Форум литературного общества Fabulae

Приглашаем литераторов и сочувствующих!

Вы не зашли.

#1 2012-12-03 23:20:27

sergo_dvinsky
Участник
Зарегистрирован: 2012-10-07
Сообщений: 7

Увидеть конец света и умереть...

Увидеть конец света и умереть...

(заметки писца Имхо-типа)


Все когда-нибудь кончается, свет тоже.
Все умное сказано.

I.   
1. Лекция


– Когда мир впервые услышал о расшифровке календаря майя, он сразу разделился на тех, кто безусловно воспринял дату окончания календаря индейцев как конец света, и на тех, кто до сих пор сопротивляется этому, скрываясь за скептическими усмешками, ироническими статьями и гневными отповедями, как РПЦ и РАН. Вторых больше, но это ничего не значит, потому что большинство из них тоже верит, что что-то будет: астероид, потоп, ядерный катаклизм или кон-фликт, экологическая катастрофа, просто «пипет с пипеткой», как говорят подростки. Что-то обязательно должно случиться, не 21.12.2012, так позже, а возможно и раньше. События рубежа веков и особенно последнего времени ясно указывают на то, что с миром начинает твориться что-то неладное: всплеск терроризма, цунами, извержения, наводнения, необыкновенная жара и засухи. Всплывают предсказания, страшные как египетские наказания, знаменитых и не очень пророков и прорицателей. Есть еще третья группа людей, которая ничего не знает о нашем конце света и вероятно так и не узнает, это дикие племена Америки, Африки, Океании, но у них есть свои предсказания апокалипсиса. Даты его они либо не знают, поскольку не имеют систем исчисления, либо вуалируют, но будьте уверены, большинство из них приходятся на актуальное время. А теперь, давайте помедитируем на эту тему...
Видимо, я переборщил с медитацией, потому что проснулся от взрыва смеха.
– Так будет конец света или нет?.. – Докладчик сделал паузу и весело осмотрел зал, как бы выискивая антагонистов.
Я тоже огляделся, но Ми так и не появилась. Значит, я все-таки перепутал лекции, и теперь мы увидимся только через неделю, а это огорчительно – судя по тому, что я только что услышал, времени у нас мало.)


(Нельзя сказать, что услышанное было для меня откровением, я как раз принадлежал ко вто-рой – скептической и самой многочисленной группе человечества, и как у большинства мой скептицизм был чисто эгоистический. Моё Я, Ид, эго – как ни назови, отказывались верить в какие-либо концы света. Я не хотел умирать в ближайшие годы, как бы то ни было – в одиночку или вместе со всем человечеством, я не мог себе позволить уйти вот так, не объяснившись с миром.
Нет, я понимал, что все может случиться, на земле, увы, стопроцентная смертность и все мы умрем, так или иначе, но назначать себе дату на том основании, что у индейцев майя закончился календарь, было как-то нелепо. Должны же они были где-то остановиться? В конце концов, это хлопотное дело – составлять вечный календарь, и индейцы, дойдя до круглой по их мнению даты – 12.19.19.17.19, 3 Кавак, 2 К’анк’ин, устало отерли пот со лба – баста!.. А может, на следующий день пришел Кортес, Альворадо или не менее брутальный Монтехо и было уже не до календаря в той кровавой бане, что устроили конкистадоры...
Человек согласен готовиться к смерти, к чему призывал Цицерон, - когда ее очертания ту-манны и необязательны. Уязвленные этой максимой в молодости, мы, скрепя сердце, признаем ее справедливость под воздействием болезней и обстоятельств зрелого возраста. Да, говорим мы себе, смысл жизни – подготовка к смерти, и наслаждаясь горьким парадоксом, тут же забываем об этом, как большинство живущих – успеем...)


Мне было интересно, как вывернется лектор из ситуации, которую он создал, задав подоб-ный вопрос аудитории, но он лихо завернул: мол, будет конец света или нет, каждому из нас стоит задуматься, так ли мы живем, в мире ли мы с собой, потому что умирать все равно придется. Как всегда ни нашим, ни вашим – псевдоинтеллектуальный эквилибр, знамение времени. Году в 90-м он сорвал бы бурные аплодисменты за подобный выверт, сейчас об этом знают даже в подземных переходах и правительстве. Жидкие хлопки и смех определили рейтинг ответа.


