Форум литературного общества Fabulae

ПЛЮШЕВЫЙ ЗВЕРЬ МУТАНТ                 

                                                             Из книги «Маленькие сожаления».


       Зайдя в магазин, он сразу понял, что явно не успел и теперь придется пережидать перерыв. До закрытия осталось пять минут. Этого отрезка времени, может быть, и хватило бы, но женщина, выбивающая чеки, закрыла кассовый аппарат и уже весело разговаривала с одной из продавщиц, покинув свой пост. Но самое главное, и, пожалуй, трудное было выбрать игрушку из того набора разнокалиберных и разноцветных зверюшек, забавных человечков, персонажей мультфильмов, что расположились на стеллажах в ожидании своих новых игрушек. Машинки и различные механизмы исключались сразу. Подарок адресовался девочке. Его дочери.       
       Самая шумная, самая болтливая, и самая веселая из продавщиц, женщина лет сорока, с большой гривой волос, крашеных в ярко рыжий цвет, поставила у двери внутри магазина стойку, на которой фигурировала табличка «перерыв», и громко напоминала задержавшимся покупателям и зевакам, что пора освободить помещение. Он поспешил выйти.
       Осенний день выдался солнечным и прозрачным. Середина октября. Впереди предстоял целый час ожидания. Но он принял это как подарок, расположившись на скамейке в увядающем зелено-желтом парке. Деревья медленно теряли листву на серый асфальт.       
       Тридцать лет назад он гостил у бабушки с дедушкой. Тридцать лет назад. Тогда  тоже была осень. Да осень, именно осень. Дожди шли несколько дней. Асфальта в деревне, конечно же, не было, и  дороги с хорошо утрамбованной за жаркое лето, почти каменной землей начали быстро расползаться. Ямы и впадины заполнились мутными лужами. И самая большая из них, на улице между десятков дворов раскинулась одним своим берегом у самих ворот бабушкиного и дедушкиного дома. Это было настоящее море с размытыми очертаниями заливов, лагун, мысов и островов. Кочки выглядывали из воды архипелагами. У него были превосходные, черные, резиновые сапоги, а самое главное высокие, как бы специально для промера глубин в мелких водоемах. И как только тучи сбились к самому горизонту и затем совсем исчезли, освободив голубое небо и солнце, он заторопился на улицу. Бабушка выбрала для него самые теплые вещи, предусмотрительно дала к обыкновенным носкам, еще и шерстяные, колючие. Хоть «море» и находится в умеренных широтах, но пора уже была холодная. Он набрал заготовленные заранее кораблики  из выструганных досок ящиков, оснащенные двумя, тремя мачтами, с газетными парусами. Большая экспедиция начинала исследования неведомых просторов. Вышли на улицу и ребята, с которыми он успел подружиться на прошлой неделе, его сверстники, и присоединились к нему, более изобретательному и находчивому в играх. Время пробежало незаметно, за его спиной возникла бабушка и напомнила ему об обеде. Он сказал, что совершенно не хочет есть, и попросил погулять еще немного, но она была неумолима и лишь тактично заявила, что у него будет еще время наиграться в этой луже со своими друзьями. Он вздохнул глубоко и грустно – и это означало согласие.                       
       Ворота, бетонная узкая дорожка, кусок железного листа о который при входе в дом необходимо было счищать с обуви грязь, деревянные ступеньки крыльца – дорога от свободы к уюту. Он до сих пор отчетливо помнил эти намокшие и распухшие от дождя доски крыльца. Стертые от обуви по середине с коричневой краской, сохранившейся только по краям, они запечатлелись для него навсегда, словно щелкнул фотоаппарат и карточка отправилась на хранение в альбом памяти, который спустя много-много лет перелистывая в поисках чего-то очень важного необходимого и как казалось чрезвычайно нужного в данный момент, он постоянно натыкался на эти деревянные ступеньки крыльца. И они вели на светлую веранду, а через нее в саму избу, наполненную теплыми уютными запахами щей, жаленной картошки и еще чего-то трудно уловимого, но так же умиротворявшего.                           
       Возвратился дедушка, ушедший с самого раннего утра и… И достал из дерматиновой серой сумки, набитой какими-то вещами, бумажный сверток и развернул его.  Механический медведь с бочонком в лапах. А на нем красными буквами было написано «мед». Примитивным ключиком дедушка завел механизм и… И медведь начал подымать лапы приближая к своей пасти бочонок, запрокидывая его и как бы вливая в себя мед, которого, конечно же, там не было. Но имитация была  превосходной.
Он заглянул в бочонок и обнаружил, что тот наполнен как бы медом, а вернее прозрачной желтой застывшей массой. Такая условность его не беспокоила, и вполне устраивала.
       После обеда он взял медвежонка и уселся у себя в своем уголке, где стояла тумбочка, открыв ее, достал хранившиеся там игрушки и обложился ими: пластмассовыми, разноцветными кубиками, солдатиками, большими и маленькими, со знаменами и оружием, оловянными рыцарями, машинками - и стал рассматривать своего нового друга, забыв о удивительном «море», о эскадре с газетными парусами, и еще не исследованных берегах.
       Память о этом механическом звере сохранила ощущение твердости игрушки. Медведь был сделан из дерева и обернут тканью темно-коричневого цвета. Эта иллюстрация из прошлого тоже аккуратно хранилась в его сознании, с легкостью находилась и прокручивалась воображением. Словно это было вчера и стоит с вниманием обойти свою квартиру и непременно найдется этот заводной медвежонок.             
