Форум литературного общества Fabulae

Приглашаем литераторов и сочувствующих!

Вы не зашли.

  • Форум
  •  » Проза
  •  » СОБАЧЬЯ ПЛОЩАДКА. Московский роман. Часть 6

#1 2006-08-03 20:46:00

RUTА JURIS
Автор сайта
Откуда: Аборигенка с Рублёвки
Зарегистрирован: 2006-03-20
Сообщений: 817

СОБАЧЬЯ ПЛОЩАДКА. Московский роман. Часть 6

Всю ночь Павлов курил, сидя у окна.
Накануне вечером ему позвонил риэлтор и сообщил, что квартира, которую он хочет приобрести – чистая. Сумма такая-то. И, если он не передумал, завтра можно оформить сделку.
Завтра… Так долго мечтать, копить деньги, искать и ждать. И, вдруг, всё уже завтра. Неужели так и сбываются мечты… И он будет жить в этом доме на Арбате с рыцарями на фасаде? В этой квартире с наборными высокими дверями. И будет эта гостиная, в которую ведут такие же, но двойные двери с красивыми рифлёными стёклами. Конечно, там придётся всё так отчищать, чтобы и следа не осталось от бывшей коммуналки. Входную дверь он сделает под красное дерево и обязательно повесит медную табличку – Доктор медицины Павлов В.А.

Кольнуло сердце, он помассировал грудь рукой, а в голове пронеслась мысль: «Так и помрёшь от радости… Как раз такой возраст, когда мужики мрут, как мухи. И больные и здоровые».
Он плеснул себе виски в стакан и вышел на балкон. Как же поворачивается жизнь. То ютился у мамы после развода, один, как перст… Та же старая деревянная кровать из чешского спального гарнитура 1960-го года, в очереди на который его мать отмечалась целых пять лет… Школьный ещё, письменный стол. Да колченогая радиола.
…Он сделает себе кабинет. Купит велюровый халат. Кожаное удобное кресло, какое было у его прежнего тестя. И зимними вечерами, покуривая свою вишнёвую трубку, он будет заканчивать докторскую диссертацию… И любимая женщина принесёт ему чашечку хорошего кофе с корицей.
Любимая Женщина… Это отдельный вопрос его жизненного плана.
А тёткину квартиру, доставшуюся по наследству, будет сдавать…
Утром он позвонил риэлтору и сказал, что сегодня он занят на операциях, а завтра – в любое время.

Он соврал, никаких операций у него не предвиделось… Он должен был всё продумать о Кате. Конечно же, он принял  уже твёрдое решение, но всё-таки взял себе день, чтобы была возможность сыграть отступного…

Купив цветы в метро для Кати, он подрулил к приёмному отделению. Картина, представшая его глазам, называлась банально.
Три грации.
Очевидно, Максимова дозвонилась до Катиной сестры, чтобы та привезла Кате верхнюю одежду. Первой грацией была Надежда в норковой шубке-клёш и задорной шляпке. Коротенькая шубка открывала стройные ножки, а платформа её сапог говорила о том, что о возрасте она не желает думать. Павлов вспомнил и посчитал: «Нам с Катериной по сорок три, значит Надеже – полтинник. Ничего, ухоженная дамочка…»
