Форум литературного общества Fabulae

Приглашаем литераторов и сочувствующих!

Вы не зашли.

#1 2006-11-15 15:39:46

Саша Коврижных
Редактор
Откуда: С севера.
Зарегистрирован: 2006-08-15
Сообщений: 15171
Вебсайт

Рядовой. Гл.2

Простите, дорогие редакторы. Мне вас жалко, но я мечтаю стать прозаеком. Что мне делать?
СК

Глава 2. Дорога.

Часть 12.

Поезд шёл точно по расписанию. Что крайне удивляло. А что тут удивительного? Почему он должен опаздывать или, наоборот, двигаться с ускорением? Ведь должно же быть на этом свете хоть что-то нормально и правильно!
Пашка начал присматриваться к своей группе. Он и раньше любил наблюдать за людьми, изучать их поведение. А сейчас это доставляло ему ещё большее удовольствие. Самым старшим из них был Вадим. Он ехал с пакетом, в котором лежало лишь самое необходимое. В руках у него постоянно перекладывались, перетасовывались карты. Сам он был похож на добрый бочоночек вина, не очень крепкого и розового. Когда Пашка узнал, что он женат, то тут же начал искать в нём черты, за которые его можно было полюбить. В каждом человеке есть то, за что его можно любить, и есть то, за что можно ненавидеть. Он притягивал всех своей весёлостью, озорством, тупыми и неудачными шутками, развязной бесцеремонностью. Но Пашку он этим отталкивал. Пашке нравилось наблюдать за ним, когда он своим пухлым пальцем ковырялся в носу. Тогда он становился похожим на озорного мальчишку, и если бы не его редкие желтоватые прокуренные усики, то он бы так и подумал о нём.
Рядом с Вадиком сидел Юра, который был намного симпатичнее Пашке. У него не было такого высокомерного взгляда и если он улыбался ( а улыбка его была немного растянутая и странная ), то улыбался искренне и добродушно. Из его рассказов Пашка понял, что жил он на окраине областного центра, в районе новостроек, был приличным выпивохой, любил помахаться за дело и просто так, по пьяни. Когда он рассказывал что-то весёлое, то подавался всем телом вперёд, ставил руки на колени по-паучьи, или потирал руками брюки, запрокидывал голову назад и растягивал губы настолько, насколько это было возможно. Вид у него был при этом такой, словно он пил воду из маленького водопадика, а внизу была большая выемка, наполненная прозрачной водой, и оттого ему приходилось широко расставлять ноги, чтобы не упасть туда. Выемка была глубокой, но это не мешало разглядеть на дне покатые валуны, а на них слой слизкого ила, каждую травинку водорослей, и заплутавших в них подвижных комочков непонятного происхождения, которые двигались, не имея ни цели пути, ни задачи, но они имели свободу, и это окупало всё остальное. Пашка им завидовал.
Третьим был Витя. Витёк. Он был откровенным балбесом, хоть и разыгрывал всю дорогу из себя крутого и разбитного парня. Про таких говорят, что у них «фига – в сумке, и п…а – в думке». В последнем Пашка убедился, когда они пересели на поезд Москва-Гомель. Речь у него была быстрая и топорщилась во все стороны из сдвинутого немного набок рта. Когда он улыбался, то сдвиг обнаруживал себя с ещё большей силой. На вытянутой голове завивались волосы цвета соломы. Одет он был в поношенный, но добротный костюм явно не отечественного производства. Пашка живо представил себе его родителей, довольно обеспеченных и уважаемых на работе и в обществе людей, которые просыпались и ложились с одной мыслью: «Надо заняться воспитанием сына!», но тут же забывали про неё. А он рос, неплохо обувался, одевался, вкусно ел, пил, стал выпивать, потом курить и ни о чём не думал. С грехом пополам окончил школу, потом ГПТУ и теперь сидит с Пашкой на одной лавочке и мусолит в руках карты.
Играют в «козла». Пашку как-то учили в него играть, и он сносно резал и пасовал, но к этому моменту он помнил уже немногое и только вяло наблюдал за игрой и игроками. Глаза у Вити всё время бегали и меняли своё выражение, в зависимости от того, на кого он смотрит и о чём думает. Иногда его глаза делались хитрыми, но глупота всё равно вылезала наружу. Он смотрел то на Вадима, своего партнёра, то на Юрку, то на Колю. Коля был хитрее и пронырливей всех на голову. Роста он был невысокого, только плечи его были сообразно тазу и сам он был немного горбат. Но не от неправильного сидения за школьной партой, а, скорей, от неправильного на ней лежания. Манерой держаться он походил на Витю: тоже всю дорогу разыгрывал из себя делового. Чтобы представить его лицо, достаточно взять Бабу Ягу и снять с неё платок, волосы и морщины. Такой же крючковатый нос, хитрые глазки, узкие маленькие губки, пухлые щёки, уши торчком и всё это на эллипсоидной голове, которая покоилась или вертелась (чаще – последнее ) на тонкой шее. Пашка ещё обратил внимание на его пальцы: корявые, непластичные и неорганичные в своих действиях.
Вскоре Пашка перебрался в последнее купе, в нём было уютно и не так одиноко. На верхней полке лежал их капитан и читал книгу. Его сократовский лоб, смотрящий сверху на всё происходящее, говорил о многом.  Из их группы здесь сидело четыре человека. Они не умели играть в карты, не умели поддержать «базара». Им просто хотелось побыть одним, но с кем-то рядом.
Пашка завязал разговор с соседом по лавке, на которой  уютно устроился. А до этого он открыл консерву и славно уминал её содержимое. Сосед «уминал» содержимое толстого журнала. Но консерва доедена, журнал надоел и они разговорились. Начали они с темы, их объединяющей, только сосед уж давно отслужил, а Пашке только предстояло. Все два года он колесил по стране и возил какие-то документы в маленьком добротном чемоданчике. Вагон стал его вторым домом. Это было видно по тому, как он сидел и читал, по его футболке и тренировочным штанам, по вывешенному в изголовье костюму на плечиках. Его изрытое морщинами лицо выглядело молодым и смотрело на Пашку прямо и открыто, уголки рта слегка улыбались. Пашка в свою очередь поведал ему несколько историй из своей гражданской жизни. Разговор с ним придал ему какое-то невыразимое спокойствие. Пашка перестал чувствовать себя потерянным и одиноким.


