Форум литературного общества Fabulae

РАЗОЧАРОВАНИЕ МИСТЕРА БЕЛЛА.

Телефон звонил. И в этом диком, сводящем с ума, дребезжании сейчас для одного человека заключалось все, в этот проклятый звук свернулось все мироздание.
Человек сидел в большом, не дешево обставленном, кабинете, сжимал в правой руке револьвер, и с испугом смотрел на незамолкающий аппарат. Не просто с испугом - с животным, абсолютным ужасом. Он уже много раз подносил револьвер дулом к виску, по долго жмурился, пыхтел и кривлялся, и столько же раз пистолет опускал. Телефон надрывался, а человек безрезультатно пытался покончить с собой.
Выжигающий душу зуммер оборвался, и нерешительный самоубийца облегченно вздохнул. Он бросил оружие на стол, уронил лицо в ладони и захныкал. Жалко себя было до одури.
Телефон опять задребежал, и мужчина схватил пистолет так, словно это была последняя спасительная соломинка. И опять повторилась виденная нами сцена: стоны, гримасы и поднимание-опускание руки с оружием. И снова выстрела не последовало.
На этот раз трезвонили долго, и человек порядком утомился кончать с собой. В конце концов, он не выдержал и резко поднял трубку, ударив себя по уху.
- Да, - рявкнул он, иллюстрируя, как крайний испуг может привратиться в крайнюю агрессивность. Впрочем, эта агрессия сразу же потухла, и человек испугался еще больше своего тона. - Да, - тихо и с нотками мольбы сказал он.
В трубке некоторое время царила тишина. А потом хриплый голос ровно произнес:
- Ну что же ты, стреляйся.
Револьвер выпал из разжавшейся руки.
- К-кто вы? - пролепетал мужчина.
- Это не имеет никакого значения. Так что же ты не стреляешься, милейший?
- А откуда вы знаете?..
- Уже битый час наблюдаю, как ты тычешь себе в череп стволом. Надоело...
Человек заозирался, в его сознании всплыли все те сцены секса с секретаршей, которые этот кабинет видел, а, может быть, и не только он... Непотребства вылазили из недр памяти одно за другим, и хозяин кабинета натурально покраснел.
- Ну так что, стреляться будем?
Несчастный всхлипнул:
- Я так не могу...
- Ну а как можешь? - участливо спросили из трубки.
- Когда телефон звонит громко, и долго... Я его боюсь.
- А что так?
И тут страдальца прорвало, он разрыдался и заплетающимся языком, частя и сбиваясь, поведал всю историю своих несчастий, приведших к необходимости самостоятельного ухода из жизни и к дикому страху перед всем и вся, и, почему то, в особенности, перед телефоном.
- Они меня найдут, - рыдал в трубку бедолага, - и на куски порежут.
В трубке долго молчали.
- Да, - наконец, сказал хриплый голос, - твое дело - труба. И я готов тебе помочь: клади трубку, а я буду звонить, так долго, как тебе надо.
Он не соврал, и минут через тридцать в кабинете громыхнул выстрел... А после него наступила тишина, даже телефон перестал звонить.
...К ночи труп убрали и кабинет истоптали десятки ног полицейских, судмедэкспертов, журналистов... и личностей не вполне определенных занятий. Здесь же почти целый день бродила шокированная секретарша и повторяла: "Никто не виноват, никто." Она была не права: косвенный виновник самоубийства мирно стоял на письменном столе. А между ним и таким же аппаратом в соседней комнате путешествовали электронные импульсы, и если бы кто-то ночью поднял трубку, он мог бы услышать прелюбопытный диалог.
- Сволочь ты, - говорили из соседней комнаты, хотя у телефона никого не было. - И зачем ты это сделал?
- Надоел он мне, - отвечал кабинет, хотя, опять же заметьте, и тут было пусто. - Говорил много и трубку часто кидал. Такое неуважение...
- М-да... Жесток ты братец. Что бы сказал мистер Белл?
- Он бы разочаровался. Но неужели ты думаешь, что человеческий Бог до сих пор в людей верит? Недолго это длилось после их создания.
- Мы слишком долго жили бок о бок с людьми...
- И слишком стали на них похожи...