Приглашаем литераторов и сочувствующих!
Вы не зашли.
Aлиса Деева написал(а):
Мастера художественного плача. А я чем старее становлюсь, тем ближе мне становится художественный свист.
Но это, вроде бы мнение не Юрия, а Галича.
Я Галича вообще не сильно люблю. Он меня ещё в юности напрягал. Все эти страдания на публику с каким-то душком, на мой взгляд.
Но в России любят страдающих и слабых. Будем учитывать менталитет.
Неактивен
А у меня с юности некоторое предубеждение относительно поющих поэтов.
Неактивен
Елене Лаки написал(а):
Aлиса Деева написал(а):
Мастера художественного плача. А я чем старее становлюсь, тем ближе мне становится художественный свист.
Но это, вроде бы мнение не Юрия, а Галича.Я Галича вообще не сильно люблю. Он меня ещё в юности напрягал. Все эти страдания на публику с каким-то душком, на мой взгляд.
Да не было у него никаких страданий. Был он весёлый мужик, раздолбай, пьяница и бабник. Которого по недосмотру курирующей организации зачем-то в диссиденты записали. Ну после этого пришлось имиджу соответствовать.
Знаете ведь, его первая песенка - про милиционершу Леночку. Никаких там страданий нету и в помине.
Неактивен
alv написал(а):
Да не было у него никаких страданий. Был он весёлый мужик, раздолбай, пьяница и бабник. Которого по недосмотру курирующей организации зачем-то в диссиденты записали. Ну после этого пришлось имиджу соответствовать.
Знаете ведь, его первая песенка - про милиционершу Леночку. Никаких там страданий нету и в помине.
Про Леночку мне не нравится. Про прибавочную стоимость нравится (если это его, всё время путаю "бпрдов").
Неактивен
Aлиса Деева написал(а):
alv написал(а):
Да не было у него никаких страданий. Был он весёлый мужик, раздолбай, пьяница и бабник. Которого по недосмотру курирующей организации зачем-то в диссиденты записали. Ну после этого пришлось имиджу соответствовать.
Знаете ведь, его первая песенка - про милиционершу Леночку. Никаких там страданий нету и в помине.Про Леночку мне не нравится. Про прибавочную стоимость нравится (если это его, всё время путаю "бпрдов").
Его, его
Про прибавочную стоимость - это вообще шедевр.
Неактивен
alv написал(а):
Его, его
Про прибавочную стоимость - это вообще шедевр.
Согласна
Неактивен
alv написал(а):
Елене Лаки написал(а):
Aлиса Деева написал(а):
Мастера художественного плача. А я чем старее становлюсь, тем ближе мне становится художественный свист.
Но это, вроде бы мнение не Юрия, а Галича.Я Галича вообще не сильно люблю. Он меня ещё в юности напрягал. Все эти страдания на публику с каким-то душком, на мой взгляд.
Да не было у него никаких страданий. Был он весёлый мужик, раздолбай, пьяница и бабник. Которого по недосмотру курирующей организации зачем-то в диссиденты записали. Ну после этого пришлось имиджу соответствовать.
Знаете ведь, его первая песенка - про милиционершу Леночку. Никаких там страданий нету и в помине.
Алексей, ну кого тут разводят? Крик о помощи, тыр-пыр, восемь дыр. Уж придумал бы что-нибудь поинтереснее (я о Юрии говорю). Наука совсем зачахла.
.
Неактивен
У Зощенко неплохо написано про поэтичность
http://www.ostrovok.de/old/classics/zoshchenko/story006.htm
Я не несу ответственности за взгляды героя Зощенко, хотя отчасти с ними согласна.
Неактивен
Оставшийся в живых дебютант после тотальной чистки партийных рядов. Как говаривала Фрекен Бок: "Не надо, я Вас боюсь".
Дятел, долбишь день -деньской,
Дело друг достойное,
Девять двадцать, дуй домой,
Дерево довольное.
***
Весел вечер,
Вено внесено,
Воет ветер,
Выпито вино.
Отредактировано Цернуннос (2010-05-25 23:15:40)
Неактивен
Чины и званья – сердцу это мило,
Так мы растём, всё вверх, до потолка,
Но плавно ускользнёт из рук кормило,
И сердце остановится слегка.
Неактивен
Дорогая передача, почтите своим присутствием эту тему.
Что вижу, то пою,
Как много в поле зрения,
Дома стоят призрения,
А может быть презрения,
Иль новые – прозрения,
На самом на краю.
Лицо себе сошью,
Рассветные прохожие,
Как правило похожие,
Обычно белокожие,
Что прячут суть свою.
Имеет цель толпа,
И суть её – движение,
Распалась на мгновение,
Слияние, деление,
Отдавлена стопа.
Рассыпана крупа,
Как наши отношения,
Мы – разные растения,
Ты с теми, но не с теми я,
Почти сожжён запал.
Какая благодать!
Свободные суждения,
Стал острым угол зрения,
Я в стадии горения,
И время догорать.
