Форум литературного общества Fabulae

Приглашаем литераторов и сочувствующих!

Вы не зашли.

#1 2007-01-22 10:52:51

Валерий Кузнецов
Автор сайта
Зарегистрирован: 2007-01-09
Сообщений: 58

АКРОБАТКА

Акробатка
Валерий Кузнецов


...После изгнания из техникума и городской секции акробатики опальная спортсменка Вахрушева приехала поработать в пионерском лагере строителей, затерявшемся в окрестностях Горячего Ключа.
Цветущая женщина тридцати пяти лет, дерзкая и замкнутая, вырвавшись, наконец, из Краснодара, перевернувшего всю ее жизнь, решила на время скрыться от всего, что напоминало ей о недавнем прошлом.
Нина Александровна ни с кем не сближалась, в разговор вступала только по поводу работы. Раз в неделю, в выходной, запиралась в комнатке физрука и пила вино.
В тихом лесном уголке Вахрушева провела все лето в окружении малознакомых людей, не обретя ни друзей, ни единомышленников. Да и не за этим она сюда ехала: нужда заставила — за душой — ни копейки. Все промотала.
С работой по специальности не везло. С ее-то славой! Хорошо, лагерь подвернулся. Здесь и прокормиться можно, и в душу не лезут. Так, иногда перешептываются за спиной, кивая в ее сторону, но ей — наплевать.
В день закрытия сезона по традиции был прощальный ужин. Она не любила шумных застолий, где каждый являл себя — кто во что горазд. Но на этот раз решила пойти. "Хоть душу отведу",— подумала. Впервые за лето надела платье, арабское, из великолепной дымчатой ткани, в котором она походила на легкое облако. Правда, чувствовала себя не в своей тарелке, лучше спортивной формы ничего не может быть.
Столы ломились от угощений. Но глаза разбегались не от закусок, а от манящих бутылок с водкой и коньяком. Это ей понравилось, "Гулять, так гулять!" — решила Нина Александровна.
Все были нарядные, веселились и блистали, кто чем мог. Начальник лагеря, из городских учителей — знанием восточных тостов, врач — древними философскими изречениями, повар — частушками, воспитатели — лихим отплясыванием гопака и цыганочки. Только Вахрушева оставалась безучастной к веселью и, отбросив ложную скромность, опрокидывала одну рюмку за другой, неприязненным взглядом окидывая "сборище лицемеров". В карих глазах ее то и дело вспыхивал злой огонек.
К концу вечера она была неузнаваема: язвила и поносила на чем свет стоит собравшихся, наделив каждого метким эпитетом. Она ненавидела этих веселящихся людей с приветливыми лицами, словно все они в чем-то были перед ней виноваты.
На следующий день, перед отъездом, извинялась, пряча глаза, и беспомощно разводила красивыми руками. Подъезжали автобусы и увозили ребят. Уединившись в дальней беседке, она с грустью думала о- том, что пришла пора возвращаться туда, откуда совсем недавно с радостью убежала.
Вахрушева вернулась в коммуналку, в свою узкую, отвратительную каморку, в которой прошли лучшие годы ее жизни. Пожалуй, это единственное место, куда она еще могла, имела право вернуться. Двухэтажный дом в центре города, давно списанный под снос, свидетель ее взлетов и падений.
Когда-то она так радовалась, что переехала сюда, наконец, избавилась от бесконечных унижений мужа; профессионального боксера, изводившего ее подозрениями в неверности. И ведь* сам гулял, как кобель... А потом он стал все чаще и чаще поколачивать ее. Натерпелась за двенадцать лет, но все не уходила от него. То надеялась, что перебесится, то одиночества боялась. Потом поняла, что это не жизнь. Не хотелось уже ни его крепкого плеча, ни семьи. Разменяли квартиру и разбежались, кто куда. Одиночество, которого она так боялась, казалось, не коснулось ее: тренерская работа, бесконечные соревнования, сборы... А тут еще взвалила на свои плечи городскую секцию акробатики.
Но одиночество тлело в ней. И вот на показательных выступлениях, в которых впервые участвовали ее воспитанники, мастер спорта, серебряный призер страны по акробатике Вахрушева познакомилась с аспирантом мединститута из Сирии Мустафой Хамидом.
Вроде и особенного ничего в нем не было: темнокожий, невысокий. Разве что глаза — большие, горящие, невольно обращали на себя внимание и еще — изысканная галантность. Не было в нем той напористости, которой зачастую грешат и бравируют многие ухажеры. Мустафа восхищался мастерством ее ребят и говорил, что посчитал бы за честь заниматься у такого обаятельного тренера, как она. Он вспоминал своего спортивного наставника, рассказывал о сестре, известной гимнастке.
С того времени и началась немудреная их дружба, та, которая обычно бывает между мужчиной и женщиной. В преддверии любви.