С некоторых пор я знаю, что у каждого из нас будет свой конец света. Я, конечно, не открыл Америку, я просто предполагаю, что кто-то об этом еще не задумывался. Приступы ужаса пресле-дуют меня по ночам: меня заваливает. Бороться с этим можно только ценой сна и то не всегда, иногда долго не удается уговорить себя, что ты сам это придумал.
В такие минуты понимаешь, что мозг – твой враг, именно он создает удушающие схемы. По-нимаешь, что именно этот ужас ждет тебя в конце, что именно так ты встретишь свой конец света, и от этого чуть не сходишь с ума. И от того, что чуть не сходишь с ума, то есть, понимаешь это, ты сходишь с ума по-настоящему – настолько велик страх ума перед сумасшествием.
Мне теперь понятен страх Свифта, говорят, он больше всего боялся именно этого, это дейст-вительно страшно – понимать, что если ты и дальше будешь думать «эту» мысль, она тебя сведет с ума, задушит. При этом ты будешь понимать, что не думать «эту» мысль ты не можешь, и что именно так – понимая все яснее! – ты и сойдешь с ума, в конце концов. И вот это понимание уже последнее, что ты можешь вынести.
По сравнению с этим всеобщий конец света – так, приложение, факультатив, может, даже бонус к собственному концу, спасение от которого только в свете, воздухе и валокордине. Свет, воздух, валокордин – последнее убежище паникера, если на дворе не изнуряющая летняя жара, тьма Эйяфьятлайокудля и торфяные пожары.
Посему широко объявленный конец света человечества, забавляет меня, как нюанс своего, персонального, хотя я понимаю серьезность предпосылок к нему. Что-то будет (тут лектор, а с ним и все новейшие эсхатологии, правы), если даже НАСА несколько раз назначало «свой» конец света в связи с солнечной активностью. Это такая новая надсознательная парадигма, не следовать которой не может никто.
«Солнечная активность будет очень похожа на одного из всадников апокалипсиса…»
Красиво, но, повторяю, меня это не устраивает, и уж тем более не вдохновляет. По моему представлению, эта цивилизация мне еще кое-что должна, хотя понимаю, как идиотски выглядят подобные заявления. Но любой из нас, заглянув внутрь себя, найдет хотя бы одну маленькую претензию к судьбе и миру, как говорит лектор.


Предсказание Глобы в 89 году (выборка):
1991 – борьба с мафией. Введение военного положения. Середина 1991-1993 период кризиса, парад планет. Самый критический год, 6 затмений. 72-й год существования государства считается критической точкой в развитии любого государства.
1994 – отделение республик, распад государства, образование свободных зон, городов (Ленинград, Новгород, Дальний Восток, Сахалин). Реальные результаты перестройки.
1996 (после ухода Горбачева) - возникает новая уникальная система управления. Глобальные изменения на ТВ.
1999, 10 августа – уникальное солнечное затмение. Родится великий правитель, 3-й спаситель мира, Земли. Он будет основателем нового мировоззрения.
2004 – начало эпохи Водолея на территории СССР. Полностью исчезнет проблема национализма.
2008 – год Демонов, погибнет 16 городов. Киев один из них, он погибнет и возродится в 2008 г.
2010 – горит Черное море. Уже обнаружены очаги выделения сероводорода.
2032 – начнет править 3-й спаситель мира и будет править на территории нашей страны в течение 72 лет. Он будет говорить на славянском языке, все будут стремиться выучить его. Эпоха правления женщин после ухода спасителя.
2032 – Англия потеряет мировое господство от правителя рожденного в 1990 году после смерти Великой дамы.
В США будет только 44 президента.
Открываются новые возможности у людей (ясновидение, телекинез, телепортация, встреча с инопланетянами). Поляризация людей в зависимости от внутреннего мира (красивые и подобные обезьянам). Красивые – пепельно-розовая кожа и пепельные волосы, очень одаренные (уже есть племя на острове). Это результат контакта с иноплане-тянами.
Энергетическая война, война на уровне сознания. Разделение Земли на Северное и Южное полушария. Север-ное – сосредоточие добра, Южное – все зло мира: летающие клопы, растения кровососы.
В 21 веке произойдет изменение полюсов земли, изменение климата.
На земном шаре 16 благих мест, из них 3 в нашей стране. Инопланетяне встречаются в этих местах – Пермь, Байкал, Ладога. В Москве благие места: Сокольники, Лосиный остров. Москва – святое место, не погибнет несмотря на потрясения. В 1996 Москва станет на свое место, но переживет значительную встряску. Город на 10 лет реагирует раньше, чем его население. Кремль (башни) ориентированы на 7 планет, 12 знаков Зодиака.