Часть 13.

Москва. Кругом Москва.
Вся группа сидит в огромном зале ожидания и слушает капитана.
- Короче, давайте договоримся так: я вас отпускаю погулять по городу, но делаю поверку через каждый час. Сколько у нас до отправления нашего поезда? – он посмотрел на часы и сам себе ответил, - Одиннадцать часов. Так вот, сейчас времени… короче, через час двадцать все собираемся здесь. Если кого-то не будет, то всякие брождения я прекращаю. Пусть кто-нибудь остаётся всегда и стережёт вещи.
Он встаёт. Все начинают потихоньку подниматься. Кто-то остаётся сидеть. Они, наверное, просто устали и хотят отдохнуть. Пашке видно это по их опущенным безвольно головам.
Пашка вылетает на привокзалку. Он уже не понимал, куда он шёл и зачем он шёл. Ему хотелось в последний раз ополоснуться в городском шуме, беге машин, толкотне и суете прохожих, которым до него не было никакого дела. «Это здорово, что они меня не замечают, - думал Пашка, лавируя между людьми, - не видят моих обездоленных, просящих неведомо чего глаз, моей синей кепки, прикрывающей бритую голову.»
Пашка опять остро почувствовал, как падал во времени, цепляясь за головы прохожих, витрины киосков и магазинов, за эти деревья, такие раскидистые и чужие.
После первой поверки Пашка опять вырвался на привокзалку. На этот раз он старался идти неторопливо, сдерживая каждое своё движение. Это очень трудно и нужно постоянно двигаться, чтобы тебя не разорвала та энергия, что стучит в висках, энергия страха.
На этот раз он решил чего-нибудь перекусить. Благо, деньги ещё были. Он не обращал внимание на то, что ел, только чувствовал как что-то  урчит в животе и перекатывается. Захотелось пить. Он встал в очередь к киоску, на котором жёлтыми буквами было написано «Фанта». Пахло сыростью. Пашка уже истёк слюной, пока подошла его очередь. Он взял две бутылки «Фанты» и по одной «Байкала» и «Лесного». Он когда-то слышал эти названия, но никогда не доводилось их попробовать. Теперь довелось. Отойдя к вокзальной стене, впившись губами в холодное горлышко бутылки, он убил свою жажду, липкую и назойливую.
Потом не раз ещё ему придётся попробовать, испытать, ощутить то, чего он никогда не ел, не испытывал, не ощущал на себе. Каждое такое новшество ещё раз доказывало необычность и непривычность его положения. Каждая новая вещь, новое событие влекло за собой новое понимание мира, рождало новое мироощущение.
Гуляя после очередной поверки, Пашка проходил под окнами вокзала и в раскрытом окне второго этажа вдруг заметил себе подобных – бритоголовых и одетых во всё ненужное, но более-менее сносное. Тут же  он узнал, что это была партия в 120 человек. Их держали под конвоем и никуда не выпускали. Пашка подумал: «Вот какой у нас чуткий и добрый капитан – и я свободен. Хоть одиннадцать часов, но свободен.»