Другой грацией была нянька из приёмного отделения, Матильда, по прозвищу профурсетка, женщина неопределённого возраста с сизым носом и фиолетовым румянцем на щеках, из чего было понятно, что злоупотребляет она уже очень давно. Она была в подаренной кем-то списанной куртке скорой помощи. Чулки на её ногах, как всегда, были перекручены. Посредине стаяла Катерина. Полупрозрачная, худенькая и бледная «грация» в куцем пальтеце на рыбьем меху, таким же мехом отороченном и самосвязанной шапочке. Две вышеупомянутые дамы держали её под руки.
Павлов вышел, поздоровался. Забрал Катину сумку из рук Надежды, а саму Катю посадил на заднее сиденье, где лежал купленный для неё букет. Оставив в недоумении сопровождающих, они отъехали.
Павлов раздумывал, куда бы заехать, чтобы купить Кате одежду. Потом вспомнил свою одноклассницу, Тамару, которая держала небольшой и недорогой магазинчик и всех приглашала к себе за покупками, когда они встречались в прошлом году на 30-летие своего школьного выпуска.
Павлов вошёл в магазин один, увидел одноклассницу, и очаровал всех возгласом: «Редкий Павлов не залетит в такой уютный магазинчик!»
Поцеловав Тамаре руку, он сказал ей томно и тихо: «У меня в машине дама сердца. Обуть и одеть снизу до верху. Томочка, пожалуйста. Лишнего не спрашивать, человек из больницы, поняла?»
Потом они заехали в парикмахерскую, накупили гостинцев, и Павлов повёз Катю в 20-ю больницу. Её поместили в отдельную палату с телевизором и душем. Всё это время она молчала. Павлов помог Кате переодеться в спортивный костюм и сабо. Видя, что она очень устала, уложил её и велел спать, сказав, что придёт завтра.
Когда он уходил, она тихо сказала: У меня ведь дома кошечка одна осталась. Он её выгонит, если уже не выгнал, а она ведь у меня 8 лет уже живёт.
- Вас понял, - ответил Павлов, склонив голову и щёлкнув каблуками.
Решение для себя он принял окончательно.
Ему не нужна была женщина-кандидат наук. Ему хотелось уюта и тепла и, самое главное, чтобы почувствовать себя всемогущим, сильным и щедрым. Ему нужна была женщина, которую надо было защищать и лелеять, как нежный цветок…
Утром следующего дня, проснувшись, Катя увидела дырчатую коробку с розовым бантом. Из коробки раздавались весьма характерные звуки. Женщина развязала бант и ей на грудь прыгнула её любимая Муся. В углу палаты Катя заметила тазик-туалет и миску для воды и корма.
В палату с лечащим врачом, улыбаясь и пряча за спиной цветы, входил Павлов...