После того, как я не смог пристроить книгу в издательства, развалил свою семью и оставил дом, я пошел по рукам астрологов, хиромантов, колдунов и предсказателей. Лучше погибнуть от крайностей, чем от отчаянья, было тогда моим девизом. Это мне казалось крайностями. Вскоре я понял, что это одно и то же, но порой было действительно любопытно, своего рода терапия – ты удовлетворяешь любопытство, оно тебя «лечит». В отличие от редакторов и близких, эти люди никогда не говорят тебе неприятных вещей и уж точно не делают назло.
Чего я только не услышал!.. И уверовал. Не в конец света, в свою исключительность.
Хиромантка восхищалась моими руками, уверяя, что это руки мастера – у меня должно по-лучаться все, за что я ни возьмусь. (И я, у которого все валится из рук, был с ней абсолютно согла-сен – интересно, это только моя особенность?) И вообще, у меня старая душа, если я понимаю, о чем идет речь, – тут хиромантка значительно на меня смотрела, – будущих воплощений на этой грешной земле у меня практически не осталось, то есть, одно, может быть,  два – об этом сообща-ло качающееся колечко в ее руке.)
Разве не умилительная картинка?.. Астрологи и тарористы уверяли меня, что жить я буду долго и не очень мучительно. Предназначение и способности у меня такие, что я невольно прони-кался к себе уважением. Что еще надо?
Мне предсказали судьбу – умную, начитанную, общительную, за три года до ее появления на моем горизонте, – хотя я об этом даже не заикался, имея за плечами разоренный очаг (общительнее и гораздо популярнее вас, предупреждали меня), и все эти годы я вздрагивал, слыша бетховенские удары, когда кто-нибудь подходил ко мне ближе трех метров, – она? Наверное, это было уже возрастное, вкупе с невротическим.
Надо учесть мою возрастающую угрюмость и неприкаянность одновременно. Без крыши над головой, без работы, с одним лишь сочинительством в голове, вместо царя, - я казался парией даже среди старых знакомых. Круг общения стремительно сужался, так же как и мои финансовые возможности.
– С тобой невозможно разговаривать, - говорили мне. – С чего ты взял, что ты всегда прав?
Личные консультации у астрологов, хиромантов и прочих оккультистов для повышения на-строения, хотя бы раз в две недели, стали слишком дороги для меня, несмотря на мои руки «мас-тера на все руки». Кто-то из тех, кого я еще не совсем достал своей непризнанностью, послал меня – точнее не скажешь – в этот музей (то ли атеизма, то ли атавизма), где на фоне различных лекций клубилась совершенно разношерстная, но удивительно одинаково зачесанная публика.


И вот мне снова твердят, что смысл и причина моей неприкаянности лежит не дальше моего гороскопа, моей ладони, кармы, ауры, стопы или радужной оболочки – в зависимости от того, с кем я разговаривал. Мне объяснили место и смысл моего ретроградного Сатурна – безотцовщина, проблемы с законом, браком, сыном и вообще с системами (государством, издательствами, подми-гивали мне, узнав о моих мытарствах).
Юпитер у меня оказался тоже ретроградным, а это означало, что праздник жизни совсем не-плохо идет и без меня, то есть у меня были и будут радости, но все они покрыты пеплом разочаро-ваний.
Чуть позже обнаружилось, что, наряду со всем этим, а также «пробоями» на уровне грудной и половой чакры и странной линией ума, у меня еще и «прогрессивно-ретроградный» Меркурий (не уверен, что правильно передаю этот термин), а это, если говорить человеческим языком, значило, что мне «не светит» аж до 2016 года, когда эта напасть также внезапно пройдет, как и началась.
Но – внимание! – все эти годы я буду невидим миру, то есть ни о каких книгах, журналах, публикациях и вообще каких-либо социальных проявлениях не может быть и речи, что, собствен-но, я и наблюдал в суете своей жизни и в непонятной волоките то с одним издательством, то с другим, в конце концов, с «Вагриусом», с которым у меня был даже договор на издание, но ника-кого «издания» не наблюдалось.
Именно в связи с этим, дата конца света меня совершенно не устраивала, так же, впрочем, как и сам конец. Узнав, что я в середине «проклятого» периода «невидимости», я затосковал, перспектива «открыться» миру, когда мне надо будет думать о пенсии, таблетках и покое, меня не вдохновляла.
Или еще смешнее – я стану «виден» миру только тогда, когда самого этого мира уже не бу-дет и в помине, если верить майя, астрофизикам, которые говорят, что в 14 году к Солнечной системе доберется облако космической пыли, которая сметет все на своем пути (этакий скучный и душноватый кошмар, как раз к моему психозу)) или некоему Дж. Хансену, который утверждает, что в 16 году растают ледники и большая часть суши будет затоплена. Большой простор для вся-кого рода ковчегостроительных верфей. К 16 году я как раз стану «видим» и нас всех накроет волна.
А есть еще Нострадамус, Ньютон, совершенно злокозненная планета Нибиру, которая то ли есть, то ли – злая шутка шумеров, есть ядерная война и конец света по теории иерархических катастроф.
Всё это было несправедливо, даже тогда, когда конец света откладывали до 2016-18 годов, но некоторые пророчили его гораздо раньше. Начиная с 1999 года, недостатка в пророчествах не было, каждый месяц мир узнавал о новой грядущей беде. Что-то сродни азарту появилось в людях, многие подпадали под очарование «конца» и старались внести свою лепту – моя знакомая «эзотеричка» Альбина тоже высчитала «свой» конец света, он приходился на 2009 год. Поскольку ей была знакома моя ситуация, я счел это мелкой подлостью. Как тут не впасть в отчаяние?
Поэтому я постарался познакомиться со всей информацией, которая вдохновляла людей на кликушество, надеясь таким образом отыскать хоть какую-то лазейку для мирного продолжения своей жизни (а значит и всего человечества:). Задачка была скромненькая – понять, что никакого КС не будет, и успокоиться, – но только такие и наполняют нашу жизнь смыслом, за отсутствием оного.
Я стал искать кружки и общества (во множестве клубившиеся в известных местах Москвы), концепции которых наиболее соответствовали бы моим амбициям или, в противном случае, убедили меня в том, что конец света неизбежен.
На этот случай у меня был план Б, как во всяком мультфильме (то есть, никакого – это про-сто дань всеобщей инфантилизации).
По мере приближения майянской даты, многие занялись тем же самым – под видом просве-щенного скептицизма, рационализма, позитивизма и креационизма журналисты, публицисты, клирики и, конечно, ученые пытались успокоить честную публику, хотя иногда казалось, что, прежде всего, самих себя. В каждом издании, время от времени, появлялся такой мистер Трезвость и принародно сек заблудшую паству.


