Форум литературного общества Fabulae

Спустившись по размытому дождем косогору, конь замер у обрывистого берега большого ручья и недоверчиво покосился на своего седока. Черная глубина пугала животное и, глядя на покрытую частой рябью и крупными пузырями поверхность воды, оно недовольно зафыркало и попятилось. Но Мегабиз тут же издал грозный окрик и что было сил вонзил пятки в мокрые от пота и дождя конские бока. Конь нехотя замотал головой но, уже успев изучить буйный нрав юноши, послушно сделал несколько шагов вперед и прыгнул вниз. Оказавшись по брюхо в «кипящей» воде, конь торопливо зашагал к противоположному берегу, проваливаясь в вязкое глинянное дно и путаясь копытами в густом прибрежном иле. Мегабиз поторопливал коня, часто похлопывая его ладонью по крупу, и постоянно с тревогой оглядывался назад. Миновав ручей, конь с трудом вскарабкался по пологому, но очень скользкому спуску, оставляя за собой глубокие вмятины следов, и выбрался на узкую полоску земли, которая, прижимаясь к ручью, отделяла его от густых зарослей дикой ежевики, плотным ковром накрывших весь остальной берег. Доходя до груди человека, колючие ветки переплетались в плотную зеленую стену и опутывали стволы редких чахлых деревьев.
     Придержав коня, Мегабиз снова оглянулся. Противоположный берег был сплошь изрыт следами конских копыт, не заметить которые мог только слепой. Да и с этой стороны, выбираясь из воды, конь так взрыхлил землю, что теперь преследователям Мегабиза не составляло никакого труда отыскать свою жертву. Мегабиз спрыгнул на землю, поблагодарил коня, ласково погладив его по спутанной гриве и отпустил поводья:
     - Пошел!!! – Конь сорвался с места и, высоко задрав голову, понесся вдоль берега. Проводив его взглядом, Мегабиз достал из сапога нож Артембара и еще раз улыбнулся, вспомнив, как ловко им удалось провести Фраду и его людей. Они даже не заметили, как Артембар передал ему свой нож и легко поверили в то, что Мегабизу было приказано оставаться в стороне и только наблюдать за происходящим. Остальное было проще простого – застигнутые врасплох воины даже не успели взяться за оружие.
     И все же это было только половина дела. Самое трудное и опасное еще ждало Мегабиза впереди. И не треяя времени, юноша углубился в колючую чащу, взмахами ножа прокладывая себе дорогу. Словно живые существа, побеги ежевики хватали его за ноги, цеплялись за насквозь промокший полушубок, в кровь раздирали открытые руки и лицо. Но Мегабиз упорно продолжал идти вперед, лишь изредка делая короткие остановки, чтобы по каким-то приметам убедиться в том, что идет в правильном направлении. 
     Наконец заросли стали редеть, они уже не вставали непроходимой стеной в пол человеческого роста, а низко стелились по земле, скрывая под собой наполненные дождевой водой ямы. Но Мегабиз, похоже, не раз бывал здесь прежде и потому благополучно обходил коварные ловушки и уверенно двигался дальше, пока не вышел к невысокой каменной гряде, неожиданно выросшей посреди этой зеленой равнины. Расползаясь в разные стороны, длинные гибкие стебельки ежевики цеплялись за уступы и уходили вертикально вверх, дотягиваясь до самых вершин маленьких гор.
     Остановившись, Мегабиз оглянулся еще раз. От самого берега ручья за ним тянулся широкий коридор из поломанных, срезанных и смятых веток ежевики – хороший след для опытных охотников. Согнувшись, Мегабиз уперся руками в колени и постарался восстановить сбитое дыхание, одновременно осматривая увитую ежевикой каменную стену, в темноте отливавшую влажным серебристым блеском. Вскоре внимательный взгляд отыскал едва заметную узкую трещину, вертикально прорезавшую монолитный камень. Мегабиз улыбнулся и, раздвинув ежевичную листву, заглянул в утробу холодной каменной глыбы. Там было темно, как в царстве Ангромайнью, и пахло вековой гнилью и все же Мегабиз скинул полушубок, потому что в нем протиснуться в узкий проход было невозможно, и медленно побрел вперед, ощупывая руками склизкие холодные камни и после каждого шага натыкаясь на скрыте темнотой выступы и острые углы. Вскоре он уперся в огромный камень, покрытый чем-то противно липким и вонючим, шагнул вправо и больно ударился плечом об острый камень, шагнул влево – тоже непоходимая стена. Убедившись, что достиг конца пещеры, Мегабиз осторожно, опасаясь стукнуться головой о невидимый каменный потолок, развернулся и сел на заросший мхом пол. Теперь оставалось только ждать.   
