Кэрролл. La Guida di Bragia

Убрал, простите, повторы.


Андрей Москотельников
Видишь этого шмеля? - Он на службе у Кремля!
________________

Неактивен

 

Board footer

Powered by PunBB
© Copyright 2002–2005 Rickard Andersson