Новостная лента:
Ученые объяснили «свет в конце туннеля»
Черная дыра – миф или реальность?


     2. Женские ногти – частный случай красоты и черных дыр


Я работаю в компании, специализирующейся в нейл-сервисе, менеджером по снабжению, то есть кладовщиком. Смею утверждать, что нахожусь к черной дыре очень близко, даже если ее существование не докажут, несмотря на исчезающие средства нефтянки, ЖКХ и ПФ. На такие явления, как полтергейст и дематериализация, то бишь пересортица и исчезновение товара, у нас скоро будет заведена специальная статья расхода – я этого добьюсь или поймаю барабашку за руку.
Меня уже не удивляет стремительный рост этой индустрии – искусственные ногти и сопут-ствующие товары пользуются бешенным спросом. Женские ногти это такая черная дыра с плюсом – частный случай красоты.
Вообще, все что связано с женщинами относится к черной дыре, считает мой начальник Ан-тон, полируя это высказывание до смыслового палиндрома. Туда уходят время, деньги, семя и мечты – то есть, все ресурсы. Иногда «оттуда» приходят дети и другие неприятности, в этом смысле он солидарен с инквизицией, не подозревая об этом.
Индустрия красоты набирает космические обороты – грядет матриархат. Это тоже признак конца света. Мужчин.
Но меня больше беспокоит черная дыра на складе, потому что если первая дана нам от веку и все, у кого есть Y-хромосома, валят вину на вегетарианство Евы, то за вторую приходится держать ответ именно мне. И если бы мой босс Антон не был, по совместительству, моим старым приятелем Тошей, этот феномен разорвал бы меня пополам. А так я кручусь в опасной близости от жерла черной дыры, физики сказали бы, на горизонте событий – ни туда, ни сюда, и мечтаю об определенности, как принцип Гейзенберга.


В магазине сидит Димон из Ташкента и Аня-синеглазка из какой-то доброй сказки. Это по-следняя модель помощницы (они меняются у Дима, как перчатки), Тоша говорит – усовершенст-вованная, – она знакомая знакомых. От ее беспомощности с компьютером, кассой и ассортимен-том, я впадаю в ступор – то, что я знаю, меркнет перед тем, чего не знает она. Возможно, это обычная радиация блондинок, но у меня уже передоз. А вот Диму хоть бы что, передоз его физио-логическая среда.
У Димона деньги шуршат в руках, как в счетной машинке, которая ему совсем не нужна, по-тому что он никогда не ошибается. Он напоминает мне тип одесского кидалы, появившийся во времена расцвета «березок» и барахолок – жгучий брюнет, честные бегающие глаза, на правом мизинце щегольской ноготь кокаиниста или пушкиниста, который он постоянно шлифует, благо инструментов для этого у нас хватает, а в школе-студии еще и учат обращаться со всеми этими пилочками, полировщиками, щипчиками. При всем этом, а может быть именно поэтому, он всегда бодр и весел. Быть можно дельным человеком и дунуть с красоты ногтя.
Помощницы приходят и уходят, но Димон неизменно сияет антрацитом своих глаз из-за вы-сокого прилавка и его прицел не сбить ничем. Он знает жизнь и ассортимент. Когда-то здесь работали его жена и теща, но они поругались с женой и тещей Тоши и ушли, оставшись, впрочем, клиентками. Мое появление Дим воспринял однозначно, как по его душу (и это было правильно) и был предельно дружелюбен (а это уже мудрость).