     Ждать пришлось совсем недолго. Скоро затаившийся в темной пещере Мегабиз расслышал треск сучьев и хруст ломаемыех веток – словно рассвирепевший дикий кабан Фрада продирался сквозь ежевичные заросли, так что даже проложенной Мегабизом тропинки ему было мало. Мегабиз нащупал деревянную рукоятку ножа, приложил холодный металл к горячему лбу и, закрыв глаза, торопливо зашептал слова молитвы. На мгновенье шум смолк – достигнув каменной гряды преследователи замерли, в предрассветной мгле отыскивая затерявшиеся было следы.
     - Ну, зажигай же! – Доносился до Мегабиза голос Фрады, дрожащего от нетерпения и переполнявшей его злости. – Быстрей, быстрей!!!
     После нескольких неудачных попыток, Кирдерею удалось, наконец, поджечь пропитанную смолой паклю, отсыревшие под дождем факелы зашипели и их нервный дрожащий свет выхватил из темноты тесный проход.
     - Он здесь!!! – Раздался незнакомый Мегабизу голос и пламя одного факела проскользнуло между черных камней, осветив всю пещеру, которая на самом деле оказалась довольно просторной. Не сводя глаз с пляшущих возле его укрытия теней, Мегабиз вытер об мох мокрые ладони и покрепче ухватив лезвие ножа, приготовился дорого отдать свою жизнь. Вслед за факелом в пещеру просунулась кудрявая голова в лисьей шапке, и как только первый смельчак наполовину протиснулся между камней, Мегабиз коротким взмахом послал ему навстречу нож. Воин дернулся, ударившись головой об низко нависший каменный потолок, выронил факел, и, обеими руками схватившись за насквозь пробитое горло, стал медленно сползать по стене, хрипя и бешенно вращая округлившимися глазами. Факел упал в грязную лужу и, недовольно зашипев, зачадил, наполняя пещеру черным едким дымом.
     Оставшись без оружия, Мегабиз стремительным броском оказался возле раненного им воина и, в удушливом дымном полумраке торопливо обшаривая его руками, нащупал кожанные ножны. Но достать оружие Мегабиз не успел – что-то тупое и тяжелое обрушилось на его склоненную голову и кто-то невидимый тут же навалился на оглушенного юношу, всем своим весом прижимая его к земле. В ушах у Мегабиза зазвенело, перед глазами запрыгали разноцветные огни. Цепляясь за остатки сознания, одной рукой он упирался в холодную землю, чувствуя как острые каменные зазубрины до крови впиваются в его ладонь, а второй судорожными рывками пытался достать нащупанный им акинак, который запутался в одежде убитого и никак не хотел покидать ножны. Наконец Мегабизу удалось освободить оружие и, перехватив его лезвием назад, он, не глядя, не разбирая куда бьет, нанес себе за спину несколько ударов, большинство из которых ушли мимо, но один все-таки пришелся в цель. Навалившийся на Мегабиза человек вскрикнул и отпрыгнул назад. Освободившись, Мегабиз смог вздохнуть полной грудью и от этого в голове его немного просветлело. Но стоило только юноше распрямиться, как тут же перед его помутненным взором промелькнула чья-то огненно-рыжая голова и здоровенный кулак, стремительно вынырнув из темноты, ударил Мегабизо в лицо. Пошатнувшись на ослабевших ногах, Мегабиз попытался ухватиться руками за выступающие камни, но ладонь соскользнула с ненадежной опоры и он рухнул, как подкошенный, при падении сильно ударившись затылком. Сразу после удара Мегабиз на короткое мгновенье потерял сознание, но, оказавшись на земле тут же пришел в себя. По губам и подбородку из сломанного носа хлынул поток теплой крови, звучащие рядом голоса сливались в неразборчивый гул, который, казалось, плыл откуда-то издалека. Все еще сжимая в одной руке акинак, Мегабиз приподнялся на локтях и с трудом отталкиваясь от земли ватными непослушными ногами, пополз вглубь пещеры. Превозмогая боль, он смог сесть и, одной рукой упираясь в залитую собственной кровью землю, вытянул вперед руку с акинаком. Но теперь его попытки больше напоминали тщетные усилия попавшей в липкую паутину мухи – оглушенный сильнейшим ударом Баридата, Мегабиз уже ничего не видел, только какие-то расплывчатые тени метались перед ним и как не старался юноша, но успеть за их перемещениями не мог.
