Форум литературного общества Fabulae

НА ДЛАНЕ ГОСПОДНЕЙ.

Боже, мои руки по локоть в крови, крови всех возможных цветов и оттенков.
- Отец Вседержитель, почему я не вижу того, что видят остальные? Отец, почему я не слышу того, что слышат другие. Господи, почему я не думаю так, как все?
Но в делах своих не отстаю ни от кого, и в их содержании уже мне нет равных. Не так ли, Калар Жестокий? Калар Палач? Калар-Смерть?
- Господи, я ведь всегда слушал твоих слуг. Может, не все они достойные слуги? А может, не все твои? Помоги. Подскажи.
Но всегда ли делаю все, что мне велят? Разве что дров для аутодафе никогда не жалел и мечь всегда держал заточенным.
- Разве искать обитель твою - плохо? По пути греха мы идем, пусть и благими намерениями руководствуясь?
Куда благие намерения ведут всем и без того известно. И чем они часто омыты - тоже не секрет.
- Отец Небесный, подай знак, правы мы или нет.

Я стою, склонив голову, перед алтарем. И молюсь.
Господь милосерден и не даст людям еще глубже погрязнуть в грехах. Если бы мы занимались небогоугодным делом, не держались бы на нас так легко кресты и не повторяли бы мы безнаказанно имя Божье в стольких мирах.
Рядом с алтарем, у самого пола, что-то шевельнулось. Я присмотрелся... и начал креститься, неостранавливаясь.
Мышь, каких на звездолетах бесчетное количество... Простая, да не простая. С рогами. Вот такая чудная мышь.
- Господи, - шепчу я, - не так же откровенно...
- А ты хотел, чтобы я тебе письмо отправил? - гремит откуда то сверху могучий голос. - Или лично явился и все обьяснил?
Я самым престыдным образом шлепаюсь на зад.
- Привыкли советы спрашивать, - голос суров, - Помоги... Вразуми... А то семь пядей во лбу надо иметь, чтобы понять - УБИВАТЬ ПЛОХО. Так же и сказал вам, неразумным. Не сказал же, не убий потому то, а убий потому то. А вы...
В ужасе отползаю от алтаря. Со всех икон на меня мрачно взирают лики святых, словно поддакивая Богу. Мало я вам молился, мало подарков церквям приносил? За что такие неласковые?
- А ты их то о помощи не проси, - строго говорит Господь, - я то для них поважнее буду. Моду взяли, через подручных моих грехи замаливать. Эх возьмусь ка я да воспитаю вас! Никому мало не покажеться!
Убегаю, зажимая руками уши. Но все же слышу:
- А Соида встретишь, аббата такого-растакого, шею от моего имени намыль. И сюда пошли. Я ему добавлю.

Симпатичная рогатая мышка не нашла ничего вкуснее и принялась за дерево алтаря. Но долго портить церковное имущество ей не позволили: по вселенски огромная и по небесному мягкая рука нежно взяла ее и посадила на еще более масштабное плечо.
- Эх, Дьяволенок ты мой, - с грустью в голосе говорит недавний словестный экзекутор несчастного Калара, - совсем маленький стал, совсем слабенький... Человеческой речи даже не разумеешь. Все зло из тебя людишки выпили. Еще чуть-чуть и рогов лишишься. Обычным мышем станешь...
Мышь, только и отличавшийся от обычных рогами да странной кличкой Сатана Дьявол бегал по большой уютной ладони и не держал на людей зла, пусть они и были виноваты в его нынешнем состоянии (с другой стороны, не очень то и плохом: ни бед, ни забот).