Когда я пришел сюда, проблема с отчетностью уже существовала, как она существовала все-гда на складах Святой Руси. А тут еще магазин, продавцы которого могли, при отсутствии кла-довщика, сами заходить на склад и брать необходимый товар. Кроме них это могли делать препо-даватели нашей школы, завхоз, телефонистка и, вообще, все кому не лень, даже водители.
Вадим, тоже менеджер по снабжению и друг Тоши с развеселых 70-х, когда застолье было образом жизни, а пьянство – диссидентством, – по субботам не работал, а Тоше спускаться в подвал каждый раз, когда в школе или магазине возникала необходимость, было просто лень. Из положения выходили так – на упаковочном столе склада лежал клочок бумаги, куда вписывался унесенный товар, то есть все было на доверии.
В результате склад и магазин постоянно «плыли» – кто-то забыл вписать взятое, кто-то пере-путал артикул, кто-то его вообще не знал и вписывал в листок нечто невообразимое, так как большинство названий было на английском, а ассортимент только пудры насчитывался десятками. Время шло, обороты росли, вместо склада возникал этакий сад расходящихся тропок – в сторону школы, в сторону магазина и внутрь самоё себя, что доставляло Тоше ненужные хлопоты.


Я пришелся кстати, Тоша первым делом «подарил» мне рабочую субботу, а потом и шефство над складом, потому что Вадик относился к расходящимся тропкам философски, если не как пофигист: мол, никогда... Я ему не поверил и со всем пылом неофита решил вогнать склад в ноль. Пока все происходит наоборот, я впадаю в отчаяние и выпадаю в ноль.
Поручая мне склад, Тоша объявил, что если я найду новый, неизвестный ему способ «увода средств», он мне выпишет премию. После того, как я ознакомился с состоянием дел, стало понят-но, что никаких новых способов выдумывать не надо – старые работали отлично. При том про-ходном дворе, в который превратился склад и магазин, особой изобретательности не требовалось – бери и неси. Но за это открытие Тоша платить не стал, как уже давно не платят за банальные истины «господа журдены».
Попутно я открыл (это порок неофитов) несколько законов рассейского бизнеса, их знают все, но не все осознают – это такая помесь законов Паркинсона, Мерфи, Кафки и подлости. Глав-ное, помнить – умом Россию не понять, это по крайней мере сбережет от истерик и депрессий. Почему-то считается, что бизнес у нас это такая халява, поэтому вокруг него всегда летает три-четыре стервятника – пожарник, санитар, мент и чиновник, что невольно придает фирме вид постоянно цветущей помойки.


     3. Эверетт.

45 лет назад была опубликована работа молодого физика Хью Эверетта под сложным даже для академиче-ской статьи названием "Формулировка квантовой механики посредством понятия "соответственное состояние". Статья моментально стала сенсацией. Это неудивительно. Теория Эверетта и поныне остается самой радикальной гипотезой в науке, согласиться с которой боязно, но опровергнуть не удается. В науке критерием значительного открытия служит степень его безумства. В квантовой механике, которая сама по себе настолько сложна, что большинству студентов кажется безумной, теория Эверетта считается одним из самых немыслимых построений, она переворачивает все представления о Вселенной.
(российский сайт ядерного нераспространения)
Хью Эверетт создал новую интерпретацию квантовой механики, согласно которой квантовые эффекты по-рождают бесчисленное множество альтернативных вселенных, события в которых происходят по-разному. Не-смотря на то что Эверетт вывел свою теорию из основных положений квантовой механики, она выглядела лишь фантастической гипотезой. Большинство физиков того времени отвергли ее, а Эверетт был вынужден сократить свою диссертацию, сделав ее не такой вызывающей. В конце концов он оставил физику и начал работать в военной и промышленной областях, решая различные прикладные математические и вычислительные задачи. Потом замкнулся в себе и увлекся алкоголем.
(сайт современная космология)


Иногда мне кажется, что у нас со складом происходит то же самое, что с теорией Эверетта – согласиться, что воруют, боязно (портить отношения, увольнять, набирать новых, которые могут быть еще хуже), а опровергнуть не удается, так же как и доказать. Хотя в моей «версии» безумства нет совсем, только здравый смысл, Тоша ее не принимает, и по вечерам, угощаясь коньяком из его сейфа, я ублажаю себя мыслью, что это судьба гения.)