     С сильным замахом Баридат ногой ударил по руке с акинаком и гулкое протяжное эхо подхватило звон выпавшего оружия. Мегабиз тяжело застонал, чувствуя, как невидимая рука схватила его за горло и стала медленно сжиматься, лишая возможности дышать. Оскалив зубы, широко открыв налитые кровью глаза, Кирдерей не помня себя от злости принялся душить поверженного врага, не обращая внимания на приказ Фрады остановиться. Войдя в пещеру только после того, как его люди обезопасили Мегабиза, Фрада первым делом осмотрел каждый угол, заглянул за каждый выступ пещеры и, убедившись в том, что Томирис здесь нет, повторил еще раз:
     - Хватит, я сказал! Ты сейчас его задушишь, а потом как...
     После нескольких неудачных попыток освободиться от железной хватки разъяренного Кирдерея, вконец ослабевший Мегабиз растопырил пальцы левой руки и наугад шырнул ими в обступившую его темноту. Один из пальцев угодил в глаз Кирдерея и, завыв, тот разжал руки и отскочил в сторону. Мегабиз повалился на спину и, широко открыв рот, с тяжелым хрипом хватал спертый воздух, смешанный с гарью факела. Глядя на скачущего по пещере Кирдерея, Фрада невольно улыбнулся – такое поведение совсем юного мальчишки, который не молил о пощаде и вообще не выказывал хотя бы малейших признаков страха, не могло не восхитить седеющего вождя. Но эта злорадная улыбка задержалась на лице Фрады совсем ненадолго. Став серьезным, он подошел к распростертому Мегабизу, который уже был на грани потери сознания. Наступив на его разжатую ладонь, Фрада перенес на ногу вес тела и в пещере раздался треск ломающихся костей. Баридат даже поморщился от пробежавшего по спине холодка, но Мегабиз был настолько слаб и измучен, что ему даже не хватило сил на крик, который застрял где-то в груди, и вместо него послышался только тихий сдавленный стон.
     - Где она? – Не дожидаясь ответа, Фрада повернулся к Баридату. – Быстро, пройди по следам. – И как только Баридат, кивнув головой, покинул пещеру, Фрада снова обратил взор на стонущего Мегабиза, еще сильнее надавив на только что сломанную руку. – Лучше скажи, где ты ее спрятал. Иначе эта боль покажется тебе наслаждением.
     Но Мегабиз продолжал молчать, тяжело дыша и до боли в скулах сцепив зубы. Фрада решил сменить тактику. Оттолкнув в сторону Кирдерея, который уже успел придти в себя и теперь собирался отомстить беспомощному, беззащитному обидчику, он присел на корточки и заговорил тихо, ласково и вкрадчиво:
     - Ну, подумай сам, к чему тебе умирать за нее? Еще совсем недавно она хотелся сделать тебя рабом персов? Так неужели после этого она достойна быть твоей царицей? Она сама обрекла себя на смерть. А ты храбрый воин, который достоин быть вождем племени. Подумай, подумай. Ведь Артембар уже мертв. Шемерген тоже. Племени твоему нужен вождь, а став царем, я сумею убедить старейшин, что лучше тебя вождя они не найдут. Да, ты молод и неопытен, но это не беда. Я найду доводы. Что скажешь? И всего то для этого нужно, отдать мне Томирис – царицу, которая предала тебя и всех массагетов. Вовремя перейти на сторону победителя, на сторону сильного это не предательство – это здравый смысл.