А ночами Катя не спала. Сон не шёл к ней.
Павлов приезжал каждый день, с цветами и гостинцами. На 8-ое марта подарил платье от Сони Рикель. И не скрывал своего отношения, хотя Катерина была молчалива.
Он и не торопил её.
Щучка сказала бы: «Он на тебя запал, лови момент».
Как у неё всё просто! Сама-то она всегда держала нос по ветру. И сколько раз она изменяла Димке! Уж Катя-то знает. И, не стесняясь, рассказывала всё подробно ей, той самой, у которой вся жизнь из-за неё, Щучки, пошла под откос. И почему, она, Катя, не перестала с ней дружить? Надеялась на что-то? Но она-то видела, что Димка оказался подкаблучником до такой степени, что много раз сам на машине забирал Ленку от очередной «подружки»... Он был совершенно слепым котёнком, которым Щучка крутила и вертела в зависимости от обстоятельств.
Так незаметно прошло две недели. Катя принимала какие-то лекарства, ходила на массаж, плавала в бассейне и занималась аквааэробикой. Незаметно вернулся сон. Пока ещё чуткий такой, поверхностный…
И однажды  Катя поймала себя на мысли о том, что каждое утро ждёт Павлова. Чтобы он вошёл и сказал: «Редкий Павлов не заглянет с утра пораньше в этот терем..».
И она решила сдаться. Сыграть отходную никогда не поздно. Но она не подумала, чего может стоить такая отходная. Павлов так ухаживал за ней, что она расслабилась окончательно, и эта мысль даже и не пришла ей в голову.
Через месяц Катю выписали, и Павлов, поторапливающий рабочих с ремонтом тёткиной квартиры, увёз Катерину на Кипр.
Катя чувствовала себя Золушкой, попавшей в королевские покои. И старалась ни о чём не думать. Так велел ей доктор, который выписывал её.
Две недели пролетели волшебной сказкой, оставившей после себя, кроме, закружившейся от любви головы, золотисто-розового средиземноморского загара, чудесное большое цветное фото в рамке.
На фото Катя и Павлов целовались, сидя на сёрфе.
Там, на Кипре, в Лимасоле, Павлов купил Кате чудесное колечко с маленьким изумрудом и сам надел ей его на палец.
Из Шереметьева Павлов привёз Катю на Профсоюзную. В комнате у Кате было прибрано, видно, Надежда приезжала. В первую ночь, Павлов остался у Кати.
А Михаил, сын, выглянувший на шум в прихожей, даже не поздоровался, увидев рядом со смутившейся матерью загорелого незнакомого мужчину. Закрыв к себе дверь, он на всю катушку включил свой японский телевизор.
Оставшись одна, Катерина старалась выходить из комнаты, когда на кухне или в коридоре не было сына. Выйдя однажды в коридор и столкнувшись с ним, она хотела повернуться  и уйти. Но сын больно схватил её за плечо. У Кати потемнело в глазах.
- Что, нашла себе кобеля? - агрессивно спросил Михаил, - Чтоб ноги его здесь не было. Замуж собралась в 40 лет! Крыша-то уехала совсем? - и он с такой силой хлопнул своей дверью, что в коридоре попадали со стен эстампы, повешенные ещё Катиной мамой. Катерина собрала их и отнесла к себе в комнату. Из комнаты слышно было, как сын матерится в их с Павловым адрес. А Катерина сидела на своей кровати и думала, как ей развесить у себя в комнате упавшие эстампы.
Вечером приехал Павлов, и у них с Катиным сыном произошла стычка.
- Слушай ты, мужичок, - сказал Михаил, поигрывая бицепсами, - Что-то ты зачастил сюда. Квартирка понравилась? Только ты губу-то не раскатывай, счас прямо по лестнице и спущу. Небось, прописка Московская нужна, вот и нашёл себе дуру.
- Слушай ты, - рявкнул разъярённый Павлов, который тоже был достаточно силён физически. Он схватил Михаила за грудки, - Мужичок - это ты, потому что позволяешь себе такое отношение к матери, которая тебя одна вырастила. А МУЖИК - это я, потому что никому не позволю обидеть эту женщину, которую я так люблю. И завари свой матюгальник, твоя халупа никому не нужна.
Он влетел в Катину комнату: «Собирайся, я оставить тебя здесь не могу. Ещё пару дней и всё твоё лечение насмарку пойдёт. Хорошо, что замок в твою дверь вставили».
Он помог Кате собраться, думая, куда может её сейчас отвести. Гостиница не подходила, там она будет одна, а ей надо выходить на люди. И тут он вспомнил мамину подругу, тётю Римму, актрису оперетты в отставке, как она сама себя называла. О Кате она уже знала, и Павлов решил везти её туда. И не ошибся. Катя понравилась тете Римме, и эта симпатия была взаимной.
Римма, как она велела себя называть, была рада Кате. Своих-то детей у неё никогда не было, и Катя пришлась ко двору.
Квартира Риммы была ярким зрелищем. Старые афиши в коридоре вместо обоев. В одной комнате старый рояль и настоящий балетный станок с зеркалом от пола и до потолка, на манекенах её яркие театральные костюмы. Старинная мебель в других комнатах, в гостиной абажур над круглым столом, стулья с высоченными спинками. Напольные часы, отбивающие гулко каждый час и огромный попугай Ара в клетке, передразнивающий всех.
Днём они гуляли по Тверскому бульвару, а вечером, дожидаясь Павлова, раскладывали пасьянс. Потом пили втроём чай.
Катя оживала на глазах. И в один прекрасный день она попросила Павлова пригнать ей из гаража свой кабриолет. Он засомневался, но просьбу выполнил. Проехав с Катериной пару кругов по Садовому кольцу, он успокоился - Катя пришла в себя.
В самом конце мая Павлов пригласил Катю в ресторан, где сделал предложение руки и сердца, и они подали заявку в ЗАГС.