Подводя итоги дня, мы с Вадимом обнаружили, что месячный оборот перевалил за пять мил-лионов. Тоша пытался улизнуть: «У вас товарный кредит полмиллиона! (миленькое дело – «у вас», как будто это не с его подачи клиенты берут товар и месяцами не платят) На складе опять бардак!», – но мы, его менеджеры, у которых склад и впрямь, как нечестная девка, все время врет, таки заставили его вскрыть директорский сейф.
Коньяк, кофе – вечер удался, мы как могли изображали, что и жизнь – тоже, мусоля кубин-ские сигары, которые Тоше привозили из Баку. Накрыли стол в кухне. Остальные члены нашего коллектива веселились, не подозревая истинной причины праздника, то есть совершенно бескорыстно. Мы с Вадиком изображали веер гейши, когда он раскрыт – тайну, прикрытую открытостью. В результате народ разгулялся, как распущенные косы плясуний.
Коллектив у нас небольшой, но репрезентативный, есть свой клоун – Вовка, водитель, своя плохая девочка – преподаватель педикюра и маникюра Липочка, есть свой гей – Таша Кетосов, отвечающий за пиар, свой не пойманный Димон, пьяница и картежник Чумак, подвизающийся у меня на складе, строитель подлодок Вадик, свои иностранные рабочие – Денис, сестры Лика и Полина с Украины, тот же Дим, завязший в волоките с гражданством, много иногородних, по-скольку Тоша сам приехал в Москву из провинции и контингент подбирался, как правило, из своих.
Есть даже Лейла Генриховна Сидорова – преподаватель нейл-дизайна, наш вклад в межна-циональную рознь. Она снисходительно томна, называет нас, подвальных крыс, благородными кротами, – единственная, кого я обнес своим подозрением, поскольку не в силах подозревать настоящую даму. Впрочем, Липу – тоже, она почти не бывает на складе и настолько экстравагант-на, что подозревать ее так же смешно, как экзотических рыб в аквариуме Тоши.
При нашем знакомстве она, увидев мои руки, заметила, что интересно было бы взглянуть на мои ноги, имея в виду, конечно, ту часть, которой озабочен педикюр. Я почувствовал себя, как на дознании. Она спросила, что у меня за книга, откуда я и что делаю на складе, – в смысле, с такими руками и такой книгой (это были дневники Кафки).
Слава оккультизму, у меня был ответ хиромантки, что с такими руками я могу все, даже спускаться, как Орфей, на склад. Липа тут же предложила это сделать, благо ее кабинет был тоже в подвале. Это были такие социо-культурные игры, с известным подтекстом. Никто не заставляет тебя выполнять все их правила, достаточно показать, что ты их знаешь.


Вся наша компания, если и свивается в змеиный клубок, то быстро «развивается», благодаря своей малочисленности, успешному течению дел и поистине уникальной способности Тоши всех любить, всем нравиться и наказывать только тогда, когда и сам провинившийся не знает, как себя казнить. За белозубую улыбку мы зовем его чеширским котом, что почти совпадает с тем, как его зовет жена. Она его знает лучше и называет короче.
Обычно я ухожу со стихийных корпоративов на пике алкогольной эйфории, я приучил себя к этому, избегая неизбежного разочарования «посошков» и утреннего похмелья. Приучил, потому что в какой-то момент стал ловить себя на том, что, пройдя пик, выпадаю из любой комбинации, а порой и вообще из контекста. Это стало происходить пугающе часто – все хорошо, приятно, и вдруг словно просыпаешься: что я здесь делаю?..
В этом нет никакого снобизма, потому что основная составляющая – тоска, обратная сторона эйфории. Словив это состояние, «попавшись», я попросту напиваюсь, стараясь унять море мелан-холии. Это море внутри, не дай бог ему выплеснуться...