     Тряся мокрой рыжей шевелюрой, в пещеру вернулся Баридат. Сразу же забыв об уговорах, Фрада отвернулся от молчавшего Мегабиза и с надеждой посмотрел на вошедшего. Но Баридат только покачал головой:
     - Следы запутал, что заяц! – Коротко объявил он результат своей недолгой отлучки и, выплескивая раздражение и обиду, со всей силы ударил Мегабиза ногой в живот.
     - Великое солнце свидетель – я не хотел этого. – Вставая, сказал Фрада, хотя в голосе его не было и капли сожаления. – Ты не оставляешь мне выбора.
     Кивнув Баридату головой, Фрада дождался, пока вместе с Кирдереем они подняли Мегабиза. И вконец, обессиленный, юноша безвольно повис у них на руках. Схватив его за волосы, Фрада рывком поднял опущенную голову и обрушил свой тяжелый кулак на окровавленное лицо Мегабиза. Голова, а вместе с ней и все тело так сильно дернулись от удара, что Кирдерей с Баридатом, не смогли удержать Мегабиза и он рухнул на колени. Глядя на то, как по холодному каменному полу распозалась лужа теплой крови, Мегабиз выплюнул выбитые зубы и протяжно застонал.
     - Говори, сын шакала!!! – И Фрада ударил по только что разбитому лицу ногой, так что Мегабиз откинулся на спину, а брызги крови разлетелись по всей пещере. Злобно рыча, Фрада отер лицо, размазав по нему мелкие красные капельки и, наступив на грудь хрипящего Мегабиза, поведал юноше о том, что ждет его в ближашее время. Стараясь не пропустить ни одной кровавой подробности, Фрада живописно рассказывал о том, как будет ударами камней дробить Мегабизу пальцы, длинными лоскутами сдирать с него кожу, а в довершении всего выколет глаза и набьет кровоточащие глазницы горячими углями. Слушая этот рассказ, даже Баридат поежился, представив на мгновение, что на месте Мегабиза оказался он сам. Устав перечислять известные ему способы пыток, Фрада замочал, тяжело дыша и сверкая глазами. За все это время Мегабиз не разу не пошевелился и только изредка доносящиеся до ушей его мучителей стоны, говорили о том, что он еще жив и слышал все сказанное Фрадой.
     - Ну, скажешь, где ты спрятал ее? Или...?– Ответом была тишина и безнадежно махнув рукой, Фрада обратился к своим помощникам. – Давайте.
     Морщась, Баридат подхватил руку Мгабиза и распрямив ладонь, подложил под нее большой плоский камень. Все еще закрывая рукой ушибленный глаз, Кирдерей мстительно улыбнулся и засуетился в поисках второго подходящего камня. Сделать это в такой пещере было не трудно и вскоре Кирдерей опустился на колени рядом с Мегабизом, сжимая в руке небольшой круглый камень с острыми зазубринами по краям. Устраиваясь поудобнее, Кирдерей не переставал бормотать, «любезно» объясняя Мегабизу, какая жуткая боль сейчас поползет по всему его телу. Но не успел он занести руку над головой, как пещера наполнилась криком, который, ворвавшись сюда снаружи, заставил всех испуганно вздрогнуть:
     - Фра-а-ада-а-а!!! – Знакомый голос еще долго гулким эхом отдавался в самых дальних углах пещеры. – Фра-а-ада-а-а!!!
     Резко обернувшись ко входу, в который уже пробивался первый утренний свет, Фрада побелел и, с трудом шевеля дрожащими от страха губами, смог выдавить из себя только одно:
     - Не может быть.

     Двенадцать воинов, вооруженных копьями, сигариссами и акинаками медленно сжимали кольцо вокруг троих, почти безоружных людей. Расстояние сократилось до длины копья, но никто не решался атаковать, каждый ждал, кто сделает это первым. Над оврагом повисла напряженная тишина, которая могла бы длиться, наверное, целую вечность, но неожиданно прозвучавший раскат грома, заставил вздрогнуть всех без исключения, и, издав громкий протяжный крик, один из воинов Фрады бросился вперед, направляя свое копье в грудь Артембара. Цель была уже совсем близка, Ариам даже испуганно вскрикнул, вот-вот ожидая услышать глухой удар, но в последний момент Артембар уклонился и молниеносным движением ухватив проскользнувшее по плечу древко, дернул его на себя. Атаковавший его воин потерял равновесие и, выпустив копье упал на четвереньки. Даже не глядя в его сторону, Артембар взмахнул акинаком и перерубленный поплам враг забился у его ног в предсмертных судорогах. Не задумываясь, Артембар перехватил копье и, сделав широкий стремительный выпад, насадил на острие ближайшего к себе воина, который был настолько скован страхом, что даже не успел защититься или увернуться от смертельного удара.
