Форум литературного общества Fabulae

Снежно-белы и кудрявы, в небе облака блистали.
Император Дао Дао восседал на пьедестале.

Трепетал Запретный город, от почтительности млея.
Обнимал парчовый ворот императорскую шею.

Император тяготился утомительным обрядом –
И нежданно обратился к притулившемуся рядом

Жидкобровому мужчине с кругло-бабьими плечами:
«Знаю, по какой причине ты спокойно спишь ночами.

Ради благ придворной клики, ради должности и блеска
Ты лишился невеликих, но существенных привесков,

Вес которых – не излишек, но секрет которых тонок,
По которым мы мальчишек отличаем от девчонок.

Уважительность причины уважаем мы отчасти.
Неужели быть мужчиной хуже, чем сидеть при власти?»

Вежливо и ненадменно, ровным током слов напевных
На вопросы суверена так ответил главный евнух:

«Знойный Юг и Север темный, Запад злой, Восток коварный…
Над империей огромной вечно реет дым пожарный.

Многосмысленность задачи о покорности в народе
Разрешима не иначе, как при взвешенном подходе.

Нам, лишенным страсти грешной, думающим лишь о благе,
Так же ясен мир кромешный, как рисунок на бумаге.

Тонколицые красотки душу нашу не смущают.
Барабаны и трещотки нас с пути не совращают.

Вожделенье огневое иссушает силу духа.
Мы же мыслим головою, а не тем, что ниже брюха.

Мы храним твердыню трона от поспешностей плачевных».
И, отвесив три поклона, речь закончил главный евнух.

«Коли так», - сказал владыка, - «есть идея для указа.
Может, это слишком дико, но вопрос решится сразу.

Эй, писцы! Вот вам бумага! Запишите повеленье!
Наша цель – покой и благо для народонаселенья.

Дан нам Небом знак чудесный, наши приняты молитвы.
Пусть мужчины Поднебесной хорошо направят бритвы –

И в веселье, но не в горе, с ликованием приличным
Поотрежут то под корень, чем от жен они отличны!

Править нам легко и лестно холощеными тельцами.
Все мужчины Поднебесной разом станут мудрецами».

Но с рассчитанным напором, чтоб не вызвать вспышек гневных,
К императору с укором обратился главный евнух:

«Для толпы вредна свобода. Чернь бунтует оголтело.
Размножение народа – государственное дело.

Худо будет в вашем царстве, если мы нажимом голым
Всех в Срединном государстве уравняем средним полом.

Бритвой лучше просто бриться. Если ваш указ расславить,
Лет примерно через тридцать трону будет некем править.

Кто нам станет ткать халаты? Кто взрастит хурму с айвою?
Кто воздвигнет нам палаты под небесной синевою?

Будет пусто, будет дико, грянут мор, и смерть, и тленье.
Умоляю, о владыка, отмените повеленье!»

И, отходчив по натуре, император рассмеялся:
«Евнух, ты совсем не дурень, как вначале показался!

Ты пожертвовал неслабо, уступил разгул народу.
Ублажить не можешь бабу, а другим даешь свободу.

Эй, писцы! Перечеркните все, что вы позаписали,
И другое запишите, чтобы подданные знали.

Быть монахом не годится. Чтобы всем по нашей воле
Ночью с бабами трудиться так прилежно, как и в поле.

Чтобы скромностью убогой ход вещей не задержали,
Чтобы вкалывали много, так же много и рожали.

Для запасу и припасу, чтобы нам жилось в покое,
Мы умножим нашу расу против нынешнего вдвое.

Ровно вдвое – не иначе. Край велик, а люди редки.
На решение задачи – две ударных пятилетки».

Полтора тысячелетья люд трудился молчаливо,
И на свет являлись дети сплошь китайского разлива.

Подкосить их не сумели ни потопы, ни заразы.
В императорском Китае исполняются указы!