– … я физику люблю слушать по телевизору, когда там профессора выступают всякие. Пере-дачи есть такие про физику, и вот там показывали про тетку одну и она там эти таблички. Главное дело, что жизнь прогрессирует, а толку-то нет, в любой стране...
Это Вовка, водитель Тоши. Он основательно пошл, но это можно было бы пережить, если бы его глупость не замешивалась на уверенности, что он остряк, и все это – на хамоватом, подлого пошиба, лакействе, вытекающем из этой уверенности. Обычная история, когда выносящий горшок хозяина, воротит нос от всех, кто не имеет доступа к этому сосуду.
Вовка безграмотен, не подозревая об этом, ему все время кажется, что он шутит, поэтому смеется первый, новости мира и сплетни у него перемешаны в винегрет и интерпретированы по какому-то дикому, одному ему известному алгоритму. Сотовый телефон он называет сотым («я на сотом!»), инсургентов – мастурбантами, путая то ли чистосердечно, то ли от уверенности, что это остроумно, а на самом деле проговариваясь. Хотя, конечно, любое восстание бессмысленно (бес-смысленна ли мастурбация, не знаю, ведь она вот-вот выйдет на широкий экран, вообще, об этом надо было спрашивать у Онана).
Целый день Вовка гоняет чай и шарики на компьютере, читает газеты, оставленные клиентами и Тошей, болтает и курит.
Именно его фраза переключила мой регистр своим корявым многословным пустословием. Интересно, только по-русски можно говорить не по существу, минуя смысл? До этого он хвалился новой барсеткой Вадику: «казалась маленькой, а столько можно наложить!» – потом перешел к физике «жизнь прогрессирует, а толку нет», а потом к насущным вопросам производства, набросившись на либеральничавшего с ним Тошу.
«У меня два вопроса. Первый... ну это ладно, это я тебе в машине скажу... а вот второй во-прос, самый пунктуальный... эти ученицы, они приходят ни свет, ни заря, и – в класс, закрываются там, и что они там делают? Может, они как раз и того?.. Я не пускаю, так одна мне так, хамски, отвечает: не пустите, мне что на улице стоять?..»
Молоденькие ученицы, приезжающие, как правило, из провинции и поэтому задолго до от-крытия школы-студии, принимают Вовку за большого начальника, он лыс и представителен, но иногда он нарывается на отпор, оскорбляется и просит у Тоши полномочий держать курсисток на улице в любую погоду. Впрочем, когда в нем признают начальника, он меняет гнев на милость и она выглядит так же холуйски отвратительно.
По праздникам он напивается, вызывает на откровенные разговоры, залезает в душу и если вовремя его не остановить, может туда насрать. Мне он совершенно неожиданно признался, что его «мущщинка» дает сбои, когда я, сдуру, на пике эйфории спросил, как его дела. Видимо, все его дела заключались в этом. Я потрясенный столь внезапной откровенностью, свернул разговор, он, видимо, ожидал обратного, и затаился. Возможно, это он пустил слух, что я засланный казачок головного офиса в Питере, с верхушкой которого я знаком.


Таше Кетосову пришлось тяжелее. Заведя с ним за столом душевный разговор (отказать в котором субтильный Таша, не видя причин, не мог – человек возит босса!), Вовка вдруг начал его стыдить: «Кетос, как же это можно – в жопу? Ведь там же говно! Вы хоть понимаете, что это антисанитария? Вы ж, блядь, черти, заразили весь мир спидом! Вы и зеленые макаки!»
Сорокакилограммовый, красивый, как японские миниатюры, Таша поник под градом аргу-ментов своей неуместности в этом мире, а потом, напившись, пытался покончить с собой мани-кюрными ножницами. Его ловили всем офисом, но он был неуловим, как зеленая макака, все время вырывался и кричал, что он не гей, а «пидорас», поэтому не надо его останавливать. И рвал нахоленными ногтями манишку.
Вовку чуть не уволили, потому что Кетосова принимал на работу питерский гей, занимаю-щий там высокое положение. Вовка извинялся, говорил, что был пьян, но сквозь испуг было видно, что он не понимает, за что его казнят – это же пидор!..
Его не уволили еще и потому, что босс и его семья видели только одну его сторону – услуж-ливую готовность матерого таксиста, хамство и наглость которого проявлялись только в дорож-ных пробках, где только так и можно было существовать. Они это принимали за уверенность и старались сами приобрести ее.
Ну и лесть; он не уставая льстил, а это действует на всех, что бы там ни говорили про ум, умный просто перестает сопротивляться раньше. Нередко на какой-нибудь вечеринке можно было услышать Вовкин тост: «ну, тут все пили за новый год, за показатели, а вот за этих… самых… не знаю, как сказать, чтобы не нахамить… за хозяев!.. Где б мы были, если бы их не было?»
Ему, да и многим, казалось, что это остроумно и уместно, но я-то слышал это «чтобы не на-хамить», эти оговорки по Фрейду. Случись «октябрьский» путч, Вова первый придет с дружками-таксистами выбивать у Тоши компенсацию за «годы унижений».
Он довольно быстро отошел от испуга и вскоре весь офис узнал «о сговоре пидоров», куда, понятно, вошел и я...