     Все это произошло в считанные мгновенья. Первая кровь была пролита и теперь уже оставшиеся десять воинов одновремено бросились вперед. Коротким резким движением обоих рук Шемерген метнул два обломка стрел. Первый угодил в грудь одного из воинов но, застряв в кожанных доспехах, не причинил ему никакого вреда. Второй бросок оказался более точным и, выронив оружие, пораженный в глаз воин упал в грязную лужу, которая тут же стала красной. Сделав шаг назад, Шемерген успел достать из-за пояса еще одну стрелу, но расстояние между ним и наступиавшими врагами стало слишком малым для броска. Воин с медным сигариссом оказался совсем рядом и, отведя оружие далеко за спину, с диким воплем нанес рубящий удар. Попытайся Шемерген отпрыгнуть назад или уклониться в сторону он был бы обречен, но вместо этого опытный боец ринулся вперед, вплотную приблизившись к наносящему удар врагу. Смертоносное оружие просвистело где-то за спиной и в тот же миг его длинная ручка оказалась накрепко зажатой в руке Шемергена, а обломок стрелы вонзился в незащищенную шею, из которой вырвался фонтан крови. Ослабевшие руки выпустили сигарисс и Шемерген, подхватив его обеими руками, древокм отразил удар копья а затем, коротким взмахом лишил нападавшего руки. Упав на колени, тот завизжал так оглушительно громко, что в этом крике потонул очередной раскат грома, хотя даже в таком состоянии воин не забыл о бое и уцелевшая левая рука потянулась к акинаку.  Но Шемерген уже не видел этого. Прыгнув вперед он с такой силой рубанул сигариссом сверху вниз, что оказавшееся на его пути копье разлетелось на мелкие щепки, и в следующий миг еще один воин упал на сырую землю с раскроенным черепом.
     Тем временем Артембар, орудуя копьем и акинаком, расправился еще с двумя врагами и остался один на один с невысоким коренастым воином – дальним родственником Фрады.  Дрожащими от холода и страха руками он сжимал длинное копье и, выставив его далеко вперед, насторженно следил за каждым движением Артембара. Но стоило тому только дернуться вперед с пугающим криком «ха», как его противник выронил оружие и, забыв обо всем на свете, бросился бежать. Насмешливым взглядом проследив за тем, как торопливо он взбирался по размытому склону оврага, Артембар плюнул ему в след и поспешил на помощь Ариаму, которому в этой схватке пришлось тяжелее всех. Он еще не успел придти в себя после недавней стычки с Кирдереем, руки были тяжелыми и слабыми, а перед глазами все плыло и качалось. Несмотря на это, он все же исхитрился оглушить одного из нападавших, но еще двое, чувствуя слабость Ариама, тут же набросились на него, так что теперь он только и успевал, что отражать удары, которые градом посыпались на него с двух сторон. В конце концов, подскользнувшись на мокрой траве, Ариам упал, но все равно продолжал отбиваться, из последних сил размахивая тяжелой дубиной. Однако, каждый новый взмах давался ему все труднее, он пытался встать на ноги, но когда это почти удавалось, очередной сильный удар опрокидывал Ариама на спину и ему с трудом удавалось увернуться от мелькавшего совсем рядом оружия. И когда самому Ариаму показалось, что конец близок и неизбежен, один из атаковавших его воинов вдруг вскринул, подался вперед от мощного удара копьем в спину и упал на колени. Второй даже не успел опомниться, а рука Артембара уже обвила его шею и резкая жгучая боль полоснула по горлу.
     - Цел? – Спросил Артембар, помогая Ариаму подняться. – Беги в шатер, развязывай отца. Расскажещь ему все. Шемерген, седлай коней, надо выручать Мега...