Часть 14.

Они тесной кучкой стоят около своего вагона, который через полчаса понесёт их в далёкую Белоруссию. Они ждут капитана. Он куда-то отошёл. Вот и он. Все не торопясь заходят в вагон и устраиваются поудобнее. Теперь торопиться совершенно незачем.
Пашка устроился в третьем купе и поплыл по реке памяти. Он не боялся утонуть в ней, потому что был абсолютно спокоен.
Отвлек от раздумий девичий визг. Их было, как и новобранцев, человек двадцать. В основном это были девчонки с четвёртого по восьмой классы. Мальчишек было намного меньше. С ними были двое взрослых: молодая женщина и пожилой мужчина.
Позже, когда Пашка разговорился с молодой женщиной, он выяснил, что это была делегация новосибирской спецшколы с математическим уклоном. Они ехали из Мурманска в Белоруссию. Это была большая экскурсия для отличников и активистов школы.
Молодая женщина оказалась учительницей начальных классов. На лице её уже были признаки ранней сухости, и Пашка живо представил её лет через 15-20: сухонькая, худенькая старушка с крашеными волосами и с добрыми-добрыми глазами.
Пожилым мужчиной оказался учитель физики и математики. Был он полным, но тело было пропорциональным, и потому выглядело стройным. Пашка запомнил его придирчивый, изучающий, но мягкий взгляд из-под густых бровей, над которыми возвышалась лысина с поредевшими, но не потерявшими прически волосами.
С Валентиной Андреевной, молодой учительницей, Пашка разговорился уже под вечер, а до этого бесцельно слонялся из купе в купе.
В некоторых из них расселись как хозяева его братья по несчастью и подогревали в себе нездоровый животный интерес, перебрасываясь с девочками не имеющими смысла пустыми фразами, которые говорили только об одном: « Пойдём со мной, крошка! Я оторвусь в последний раз на тебе. Ты ещё не знаешь, что это такое. Ты даже представить себе не можешь, как это здорово. Пойдём со мной…»
Валентина Андреевна и учитель физики и математики всё уже прекрасно поняли и глядели в оба. Валентина Андреевна поделилась своими опасениями с Пашкой, когда они остались вдвоём, и у них завязался откровенный разговор о жизни. Потом подошёл её коллега. Его внимательные глаза излучали тревогу и настороженность.
- Беседуете? – сказал он, не глядя на Пашку и снимая пиджак.
- Да, есть ещё порядочные молодые люди. – сказала Валентина Андреевна и посмотрела на Пашку с улыбкой.
Физико-математик молниеносно взглянул на Пашку и остался доволен его лысой и невинно-улыбающейся внешностью.
- Ну, ладно, я пошёл. – сказал он и повесил пиджак.
Учительница вздохнула, съёжила губы и повернулась к окну.
В каких-то купе сидели девочки младшего возраста и чем-то увлечённо занимались. Пашка иногда останавливался в этих купе. Заговаривал с ними. Они с интересом за ним наблюдали, хотя делали вид, что совершенно к нему безразличны. Причём каждая считала своим долгом вставить в разговоре какую-нибудь «колкую» ( с их точки зрения ) фразу и с любопытством наблюдала за Пашкиной реакцией. Но он был холоден и спокоен. Из-под своей маски хмурого безразличия, он со смехом и любопытством наблюдал за их ужимками. В конце концов, ему всё это надоело, и он перебрался во второе купе, где сидела и грустила (как ему казалось) Валентина Андреевна.
Он начал с простых дежурных фраз. Она отозвалась. Две души слились и потекли одной рекой. Ему было легко изливать свою душу совершенно незнакомому человеку. С каждой фразой ему становилось всё легче и свободнее. За разговором Пашка не заметил, как стемнело, как включили освещение в вагоне, как стали разносить чай. Они выпили по стаканчику и разговор стал ещё оживлённей.
Вскоре в их купе стал собираться народ. Девочки, мальчики и новобранцы. Из всех ребят Пашка обратил внимание на одну пару. Их в шутку все называли «жених и невеста», даже Валентина Андреевна. Когда они разговаривали между собой, то были похожи на ворчливого и вечно-недовольного мужа и вертлявую, но любящую жену, вечно понукающую своего мужа-недотёпу.
Пашке запомнилась ещё одна девочка. Она была лет четырнадцати и была так чиста и невинна, так красива и привлекательна, что ему захотелось её. Но Пашка смог себя перебороть и старался не смотреть на неё. Витёк со своей природной страстью бороться не стал. Он стоял в проходе и его рот совсем съехал на бок. Глаза горели в предвкушении приятного. Он смотрел на эту девочку не отрываясь, а когда она поднимала глаза и смотрела на него, он кивал ей головой и всёговорящими глазами просил выйти с ним. При этом она опять опускала голову и густо краснела. Из-за плохого и тусклого освещения никто не видел этого молчаливого разговора, но Пашка сидел напротив её и видел всё до мелочей: её маленькие серёжки в маленьких ушках, гладкую загорелую кожу на её тонких руках, её апельсиновые груди, обтянутые белой футболкой. Когда, раздосадованный, но не потерявший надежды Витя отошёл в другое купе, она с облегчением вздохнула и посмотрела в окно.