Я все-таки ушел и долго бродил по переулкам, пытаясь вспомнить маршруты давних лет, но не мог найти их приметы – темнело, смурнело, начинал накрапывать дождь. Он словно не мог решиться, так же как и я, с тем лишь отличием, что я всю жизнь не могу решиться на что-нибудь решиться.
Рядом с домом Мельникова на меня нахлынуло вместе с дождем. Когда видишь этот дом, ко-торый спрятали за забором, вместо того, чтобы выставить на всеобщее обозрение, – мое нынешнее положение выглядит, как приговор.* Я понимал, что это издержки настроения, погоды, раннего похмелья, – что не место красит человека, но ничего поделать не мог. Хотелось думать, что это не я – это какое-то мое неудачное отображение, тень.
В наступающих сумерках начинает казаться, что я действительно двоюсь-троюсь-множусь, как окна дома гениального архитектора.
Меня мучает Эверетт, как мучает весна, море, небо, как мучает этот дождь. Есть в его теоре-тическом «бреду» какая-то высокая правда. Может, не правда, а надежда. Метафизическая.
Кстати, и сама физика, имхо, становится все более метафизичной. Страшно далеки физики от народа, уже ничего непонимающего в их открытиях. Это началось с электричества и термодинамики, но круто ускорилось с появлением теории относительности, в которую мы, обыватели, просто поверили – повелись, как говорят теперь. И тогда над нами надругались квантовой физикой – корпускулярно-волновым дуализмом, принципом неопределенности и дополнительности, и полумертвым котом Шредингера.
И вместе с тем, мне кажется, нет никого, кому бы не понравилась идея Эверетта, потому что она очень подходит неудачникам. Она подходит всем, но неудачникам она просто в самую лузу. «Сидит лузер в лузе и юзает узы, которыми обузан, которым обязан и без которых не узнан» – это я лавирую между людьми и манекенами на неугомонном Арбате под бесконечную скороговорку.


Теория Эверетта очень оптимистична. Смерти нет, поскольку гипотеза всегда предполагает наличие, как минимум, второго варианта развития событий – здесь тебя уже нет, а там ты – о-го-го как есть! Там ты получил наследство неизвестной тебе тетушки, любовь известной тебе женщины и все таланты, которые зарыл, предал, просрал здесь.
Ко всему прочему, это блестящая попытка подсадить общество на «позитив», заинтересовать своей догадкой не только физиков, но и обыкновенных неудачников, меланхоликов и кладовщи-ков, каковыми мы все на самом деле являемся, поскольку немногие из нас могут честно сказать, что счастливы и полностью реализованы в своей нынешней ипостаси.
Главное, что у нас всегда есть шанс, теоретически мы бессмертны. Это утешение, которое дает Эверетт: помни, в параллельной вселенной у тебя все получилось – ты успешен, ты здоров и тебя все любят. Возможно, именно так он утешал себя, накачиваясь по вечерам.
Так не бывает, скажет скептик, но в том-то и гений Эверетта, что его гипотеза предусматри-вает и это несогласие – как вариант, один из бесконечности *. Какой бы вариант ты ни выбрал, включая и отказ от выбора, это уже учтено многомировой интерпретацией.
В его теории есть шанс даже для бога, у него этих шансов столько же, сколько у человека – бог наконец-то становится равен человеку. Каждому человеку по вселенной. Все остальные зем-ные лозунги, включая горбачевский – «каждому по квартире к 2000 году», умиляют своей местеч-ковостью на фоне грозного ветвления миров и желаний.


Дождь закончился так же внезапно, как и начался.
Выбор за нами. Нет никакого склада, это наказанная невежеством часть меня, мой проклятый клон пытается свести расходящиеся тропки, но когда будет снято заклятие, не знает никто. Нет, пардон, звёзды знают – лженаука звездология утверждает – в 2016 году! – когда мой блудный Меркурий вернется из ретроградно-прогрессивной амнезии. И тут возникну я, как Робинзон Крузо – не ждали? вы думали меня нет? умер?.. таки есть!..
Кстати, сколько отсутствовал Робинзон, больше, чем 21 год, к которым приговорили меня?.. Все равно ему повезло меньше – у него был только Пятница, а у меня – еще и суббота. В этот день работает только магазин и я. И Тоша... решает свои амурно-чеширские дела. Если я попаду на необитаемый остров, своего чичероне я назову Воскресеньем, в честь единственного выходного и буду свободен всю неделю.
Я оказался не в той Вселенной – не повезло, не того разбудили. Есть Вселенная, где я сплю, сколько хочу, на берегу теплого океана и ко мне не зарастает тропа изысканных снов и собеседни-ков*, а есть – где я лучший в мире хоккеист, как мечталось в 16 лет, когда меня вколачивали в борт серьезные взрослые дяди, мстя за финты, оставлявшие их в дураках.
В моей концепции вселенной конца света не будет, во всяком случае в ближайшие годы. Хотя понимаешь, что от него все равно не уйдешь, просто каждый останется наедине со своим ужасом или восторгом, и этого не отменит даже Эверест оптимизма – Эверетт.


Крашенные блондинки глупее натуральных
Мир стоит на пороге открытия «частицы Бога»

(продолжение следует)

Неактивен

 

Board footer

Powered by PunBB
© Copyright 2002–2005 Rickard Andersson