Ее коммуналка преобразилась, наполнившись приятными хлопотами и трепетной заботой друг о друге. Влюбленные ходили в читальный зал, в театр, на стадион, гуляли в старом парке. Она помогала ему овладевать русским, а он обучал ее азам медицины. Нина Александровна поняла, что этот человек оправдал ее ожидания — всю жизнь она стремилась к такой любви.
Соседи перестали с ней разговаривать. Встречаясь на кухне, они на все лады осуждали строптивую женщину.
— Как преподаватель, известная спортсменка могла позволить распутство?
— А кого ей стыдиться, нас, что ли? Одна-одинешенька в целом свете. Отчитываться ей не перед кем.
— Счастье матери, что не дожила до такого позора. Русских ей мало.
По техникуму, в котором она преподавала физкультуру, поползли грязные слухи. Один нелепее другого: спортсменка живет с кем попадя, только прикидывалась тихоней. Она давно уже жила с иностранцами, видно, этот чернокожий — денежный парень... Еще Бог знает, что говорили за глаза.
"Ну,, покопайтесь, покопайтесь в моем грязном белье. Может, легче станет",— думала Вахрушева. Она знала, что теперь на нее устремлены все глаза, направлены все стрелы, но жила по-своему, не собираясь ни перед кем исповедоваться.
Бдительные моралисты-стукачи не успокоились. Во все инстанции полетели полные благородного негодования и возмущения анонимки с требованием "немедленно разобраться с аморальным образом жизни педагога, позорящего город".
Ее вызывали в партком техникума. Даже сотрудник госбезопасности подробно расспрашивал о знакомстве с Мустафой Хамидом, говорил о последствиях, о моральном облике советского человека. А в конце "беседы" предложил дать подписку в том, что она обязуется не вступать больше в интимные связи с иностранцем.
— Вы за кого принимаете меня?! — взорвалась она.
Проверяющий советовал не усложнять себе жизнь. Но Нина Александровна осталась при своем мнении, так и не оставив подписки.
На общем собрании техникума "оступившаяся женщина", "гордость спорткомитета" смеялась всем в лицо и дерзила, зная, чем закончится эта история.
— Тебя не оставят в покое,— грустно сказал ей Мустафа. Он звал ее уехать к нему в Сирию. Но она наотрез отказалась. В конце - концов решили, что больше им нельзя встречаться...
Из техникума ее уволили. "Вот так, милочка! — рассуждала она в своей опустевшей комнатушке.— На этом твоя спортивная звезда закатилась. А все из-за того, что посмела, негодная, полюбить темнокожего да еще моложе себя. Этого ж никто не переживет... А тебя предупреждали коллеги, наученные горьким опытом".
Она тогда шутила: мол, у меня алиби железное: я женщина одинокая и могу выбирать, с кем делить ложе. Видать, не всем пришлась по душе эта ее вольность. "Да, ты проиграла в этой неравной схватке, Вахрушева!"
Она сравнивала себя с загнанным в ловушку зверем. Без работы, без друзей. На душе противно. , "Будьте все прокляты, чистоплюи. Привыкли в замочную скважину подглядывать..."
Пошла мести улицы, вечера проводила на стадионе.
Как-то, возвращаясь домой, зашла в ресторан поужинать. Встретила там своего бывшего студента из техникума. Он пригласил ее за столик отметить встречу, познакомил с приятелями. После небольшого застолья ее вызвались подвезти. Через три квартала она попросила остановить, но на просьбу никто не ответил.
— Куда вы меня везете? — спросила Вахрушева безразличным голосом, соображая, как поступить.
— Закурить не желаете? — услышала вместо ответа.
Она рванула ключ зажигания и попыталась выскочить на ходу, но ее схватили за руки.
"Жигули" остановилась за городом, на заброшенном пустыре. "Что они задумали? — пронеслось у нее в голове.— Что им нужно?"
— Выходи! — грубо потребовал один из тех, кто полчаса назад сидел с ней за одним столом и улыбался.
Мгновенно представила жуткую картину: стоит одному мерзавцу унизить ее, как все четверо набросятся на нее, как звери. Нет, только не это! И плюнула пьяному верзиле в лицо, обложила крепким матом.
— Что, сука?! Брезгуешь?! — заорал он и рванул на ней кофту.— Мы научим тебя любить русских мужиков. Черномазому продалась, тварь?!
— Если ты прикоснешься ко мне своими погаными руками, то навсегда забудешь, что ты мужик,— прохрипела она сквозь зубы.
— Хватит девочку из себя строить! Думаешь, ничего не , знаем? — прошипел второй, тихоня с масляными глазами, не проронивший в ресторане ни слова.
Кричать, звать . на помощь было бессмысленно. Вокруг — ни души, темень непроглядная. "Бесполезно призывать подлецов к благоразумию,— решила Нина Александровна.— Пусть лучше убьют..."