* * *

На кухне, куда Павлов потянул Катю из спальни, так её поразившей, витал запах корицы и рахат-лукума. Душевно посвистывал чайник.
- Давай, хозяйничай, Катерина, - сказал Павлов, зардевшейся Кате. Она надела фартук, разлила чай. Она видела, что он ещё во взвинченном состоянии, только старается держаться. «Устал сегодня», - подумала Катя и сказала: «Прошу!» И, подражая, Павлову, манерно отвела руку.
Они уселись друг напротив друга. Павлов взял Катеринину руку и поцеловал. Она хотела, чтобы они говорили только о них двоих. Предстоящие события были главнее всего в жизни. И тут случилось, то, чего Катя, даже и предположить не могла.
Павлов, раскурив свою трубку, сказал раздражённо: «Представляешь, Нинка моя, вчера даже на вечер выпускной меня не пустила. А ведь только звонила, просила поговорить с деканом, она ведь в мед собралась поступать. Я её уж как ни уговаривал, - она мне - нет, мама тебя видеть не хочет. Я ей - ведь собирались же опять под Cаратов, на острова!»
Катя хотела возразить, но во рту пересохло, язык был словно наждачная бумага. А под ложечкой появился воздушный шарик, и стало трудно дышать.
А Павлова понесло: «Говорю, маму с собой возьмём. Вдруг помиримся!?»
Было впечатление, что Павлов мгновенно сошёл с ума…
«Как помиримся! - подумала Катя, - Послезавтра свадьба и чемоданы уже сложены, и куплены билеты в Париж. Он что забыл или сошёл с ума?»
А шарик внутри всё надувался и надувался, казалось, вот-вот он лопнет. Она поняла, что если будет продолжать слушать всё это, то шарик внутри лопнет и будет ядрёный взрыв, как сказал бы Павлов. Говорить она не могла - язык совсем не слушался её. Он только подумала: «Больно, как больно…Ну, вот всё и закончилось. Не будет ни свадьбы, ни Парижа. И двуспальной кровати тоже не будет…»
Она вскочила из-за, не снимая фартука, выскочила из кухни и стала надевать туфли. И всё ждала, что Павлов скажет что-нибудь такое, что сердце оттает и вернётся речь.
Но он, ничего не замечая, продолжал: «Ты же знаешь, я Ниночку каждый год вожу на острова под Саратов. Там в Саратове у меня родня, тётка родная и сын её, мой  брат. Мы с ним похожи, как близнецы…Ха-ха…Нет, представляешь, пришёл, чтоб на выпускной вечер с дочкой пойти, а этот хмырь… Новый муж… на моём месте за кухонным столом сидит,  ужинает. И «здрасссьте» мне говорит…»
Он встал нервно из-за стола, раскурил свою любимую трубку, отвернувшись к окну. Очевидно, от так был погружён в свои переживания, как схватила сумку и пулей вылетела из квартиры, хлопнув дверью. Сломя голову, она бросилась вниз по лестнице, прыгая через ступеньку.
Фартук сняла уже на бегу и бросила его где-то на перила. Она думала, что Павлов выскочит за ней, схватит её в объятия и скажет: «Прости, я - дурак, сам не знаю, что говорю....»
Но в подъезде было тихо. Только стук её каблучков.
Было уже совсем темно, и она никак не могла открыть машину, ключ не попадал в замок. Дрожащая река несколько раз промахивалась мимо скважины, оставляя на двери глубокие царапины от ключа.
Когда села, то взяла из бардачка успокоительную таблетку. Завела машину, сняла с ручника и уже хотела тронуться с места. Но вдруг слёзы полились градом. Она заглушила мотор и уткнулась лицом в руль, поверх своих рук. Так, уткнувшись, она прорыдала до полночи, всё ожидая, что Павлов пойдёт искать её.

…Наплакавшись, Катька уснула прямо на руле. Так она и спала в открытой машине, когда на город обрушилась гроза. Капли застучали по ветровому стеклу и кожаным сиденьям. Но Катерина не слышала этого, сон был столь крепок, что даже раскаты грома не разбудили её. Налетевший ветер наполнил собой сложенный капюшон кабриолета, поднял его крепко захлопнул на положенных местах.
И... машина сдвинулась с места. Набирая скорость, она покатилась вниз, к набережной. Подскакивая на булыжниках, которыми был выложен переулок, и набирая скорость.
А Катька спала как убитая.

Внизу переулок выходил на набережную, где проходила линия трамвая.
Было уже раннее утро, и вагоны вышли на линию…


С уважением к своим читателям и критикам.
Но не пытайтесь вывести меня из себя глупыми подколами...

Неактивен

 

#2 2006-08-08 18:33:51

RUTА JURIS
Автор сайта
Откуда: Аборигенка с Рублёвки
Зарегистрирован: 2006-03-20
Сообщений: 817

Re: СОБАЧЬЯ ПЛОЩАДКА. Московский роман. Часть 6

Как самое интересное началось, так читатели куда-то делись... :razz:

Одно объяснение самой себе -ЛЕТО confuse

Отредактировано RUTA JURIS (2006-08-08 18:34:55)


С уважением к своим читателям и критикам.
Но не пытайтесь вывести меня из себя глупыми подколами...

Неактивен

 
  • Форум
  •  » Проза
  •  » СОБАЧЬЯ ПЛОЩАДКА. Московский роман. Часть 6

Board footer

Powered by PunBB
© Copyright 2002–2005 Rickard Andersson