     Слова испуганно застыли на языке, ужас сковал тело Артембара. В десятке шагов от него в мучительной агонии корчился воин с отрубленной по локоть рукой. Из его окровавленной груди торчало древко сигарисса, на которое всем телом навалился Шемерген. Сжимавшие оружие руки медленно соскальзывали вниз и Шемерген оседал на подкосившихся ногах. В правом боку зловеще чернела огромная рана, вокруг которой расползалось кровавое пятно. 
     Сразу забыв об отданных распоряжениях, Артембар со всех ног бросился к Шемергену и успел подхватить его на руки, прежде чем тот упал.
     - Промо...ргал! – С трудом выдохнул тот и виновато улыбнулся, как будто просил у Артембара прощения за свою невнимательность.
     - Ариам, скажи... А-а-а, проклятье. – И рывком подняв Шемергена на руки, Артембар поспешил к шатру, где сидел связанный Фрадой карапан. – Держись, держись! – При каждом шаге повторял он, видя как быстро бледнеет лицо Шемергена. – Сейчас он... Там у него столько всего... Сейчас... ты только.
     Пытаясь подняться по скользкому обрыву, Артембар не удержался на ногах и, едва не уронив Шемергена, плавно съехал вниз, оставив две глубокие борозды. Вторая попытка окончилась тем же и Артембар взвыл от захватившего его отчаянья. Без остановки сыпя проклятьями, он упал на колени, осторожно опустил стонущего Шемергена и, ухватив его за ворот, пополз наверх. Шатер был уже совсем близко, до него оставалось пройти всего шагов двадцать, но Артембар никак не мог вскарабкаться на этот проклятый обрыв. Рыча сквозь непрошенные слезы, он упирался ногами в скользящую под ним землю, цеплялся за нее пальцами, но едва ему удавалось одолеть половину подъема, он тут же скатывался вниз.
     - Да помогите же!!! – Закричал он что было сил, но его никто не услышал.
     - Бро... Брось. – Простонал Шемерген, вялым жестом руки подзывая Артембара к себе, и взглядом показывая на небо. – Дождь... Не хочу в шат... Лучше здесь... умереть... Под дождем... на воль... ном ветру.
     Артембар испуганно затряс головой но Шемерген, с видимым усилием подняв руку, не дал другу перебить себя. Ему было трудно говорить, язык отяжелел и не слушался, при каждом слове рот наполнялся сгустками крови и Шемерен часто делал остановки, чтобы горящей грудью вдохнуть холодного воздуха.
     - Не обманы... вай себя... Сколько ран... ты видел... Это ведь...
     - Ерунда! – Не выдержал Артембар. – Вспомни, как то раз тебя копьем насквозь проткнули, а ты выжил ведь, и теперь...
     - Нет. Ты ведь... сам знаешь... так что лучше то... ропись... Мегабиз там... А я все равно... уже не жилец... мне не помо...
     Артембар снова затряс головой и с силой сжал холодеющую руку друга. Он видел много смертей – быстрых и безболезненных, долгих и мучительных, самых разных. Десятки, сотни людей умирали на его руках и всегда он воспринимал это как должное, ничуть не печалясь, ибо знал, что погибших на поле брани храбрецов после смерти ждет все, о чем они мечтали при жизни. Но сейчас... Сейчас он забыл обо всем этом, в голове один за одним рождались планы спасения Шемергена, и каждый новый план был безумней предыдущего. Не желая мириться с происходящим, Артембар, сам не понимая, зачем он это делает, полными пригоршнями черпал перемешанную с грязью кровь и пытался затолкать ее обратно в рану, черной полосой зияющей в боку Шемергена. Дрожащими пальцами он удерживал медленно опускающиеся веки, не давая глазам Шемергена закрыться, как будто это могло остановить его смерть. 
     - Милостивые боги! – Прозвучал рядом голос Гаубата. Освобожденный от пут, он вышел под дождь в поисках запропавшего Артембара и, пройдя несколько шагов, увидел ужасное зрелище. Опустившись на колени, Гаубат приложил ладонь к груди Шемергена и, не уловив биения сердца,  сочувственно посмотрел на Артембара. – Остановись, Артембар. Он уже мертв.
     На мгновенье Артембар замер, остекленевшими глазами глядя на побелевшее лицо Шемергена, но тут же счастливая догадка осенила его:
     - А карапан? Где он? Пусть оживит его, они же умеют, я знаю.