Опасность есть – мечтать,
Я движим страсти голодом,
Тобой – горячим золотом,
Рождённый тёмным городом,
Теперь ему под стать.
Неактивен
Это лирика, лирика,
Впрочем, тон панегирика,
Эту метрику Эрикой
Не решусь я назвать,
И проснулась истерика,
Зная путь эзотерика
Череп бедного Йорика
Хочет боль осознать.
А немые каноники
Пишут длинные хроники,
Одолели поклонники
Псевдозвёзд псевдогрёз,
Ты – идея бредовая,
Кость сломалась берцовая,
И улыбка бедовая
Прочь прогонит наркоз.
Бабы любят бездельников,
Любят бедненьких крестников,
Из тычинки и пестика
Будет знатный тандем,
Грудь вздымается голая,
Голова внутри полая,
И шагал бы до гроба я,
Но, окончен мой стэм.
Ты пришла горделивая,
Дочь луны нерадивая,
Бесконечно кичливая
Неземной красотой,
Только я спрячу фантики,
Только ты сбросишь бантики
А в глазах твоих чёртики
В пальцах – тёплый покой.
Плакал Ницше надрывисто,
Ты же дышишь прерывисто,
Ночь облает заливисто
Наш случайный роман,
Страсть прольётся цикутою ,
Вечность будет минутою,
Сладость – горечью лютою,
Ложем стал дастархан.
Ни к чему сожаления,
Не паду на колени я,
В храме слёз и сомнения
Не поставлю свечу,
К чёрту всё пошлю мысленно,
Только мы – это истинно,
Губы любят убыстренно,
Ты кричишь, я молчу.
Ну, до поезда скорого,
Лучше поздно, чем дорого,
Лучше сладко, чем солоно
Проще раз, чем навек,
Ну, прощай безымянная,
С неба снег – крупа манная,
В наказание данная
За угрюмый мой смех.
Неактивен
Цернуннос, а почему Вы все в один топик складываете? Неудобно и Вам, и нам. Новый стих - новая тема.
Неактивен
Может потому что я по натуре собственник. Да я и к топику уже привык. А каждый раз всё сначала, есть ли в этом сермяжная правда?
Неактивен
Абсолютной конечно нет.
Неактивен
Прошу.
Неактивен
Человек неизменен, порой рационален,
Но сокрытых желаний
Нельзя превозмочь,
Ибо бросивший вызов морали печален,
И стирает все грани
Одна только ночь.
Нам пресыщенных тел не простить нетерпенья,
О, есть зубы у боли,
В них сладостный яд,
Гибель близко, тем ярче восторг обретенья,
Ярче образ неволи,
Молва – сущий ад.
Выход для малодушных один – отреченье,
Покаянье, забвение,
Жизнь мертвеца
И над их головами есть нимба свеченье,
Вот души рассечение,
Вдоль, до конца.
Посягать на союз, узаконенный Богом,
Значит вызвать сомненья,
И праведный гнев,
Не моги изменять, но в обличии строгом,
Спит мечта дерзновенья,
В ягнёнке есть лев.
Но пути вдохновенья неисповедимы,
Кровь, бурлящая в жилах,
Велит пренебречь
Тем законом, которым союзы хранимы,
Послушанье на вилах,
И головы с плеч.
Неактивен
Три с половиной человека,
Но почему же не четыре?
Неверный счёт, коль есть остаток,
Откуда дробь, к чему она?
Недостижимая как Мекка,
Как мат и брань в прямом эфире,
Не разобраться без перчаток,
Без возлияний, и вина.
Дым стелется в избе клубами,
Танцуют, мягкими лаптями
Выделывая па, смеркалось,
Слеталась нечисть на гульбу.
Я мухоморами грибами
Закусывал, и пел с чертями,
Что веры в людях не осталось,
О том, что страх теперь табу.
Хозяин медяки считавший,
Аж хрюкнул раза два, но тихо,
А ведьмы косы распустили,
И танцевать давай канкан.
Всех напугал петух кричавший,
И вдруг в избу ввалилось лихо,
Но солнце вышло, черти взвыли,
Отбой кричал на дубе вран.
И опустевшее строенье,
Пришло к периоду распада,
Три с половиной оказались,
Одним, но дюжим молодцом.
Теперь меня берёт сомненье,
Не был ли сон и буффонада?
Что клетки мозга замечтались,
Возник туманный, злой фантом.
Вдвоём покинувши избушку,
Бегом до леса припустились,
И схоронились, чтобы вскоре,
Уйти, до смуглой темноты.
Я выпил мало, только кружку,
И надо мной повеселились,
Смешное, глупенькое горе,
Осколки чёртовой мечты.
Неактивен
Вот дом,
Где правил всегда дядя Сэм.
А это горчица,
Ей граждан окрашены милые лица,
В доме,
Где правил всегда дядя Сэм.
А это блудница,
Которой не нравится очень горчица,
Которой окрашены милые лица,
В доме,
Где правил всегда дядя Сэм.
Вот доллар,
Его обожает блудница,
Которой не нравится очень горчица,
Которой окрашены милые лица,
В доме,
Где правил всегда дядя Сэм.