Часть 15.

Раскачегаренное утро уже давно палит в окна вагонов, мешая соням досматривать свои сны. Но на улице не так-то тепло, как казалось в вагоне. Белорусское холодное лето. Вся группа выходит из вагона на какой-то маленькой станции. Через два часа они сядут в пригородный поезд, а ещё через два они будут уже на месте. В Мышанке.
Почему-то этот момент очень прочно впечатается в память Пашке: вот они садятся в вагон, до отправления поезда еще далеко, они устраиваются поудобнее. Вот капитан стал что-то спрашивать, выяснять биографические данные, что-то помечая у себя в тетрадке. Капитан что-то каждому рекомендует и Пашке становится как-то легче на душе. Накатили воспоминания о доме и чувство досады и обречённости опять обхватило душу его и сжало сильно-сильно. «Почему я здесь? Что мне здесь нужно?» - как залаженный спрашивал себя Пашка. Время остановилось, как поезд с сорванным стоп-краном. А он продолжал лететь по инерции. Падать, падать , не в силах остановиться.

Часть 16.

-Вон, уже дома видны. Это офицерский городок. Давайте собираться.
Капитан, вытянув шею, показывает подбородком в сторону окон вагона. Пашка смотрит в окна и видит, как из густой зелени деревьев выглядывают дома и ему кажется, что эти дома подмяли под себя те деревья, которые стояли до них.
Поезд останавливается. Все выходят из вагонов. Перед ними станция, похожая на кубик со множеством лестниц и переходов. Они спускаются по лестнице. Капитан говорит:
-Давайте отойдём в сторонку. Спешить не будем. Ещё успеем. Время есть.
По одну сторону станции песчаная дорога, по другую четыре сельских дома, стоящих в один ряд. Рядом с ними колодец, около которого растёт раскидистое дерево, отбрасывая большую тень.
Все встают в тень под дерево. Капитан предлагает:
-У вас, наверное, осталось ещё что-то из еды? Давайте всё свалим в один мешок, чтобы я его взял. У меня-то не возьмут. А я потом его вам передам и съедите в учебке.
Все с готовностью верных слуг достают остатки домашней роскоши из рюкзаков и сумок и сваливают всё в одну сумку. Что-то распихивают по карманам. Что-то жуют. Кто-то говорит:
- А зачем мне теперь куртка? Товарищ капитан, возьмите её себе, она ещё хорошая.
- Да зачем? Вы же можете потом все свои вещи отослать посылкой домой.
- Да я не буду ничего домой отсылать. Я специально надел то, что не жалко.
- Ну, смотри, чтоб потом родители не писали жалоб в часть.
- Да не волнуйтесь.
На лицах ребят улыбки досады и отчаяния.
- Ну, всё. Пойдём потихоньку.
Они идут по пыльной песчаной дороге. Переходят мост. Дорога становится чище и твёрже. Идут не спеша, вразброд, кто с кем. Капитан идёт чуть с краю и впереди и говорит:
- Первое время, конечно, будет трудновато. Но, ничего, привыкнете. Я первые два-три дня, может, ещё навещу вас. Первые пять-шесть дней вы будете все вместе, а потом вас распределят по дивизионам, а там – по батареям.