Ее били со знанием дела. Утром подбросили спортсменку у подъезда. Три дня пробыла она в шоковом состоянии. Опухшее, в кровоподтеках, лицо горело. Все тело ныло. "Какой позор! Лучше бы меня добили... Дожилась! В КГБ досье завели. Из техникума выгнали. От спорта отлучили".
Вахрушева вызвала врача и обратилась с заявлением в отделение милиции. Но там бесцеремонно намекнули на ее образ жизни и весьма сомнительное знакомство. "Участковый, подлец, постарался",— с горечью подумала Нина Александровна.
Долго вынашивала она свой план отмщения. Жила словно в страшном сне. Но от одной только мысли, что она должна совершить страшное преступление, у нее стыла кровь в жилах.
В ней шла борьба. Женщины, матери, всю жизнь мечтавшей о детях. Здравый смысл перехлестывала невыносимая обида и жгучая ненависть к обидчикам, растоптавшим ее и без того израненную душу. На крайний случай — порешить себя. Умереть она не боится. Одна, как перст, ни роду, ни племени. Но всякий раз, вспоминая ту кошмарную ночь и звериные физиономии подонков, она вся сжималась от ненависти и страха. А то вдруг закипала от негодования и беспомощности. И Вахрушева решилась. Узнав домашний адрес Игоря Воронова, выследила свою жертву.
Уже вечерело. Мальчик играл во дворе с собакой. Потом выбежал на улицу и стал со сверстниками бегать наперегонки. Впившись глазами в ребенка, Нина Александровна вся дрожала, задыхаясь от злобы и ненависти к этому дому, к этой семье. "Я должна убить его,— убеждала она себя.— Отец  - нелюдь не может иметь детей, вырастит себе подобных". Но каждый раз, как только она решалась выйти из своего укрытия, тело ее мгновенно каменело. "Возьми себя в руки, идиотка, успокойся! И отомсти..."
Плач ребенка и молящие "Мама!" вывели ее из оцепенения. Сорвавшись с места, она бросилась к распластавшемуся на земле ребенку.
— Ну-ну, маленький, не надо плакать! Ты же солдат, правда?
Подняв мальчика, стала дуть на его разбитые коленки и гладить по голове. От этих прикосновений, от мягких шелковых волос шло необычное тепло...
Ребенок доверчиво смотрел на нее и улыбался. По ее лицу текли слезы. Со двора выбежала перепуганная женщина.
— Что с ним?!
Нина Александровна отдала ребенка и ушла.
С тех пор она совершенно изменилась. Ни с кем не разговаривала, не улыбалась. Стала больше выпивать.
Ее неопределенная жизнь, состоящая из сплошных неудач и горьких воспоминаний, показалась ей ненужной. Думала, что от отчаяния и безысходности спасет пионерский лагерь, перемена обстановки, но стоило вернуться домой, и все пошло по тому же кругу: душевная пустота, одиночество, никчемность. И ни дня без бутылки — несколько месяцев была в запое. Когда не на что стало жить, устроилась нянечкой в детский сад. После увольнения по статье работала посудомойкой в столовой. И пила, и пила...
Уронив голову на залитый вином стол, лежала до тех пор, пока не подходил "луноход" забирал в вытрезвитель, в котором ее встречали как старую знакомую.
— А-а, спортсменка пожаловала! Не забываешь нас... Опять хулиганить будешь
Она сопротивлялась, грозила, била себя в грудь и выкрикивала страшные проклятия.
Несколько раз ее отправляли на принудительное лечение. Но возвратившись домой, обозленная на весь мир женщина снова пускалась в пьянство и собственной жизнью разбрасывалась, играла будто разменной монетой. И только когда стала . инвалидом, опомнилась, собрала волю, которой, казалось, уже и не было, взглянула на мир и себя другими глазами.
Из старого дома, напоминающего казарму, жильцов выселили в один из красивейших микрорайонов города. Свое одиночество Нина Александровна коротает теперь не в постылой обшарпанной коммуналке, а в современной квартире с видом на Кубань, За окном — тишина, простор. Привычно несет свои воды река, за ней длинным коридором тянется густая лесополоса, виднеются аулы соседней Адыгеи.
По утрам открывает Нина Александровна окна балкона-лоджии и со стойки на голове начинает зарядку. Спортсменка она, черт побери, или нет?! А что рука парализована — факт, от которого никуда не денешься. Это напоминание ее тернистой жизни. Зато голова в полном порядке. И все помнит. Но особенно довоенный детдом, текстильную фабрику, на которую пришла четырнадцатилетней девчушкой, студенческие годы, первую победу на спортивных соревнованиях и запретную любовь с Мустафой, ставшую для Вахрушевой счастливой и роковой. Кого любовь однажды озарила своим горячим лучом, не зря побывал на Земле. Только вот расплачиваться за нее каждому по-своему приходится...