Вот штат без названья,
Где доллар всегда исполняет желанья,
Который несут за работу блуднице,
Которой не нравится очень горчица,
Которой окрашены милые лица,
В доме,
Где правил всегда дядя Сэм.
А вот конгрессмен,
Который забыл про свой штат без названья,
Где доллар всегда исполняет желанья,
Который несут за работу блуднице,
Которой не нравится очень горчица,
Которой окрашены милые лица,
В доме,
Где правил всегда дядя Сэм.
А это Кармен,
Которую слушает наш конгрессмен,
Который забыл про свой штат без названья,
Где доллар всегда исполняет желанья,
Который несут за работу блуднице,
Которой не нравится очень горчица,
Которой окрашены милые лица,
В доме,
Где правил всегда дядя Сэм.
Вот белоголовый орлан,
Который не знает совсем о Кармен,
Которую слушает наш конгрессмен,
Который забыл про свой штат без названья,
Где доллар всегда исполняет желанья,
Который несут за работу блуднице,
Которой не нравится очень горчица,
Которой окрашены милые лица,
В доме,
Где правил всегда дядя Сэм.
А вот шелестящий карман,
Которому служит великий орлан,
Который не знает совсем о Кармен,
Которую слушает наш конгрессмен,
Который забыл про свой штат без названья,
Где доллар всегда исполняет желанья,
Который несут за работу блуднице,
Которой не нравится очень горчица,
Которой окрашены милые лица,
В доме,
Где правил всегда дядя Сэм.
Неактивен
Состояние компромиссное,
Антиномия, безразличие,
В твоей страсти всегда присное,
Твой талант – изменять обличие.
В твоей сумочке рядом с пудрою,
Пистолет возлежит заряженный,
А в постели ты будешь мудрою,
И комично – обескураженной.
Ты прикроешься беззащитностью,
О натура неидеальная,
Покорён я твоей скрытностью,
Эпатажная, ненормальная.
И размоет ночь очертания,
И все краски сольёт в единое,
Время близких душ покаяния,
И в холодных глазах – змеиное.
Завтра порознь, прочь сомнения,
Лучше ухватить мимолётное,
Даже боль – лишь триумф мгновения,
А погода теперь лётная.
Неактивен
Пастух играет на свирели,
Воспеть желая сельский быт,
Штрихи природные пастели,
Где цел ягнёнок, волк же сыт.
И жизнь крестьян трудолюбивых,
То добродетель, то порок,
Их жён, и мудрых и сварливых,
Чей мир по-своему жесток.
Живописать и ум народный,
Способность мыслить глубоко,
Да век, кровавый, хлебородный,
Который дался нелегко.
Провинциальную глубинку,
Преданья славной старины,
Молодка вышила ширинку,
Погиб любезный без вины.
Воспеть дворянскую усадьбу,
Её прекрасный зимний сад,
Где ныне чёрт справляет свадьбу,
И землю побивает град.
Дом неприветлив с мезонином,
И только ветер – редкий гость,
Да тучи – рваным балдахином,
Да недоломанная трость.
Пастух конечно призрак тоже,
Поющий молодость свою ,
Он на камнях поставил ложе,
В Богами брошенном краю.
Всё бродит этот новый Ларра,
Не доискавшись до причин
Того великого пожара,
Когда остался он один.
Давно сменились поколенья,
Всё растворяется во мгле,
Пастух не ждёт благоволенья,
Пастух шагает по золе.
Неактивен
Из пыли от взорвавшейся сверхновой,
Из хаоса рождается звезда,
Сколь юной, гордой, и внутри бардовой,
Снаружи холоднее глыбы льда.
Нам кажется, что очень одиноко
Блуждать в пустыне, вечной и пустой,
Где господин – сияющее око,
Что плавит космос солнечной искрой.
С рожденья обретающей нирвану
Не объяснить людскую суету,
И то, как мы теряем нашу прану,
И умираем на своём посту.
Звезда сама раба миропорядка,
Которой курс проложен на века,
Внутри неё рождается загадка,
Судьба которой очень нелегка.
Итак, внутри скиталицы небесной
Отчаянная жизнь даёт ростки,
Которых форма будет неизвестной
В объятьях звёздной огненной тоски.
Нетерпелива поступь эволюций,
Звезда своё не балует дитя,
Не выполняя материнских функций,
Вскипая, так бесстрастно, не шутя.
Но гнев утихнет, медленно и сонно
Она продолжит круговой маршрут,
В ней жизнь, что появилась беспардонно,
И задержалась не на пять минут.
Мы дети долгих странствий изначально,
И это началось давным-давно,
Существованье как ничто фатально,
А небо нынче всё черным-черно.
Жизнь своё право заявляет смело,
На всех планетах, и во всех мирах,
Она конечна, если мыслить зрело,
Но восстаёт, отрясши самый прах.
Звезда стареет, и невозмутима,
Танцует, раскалившись докрасна,
Во всех вселенных будет вспышка зрима,
И новая очнётся ото сна.
Неактивен