     - Артембар...
     - Позови карапана. – Артембар не желал слушать разговоры о неизбежности смерти и с упрямством безумца продолжал твердить свое. – Позови карапана, пусть начинает свое колдовство.
     Заставив Гаубата вздрогнуть от неожиданности, Артембар прыжком вскочил на ноги и устремился к шатру. Мгновенье спустя он выскочил оттуда, волоком таща за собой насмерть перепуганного карапана.
     - Давай! – Скомандовал Артембар, сбросив карапана вниз, и, указывая ему на распростертое в грязи бездыханное тело Шемергена. Карапан испуганно покосился на Гаубата, ища его поддержки и защиты, но старик и сам растерялся, не зная как реагировать на такое поведение Артембара. А тот, видя, что карапан не торопиться исполнять его желание, не задумываясь выхватил из ножен акинак. – Ну, что ты сидишь?! Чего ждешь?! Начинай же!!!
     Испуганно вскрикнув, карапан упал на землю и сжавшись в маленький комочек, спрятал голову в лохмотьях своих просторных одежд. Даже сознавая собственное бессилие, Гаубат готов был броситься вперед и попытаться спасти карапана, но неожиданно Артембар упал на колени и вместо угроз заговорил мольбами и уговорами:
     - Что ты хочешь за это? Сотню быков? Хочешь, десять сотен? Или сто? Может золото? Я отдам тебе все, чем владею, все, что есть у моего племени. Только верни мне его. Верни...
     Выронив акинак, Артембар обеими руками обхватил голову Шемергена и, прижав его к груди, зашелся тихим скулящим плачем без единой слезинки. Гаубат наблюдал за этой сценой, чувствуя, как на его глаза тоже наворачиваются слезы, но все же, сейчас его волновало совсем другое и, после недолгого молчания, старик тихонько тронул Артембара за плечо: 
     - Где Томирис?
     Услышав знакомое имя, Артембар вздрогнул и огляделся вокруг. Несколько раз его потерянный взгляд скользнул по Гаубату, но Артембар так и не заметил его, хотя тот сидел на расстоянии вытянутой руки.
     - Приди в себя, Артембар. Где Томирис?
     - Томирис? – Переспросил Артембар, потихоньку беря себя в руки. – Мегабиз. Да, надо спешить. – Разжав руки, он аккуратно опустил тяжелую голову Шемергена на сложенную вчетверо шапку, которую поспешил подложить дрожащий от страха карапан. Мокрым рукавом смахивая катящиеся по лицу слезы, Артембар повернулся к Гаубату и на этот раз увидел его. – Томирис... Она скоро вернется в свой шатер. Ты знаешь ее, как никто другой. Тебя она послушает. Убеди ее. Она должна остаться царицей.
     - Больше некому! Только вокруг нее объединяться массагеты. – Согласно кивая головой, ответил Гаубат, но тут же добавил с сомнением. – Но вряд ли она захочет слушать меня. Пока Спаргапис у них...
     - Об этом не думай. Еще до заката Спаргапис будет свободен.
     - Что ты задумал? – С некоторым недоворем глядя на Артембара, спросил Гаубат. Но Артембар не ответил. Вместо этого он склонился над Шемергеном и, гладя спутанные волосы, тихо зашептал, вторя шуму дождя:
     - Прости, друг. Ты всегда заботился обо мне при жизни. А я не смогу позаботиться о тебе даже после смерти. Прощай, в этой жизни мы больше не увидимся, но скоро встретимся в другой. Прощай. Гаубат, сделай все, как нужно. Пусть хозяева небес ни в чем ему не отказывают. Он это заслужил. А Томирис... скажи ей... – Артембар как-то странно улыбнулся и безнадежно махнул рукой. – Не говори ничего. Я знаю, она никогда не простит мне этого. Но я не в силах спасти двоих. Только одного.
     - Ты это о чем? – Гаубату вдруг показалось, что Артембар лишился рассудка. Но тому было уже все равно. Не слушая старика, он поднялся, подобрал выроненный акинак, вернул его в ножны и решительно зашагал на встречу будущему, которое поджидало его в светлеющих предрассветных сумерках.