Неактивен

 

#2 2007-01-22 14:12:04

renata
Автор сайта
Зарегистрирован: 2006-12-11
Сообщений: 306

Re: АКРОБАТКА

" Но особенно довоенный детдом, текстильную фабрику, на которую пришла четырнадцатилетней девчушкой, студенческие годы" - Единственное спорное для меня место - спортсмены уровня ЛГ, наверное, с раннего детства должны заниматься спортом.
Рассказ в целом очень добротный, поверилось стопроцентно. Удачи Вам.

Отредактировано renata (2007-01-22 14:12:57)

Неактивен

 

#3 2007-01-22 17:15:13

Елена Лайцан
Автор сайта
Зарегистрирован: 2006-04-06
Сообщений: 3721

Re: АКРОБАТКА

Хорош предыдущий отзыв - "поверилось стопроцентно". По-моему, лучшего отзыва быть не может! Поздравляю! И соглашаюсь с renata.


Елена Лайцан

Вдохновение посещало поэта часто, но ни разу так и не застало.
Михаил Генин

Неактивен

 

#4 2007-01-22 21:41:30

Валерий Кузнецов
Автор сайта
Зарегистрирован: 2007-01-09
Сообщений: 58

Re: АКРОБАТКА

Спасибо и еще раз спасибо! Я давно уже понял; когда пишешь о ком-то или о чем-то с душой, когда пишешь сердцем, как о своем собсьвенном, тогда это отзывается в других душах. Особенно в душаъ чувственных и чувствующих. К ним, Леночка, я отношу и тебя. Дай Бог тебе! Валерий Кузнецов

Неактивен

 

#5 2007-01-22 21:43:12

Елена Лайцан
Автор сайта
Зарегистрирован: 2006-04-06
Сообщений: 3721

Re: АКРОБАТКА

И Вам тоже! rose


Елена Лайцан

Вдохновение посещало поэта часто, но ни разу так и не застало.
Михаил Генин

Неактивен

 

Board footer

Powered by PunBB
© Copyright 2002–2005 Rickard Andersson