Часть 17.

Они поворачивают. Проходят мимо серой стелы, у подножия которой лежат несколько венков. Проходят мимо госпиталя. На улице стоят двое парней в синих халатах. Они о чём-то переговариваются, кивая головой на проходящую мимо группу ребят. Они улыбаются. Ребята улыбаются. Наконец, выходят на «финишную прямую». Это асфальтированная дорога, по одну сторону которой редкое полесье, по другую – колючая проволока в два метра высотой, а за ней…
-Инженерный городок,- поясняет капитан, как будто угадав вопрос ребят.
Пока всё это у них вызывает только интерес и любопытство. Дальше – интереснее. Перед ними железные ворота, с двумя симметрично приваренными звёздами. Над воротами пятизначный номер части и «пушечки». Справа небольшой домик с дверью и окном.
- Это КПП. Контрольно-пропускной пункт.
Вправо и влево от КПП тянется длиннющий серый забор, сверху которого натянута колючая проволока.
Ворота открывает солдат. Он такой же, как они, только одежда другая. И взгляд другой. Через месяц такой же взгляд Пашка увидит в зеркале.
Наступил момент, когда Пашка переступил порог воинской части Мышанского учебного центра, где ему придётся провести, прослужить первые полгода.
Через полгода он скажет большое спасибо судьбе за то, что он очутился здесь. Именно здесь, именно с этими людьми, которые научили его многому, даже сами того не зная и не замечая.


Саша Коврижных   
"Смех, жалость и ужас суть три струны нашего воображения, потрясаемые драматическим волшебством".
Пушкин А. С.
________________

Неактивен

 

#2 2006-11-15 15:44:50

Саша Коврижных
Редактор
Откуда: С севера.
Зарегистрирован: 2006-08-15
Сообщений: 15171
Вебсайт

Re: Рядовой. Гл.2

Я понемайу што это полное говно. Но может есть и удачные моменты?
СК


Саша Коврижных   
"Смех, жалость и ужас суть три струны нашего воображения, потрясаемые драматическим волшебством".
Пушкин А. С.
________________

Неактивен

 

#3 2006-11-16 14:13:13

Таша
Автор сайта
Зарегистрирован: 2006-09-01
Сообщений: 1298

Re: Рядовой. Гл.2

Саша Коврижных написал(а):

Я понемайу што это полное говно. Но может есть и удачные моменты?
СК

Есть. И - немало. Сам ты - это слово... Глупости какие рефлексирующие... Перечитай... и - пару десятков словей - ф топку... И будет тебе прозаизм....smile1

Неактивен

 

#4 2006-11-16 22:11:11

Саша Коврижных
Редактор
Откуда: С севера.
Зарегистрирован: 2006-08-15
Сообщений: 15171
Вебсайт

Re: Рядовой. Гл.2

Таша написал(а):

Саша Коврижных написал(а):

Я понемайу што это полное говно. Но может есть и удачные моменты?
СК

Есть. И - немало. Сам ты - это слово... Глупости какие рефлексирующие... Перечитай... и - пару десятков словей - ф топку... И будет тебе прозаизм....smile1

Помоге мни!
СК


Саша Коврижных   
"Смех, жалость и ужас суть три струны нашего воображения, потрясаемые драматическим волшебством".
Пушкин А. С.
________________

Неактивен

 

#5 2006-11-17 15:42:52

Таша
Автор сайта
Зарегистрирован: 2006-09-01
Сообщений: 1298

Re: Рядовой. Гл.2

Если я помогу - это юудет мой текст, а не твой. smile1 Не в смысле - я такая вумная, а в смысле - могу чего-ить не уловить твоего задушевного. К примеру:

Твой текст:

Поезд шёл точно по расписанию. Что крайне удивляло. А что тут удивительного? Почему он должен опаздывать или, наоборот, двигаться с ускорением? Ведь должно же быть на этом свете хоть что-то нормально и правильно! .....

(Очдлиннннно сказал очевидную простую мысль о правильности происходящего)...

