Форум литературного общества Fabulae

Меня упрашивала спеть
Больная девочка не раз;
Всю грудь я в кровь разбил о клеть –
Свободы хочется тотчас.
Твердила: «Воля не моя –
Тебя бы отпустила я.

Сестры-хозяйки злее нет;
Лицом от ярости красна,
«Кто клетку отворил?» – ответ
Начнёт выпытывать она.
Сказать: не я? А как соврёшь –
Простит ли Бог мне эту ложь?»

Малышка тяжело больна –
Жизнь теплится едва-едва;
Волос прозрачна желтизна,
Глаз непроглядна синева.
Спеть для неё я сам не прочь,
Да пеньем горю не помочь.

И вновь подсказывает мне
Смертельно хворое дитя
Напев душевный о весне,
Больною грудкою свистя.
Слаба, худа, бледна как мел…
Когда б я в клетке петь умел!

Не стану зряшно рваться вон –
Ей больно видеть боль мою.
«Смотри, какой закат зажжён!»
Мечтаю петь, но не пою.
Коль воспарить достало б сил –
О, как бы я заголосил!

Её беда – моя беда,
Её тоска – моя тоска.
Она не ропщет никогда,
Хоть смерть ужасная близка.
Об избавлении вдвоём
Мы молим Бога – и поём.

Caged Lark

She tried and tried to make me sing,
That sick girl in the wicker chair,
As with my bleeding breast and wing
I beat the bars in my despair:
She said: «If you belonged to me
This moment I would set you free.

I've half a mind to reach your cage
And open wide its door of wire,
The Matron would be red with rage:
Who slipped the latch? – she would inquire,
And if I said it was not I,
Would God forgive me for the lie?»

The lone girl in the wicker chair
Is very low and soon must die;
Like sunflower golden is her hair,
Like dark anemone her eye.
So beautiful, so soon to go...
Fain would I sing to ease her woe.

She whistles with her scanty breath;
To make me sing she tries and tries.
Her face is like a mask of death…
If I could cheer her as she dies
I'd break my heart remembering
The melodies of ghostly Spring.

I'll cease to beat my bars in vain,
With panting beak and wings outspread,
Because I see it gives her pain…
Look! How the sunset kindles red!
At once on wings I used to soar
I'll sing as ne'er I sang before.

What joy lights up her wasted face!
Her gladness is beyond belief.
Her blessing is above all grace,
My rapture has alloyed her grief…
I'll sing and sing, caged souls are we,
Beseeching God to set us free.