      Он теперешний вдруг задумался, сравнивая из своих ушедших дней, два цвета, темно-коричневый - деревянных ступеней - и той ткани - тоже темно-коричневой. Нет, разный, - заключил он, и тут же поймал себя на том, что иногда приходят нелепые и совсем ненужные мысли.       
       Тогда от неумения и нетерпения он перекрутил ключиком, положенное число оборотов, и пружина-спираль от напряжения лопнула. Сильное непонятное до сих пор чувство обуяло его тогдашнего, и почему-то из всех минорных эмоций перемешанных и перепутанных между собой выделялось одно – жалость к дедушке и бабушке, будто бы не оправдал их ожиданий. Он был печален и молчалив и рассказывать о случившемся разумеется не хотел, но тем не менее вечером старики узнали о беде, случившейся с медведем. Наступило время ужина и за чаем дедушка заявил, что он обязательно что-нибудь придумает, и пусть внук не переживает о поломке игрушки.
       И вот… И вот на следующее утро появился новый, точно такой же медведь, что и первый. Но прежде чем полностью вручить механического зверя, дедушка показал как осуществляется завод, и проверил, усвоил ли это внук. Убедившись что на этот раз все в полном порядке отпустил играть.       
       Мальчик как всегда по обыкновению выгреб из тумбочки все игрушки, в том числе и вчерашнего медведя. Медведи встретились. И о ужас… В то мгновение, на него еще сильнее нахлынуло грустное и даже тоскливое чувство вины. Понимание непоправимости было тяжелым, выдавливающим слезы. Стояли два медведя. Смотрели друг на друга. Было очевидно, что ранее, еще день назад они находились на одной полке сельского магазинчика. Тогда они были одинаковы и здоровы, если конечно можно было так выразиться. А теперь. Один бодро и уверенно поднимал свой бочонок, а второй стоял без движения. Досада. И он почувствовал еще больше вину  перед дедушкой и бабушкой, и перед этим поломанным медведем.           
       Он теперешний спросил время у проходящей мимо женщины – уже можно было возвращаться в магазин. Кукла, которую он подарил своей дочке, неожиданно сломалась, причину он не стал устанавливать, и какое-либо расследование, по его мнению, было бы лишними. Остановил по этой причине свою жену, начавшую было расспрашивать ребенка. Случилось это, значит случилось. И все же. Дочь сильно огорчилась, и конечно же плакала. Крошечный механизм сломался, и  кукла стояла без движения, и уже не могла крутить головой и с писком произносить подобия человеческих слов. Он пообещал, как и тогда его дедушка, что-нибудь придумать. Только как? Разобрав механизм, понял, что он уже неисправим. Поменять куклу он не решился, ведь его дочь ее держала в руках. И такой поступок мог выглядеть как предательство, пусть даже это определение обращено к игрушке. А поменять и сказать, что ее отремонтировали… Дочь бы обязательно выявила этот обман. А ложь это трещина не в механизме, а в бестелесной субстанции – доверии, которую не положишь на стол для лечения.           
       И вот теперь он стоял в магазине, где неделю назад купил эту куклу. На прилавке красовались ее подружки. А слева его внимание привлекли плюшевые звери, лохматые и длинношерстные, странных совсем не природных оттенков. Мамонтенок с косыми глазами, свалившимся на бок хоботом и почему-то цвета спелого абрикоса. Среди остальных  зверюшек с трудом угадывались медведи, зайцы, волки, лисы, львы с флегматичными мордочками, разве что больше всего походил на свой прототип тигр. А вот слева забившись в угол сидел какой-то невообразимый изумрудного цвета зверь – герой мультипликационных фильмов. Чудовище нелепой человеческой фантазии. Его природные корни ни угадывались не в одном известном ему обитающем на земле животном. Короткие лапы, длинный хвост – веревка, большое бочковатое тело и огромная голова с вытянутой мордой, бусинками глазами и отвислыми, продолговатыми ушами. Мутант, с иронией подумал он. Неизвестно почему, он не мог сам себе ответить, но именно на этого зверя и пал выбор. Тут он поймал себя на мысли, что стоит в магазине детских игрушек с совершенным ощущением, что он на рынке и просто выбирает товар. А вот в детстве для него это был удивительный мир, проникая в который трудно было разобраться в окружающих его вещах, каждая из которых была по своему привлекательна и загадочна. Здесь можно было не просто ходить, а жить, забыв обо всем что находилось снаружи. И вот он, взрослый, сделал свой выбор. Этот причудливый зверь был куплен.       
       Вечером за ужином… «Господи, все повторяется так или иначе», -размышлял он.   
       -А знаешь папа, они подружились, - сказала дочка.
       -Кто? – не понял ее слов он.
       -Ну они, папа. Кукла Маша и этот Борик, - заулыбалась она.
       -Какой Борик? – продолжал находиться в неведении он.
       -Ну этот зверь. Я его назвала Борик, - просияла она.
       И так зверь из мультика, мутант неизвестного происхождения Борик подружился с безмолвной куклой Машей. Чудовище и красавица. Только без прекрасных превращений. Но это к лучшему. Ведь они и без этого подружились. А ведь в его детстве могли бы подружиться те два медведя? Может быть, - подумалось ему. На кухню вошла его жена.     
       -Мама, мама, Маша и Борик подружились, - дочка забыла про чай.