Пашка начал присматриваться к своей группе. Он и раньше любил наблюдать за людьми, изучать их поведение. А сейчас это доставляло ему ещё большее удовольствие. Самым старшим из них был Вадим. Он ехал с пакетом, в котором лежало лишь самое необходимое. .. (Откуда Пашка об этом узнал? Размеры или ещё чего?...)  В руках у него постоянно перекладывались, перетасовывались карты... (В руках у... пакета? Сорри, но конструкция предложений формально говорит об этом...) Сам он был похож на добрый бочоночек вина не очень крепкого и розового. (т.е., снова - пакет... Нет, понятно, что Вадим, но... ) Когда Пашка узнал, что он (... не буду далее ехидствовать...) женат, то тут же начал искать в нём черты, за которые его можно было полюбить. В каждом человеке есть то, за что его можно любить, и есть то, за что можно ненавидеть. Он притягивал всех своей весёлостью, озорством, тупыми и неудачными шутками, развязной бесцеремонностью. Но Пашку он этим отталкивал. Пашке нравилось наблюдать за ним, когда он своим пухлым пальцем ковырялся в носу. Тогда он становился похожим на озорного мальчишку, и если бы не его редкие желтоватые прокуренные усики, то он бы так и подумал о нём. (Ну, в обсчем не буду занудствовать особо, ибо не редахтур я... "Он" очмного для абзаца... и этих "который", "которого", "него"... и проч. ИМХО, твоя проблем-с - такая же, как и моя - лаконичность. Это мой супруг мне объясняет, как в восточных единоборствах - кто меньше руками/ногами зазря машет - тот и энергии меньше потребляет. Расходует на дело, а не на "испуг").




Мой текст:

Поезд шёл по расписанию. Не опаздывал и не опережал график. Хоть что-то на этом свете было нормально и правильно!
Пашка любил наблюдать людей, изучая их повадки. Вот и сейчас он присматривался к своей группе.  Это доставляло ему большое удовольствие. Самым старшим был Вадим. В пакете у него лежало лишь самое необходимое - об этом свидетельствовали размеры.  В руках Вадима постоянно перекладывались, перетасовывались карты. ..

Ну и т.д. smile1 Но, это же совсем не то, что ты задумал. smile1

Ну, хреновый из меня учитель. smile1 КАроче, всё у тебя класс. Чуйств просто много и они пытаются вылится в слова. Которых не должно быть много. А то спотыкаются они и цепляются друг за друга. Вот. Вспотела. Сорри, друг мой. smile1

Неактивен

 

#6 2006-11-17 18:40:00

Таша
Автор сайта
Зарегистрирован: 2006-09-01
Сообщений: 1298

Re: Рядовой. Гл.2

"Через полгода он скажет большое спасибо судьбе за то, что он очутился здесь". Вот, занесло меня опять к тебе... smile1 Ну, зачем, друг мой, два раза "он". Через полгода он скажет большое спасибо судьбе за то, что очутился здесь. Фсё! Или. Через полгода он скажет большое спасибо судьбе, что очутился здесь. Ну и т.д. smile1 Ну, это я кусками. smile1  Короче, Вы же чуЙствуете Слово, друг мой! smile1

Неактивен

 

#7 2006-11-18 01:47:37

Саша Коврижных
Редактор
Откуда: С севера.
Зарегистрирован: 2006-08-15
Сообщений: 15171
Вебсайт

Re: Рядовой. Гл.2

Таша, друг мой сердешный, ты такая молодец.
Спосибо тебе.
Я прозы писать не умею, но очень хочу научица.
СК


Саша Коврижных   
"Смех, жалость и ужас суть три струны нашего воображения, потрясаемые драматическим волшебством".
Пушкин А. С.
________________

Неактивен

 

#8 2006-11-21 11:05:21

Эмилия Галаган
Бывший редактор
Откуда: Гомель
Зарегистрирован: 2006-04-30
Сообщений: 855

Re: Рядовой. Гл.2

Здравствуйте, Саша!
Понимаю ваши переживания - сама всегда очень волнуюсь, отправляя своё творение на суд публики. Таша дает Вам правильный совет - учиться выражать свои мысли лаконичнее. Этого тексту действительно недостает. Посмотрите, какая пропасть у вас "был" и "он"! Нужно их как-то подсократить, поплотнее пригнать друг к другу мысли и предложения.
Но! Абсолютно откровенно говорю Вам: эта глава написана лучше, чем предыдущая! Неуклюжих предложений меньше, синтаксические конструкции разнообразнее, читается живее.
Так что Вам стоит продолжать писать прозу.
Правда, сложно судить о том, какова повесть получится целиком, но начало неплохое.
Герой мне нравится.
Удачи!


Эмилия Галаган

Снег. Смех. Свет.

Неактивен

 

Board footer

Powered by PunBB
© Copyright 2002–2005 Rickard Andersson