Форум литературного общества Fabulae

- Толя, ты опять здесь? Зачем ты здесь? Ступай домой!

Толик Малеев даже не поднял глаз. Словно не слышал.
Он сидел на видавшей виды кушетке в гулком больничном коридоре. Сидел, оперевшись спиной на холодную крашеную стену, и рисовал. Сосредоточенно и остервенело рисовал что-то. Какие-то непонятные знаки-каракули. Открытый ранец доверчиво валялся на полу.

Доктор Евгений Петрович, подавив нарастающее раздражение, нетерпеливо переступил с ноги на ногу и опять обратился к Малееву, изо всех сил стараясь сохранить доброжелательно-вежливый тон:

- Толя, мама очень устала… - Карандаш в руке мальчика дрогнул и заметно замедлил ход. Всё он слышит! Однако глаз так и не поднял... – Иди домой, уже темнеет.

Карандаш вновь ускорил свой бег. Нет, так не годится! Хоть Малеевы и живут в соседнем квартале, отправлять шестилетнего мальчишку домой одного было бы неправильно. Вдруг что случится? Твою мать, почему именно я должен заниматься всем этим?

Евгений Петрович достал мобильник. Но позвонить не успел. В пустынный полутёмный вестибюль торопливо вошёл мужчина. Высокий и усталый. Поздоровавшись за руку с доктором, мужчина вопросительно взглянул тому в глаза. Евгений Петрович с облегчением опустил телефон в карман белоснежного халата и развёл руками.

- Сергей, о результатах говорить рано. Рано вообще ожидать их. Боюсь, что мы опоздали. Опоздали начать. И всё же… Сергей, очень прошу доверять мне. Время ещё есть…

Мужчина, которого доктор назвал Сергеем, грустно кивнул, а затем присел перед кушеткой.

- Анатолий, нам пора идти! – чётко, чуть ли не по слогам произнёс он.

Мальчик молча и абсолютно равнодушно взял поданный ему ранец и, сложив туда альбом с карандашом, сполз с кушетки. Взяв отца за руку, он уставился в тёмное звёздное небо за окном.
Сергей, махнув рукой доктору, шагнул к выходу.

Сгущающиеся  сумерки, со скрипом зевнув  стеклянными челюстями больничных дверей, жадно проглотили две фигуры – мужскую и мальчишескую.


                                                                                   *****


Мама заболела какое-то время назад. Какое – не могу сказать точно. Я не знаю.
Постепенно мама перестала заниматься со мной. Обнимать меня. И плакать, обнимая. Она всё больше лежала.

Папа сначала ругался, приходя домой с работы. Потом испугался. Очень испугался.
А врач сказал, что эта мамина болезнь называется «запустила». И ещё как-то. Я не запомнил.

Мне пришлось читать учебники самому. Это трудно! У меня не очень хорошо получается составлять слова в предложения. Поэтому постепенно я стал читать только учебники математики. Но и цифры, такие послушные при маме, перестали мне подчиняться. Они противно кривлялись и всё время норовили улизнуть. И с глаз и из моей памяти. Чтобы этого не случилось, мне приходилось рисовать их. Рисовать всё время.  Лишь только тогда цифры строились в шеренги и дружно маршировали, всё время делясь и умножаясь.
Представляете, какой грохот стоял в эти моменты в моей голове? Из-за этого грохота я иногда не слышал ничего вокруг. 
В общем, цифры мне сильно мешали. Они затягивали меня в свой мир и очень злились, когда я отвлекался. Начинали орать. Я не люблю шум, поэтому старался угождать им во всём. В общем-то они не злые…

Маминого голоса цифры боялись. Они боялись ещё одного голоса, звучащего в моей голове. Чей это голос, я никак не могу понять. Но на всякий случай никому о нём не говорю. Цифры просто-напросто замирают в самых нелепых позах, когда он звучит. Звучит громко и отчётливо. Про себя я называю его просто Голос.
Чу! Вот опять! Слышите?

- Анатолий!

Ой, нет, это папа! Опять сейчас будет спрашивать меня о разных странных вещах.

- Анатолий! Держи!

Папа дал мне в руки две куклы. Две маленькие куколки. В разных нарядах. Где папа их взял?

- Анатолий, это Маша и Оля. А это - ложка… - папа положил на стол ложку. Зачем же сразу столько предметов? – Маша ушла… - папа забрал у меня одну куклу. – А Оля переложила ложку сюда… - папа убрал ложку в ящик стола. – Вернулась Маша… - у меня в руках опять две куклы. – Где она будет искать ложку?

Я показываю. На ящик, конечно. Ложка ведь там. Папа злится. Он всегда злится в таких случаях. Злится и начинает всё сначала. Не понимаю, чего он от меня хочет. Ложка-то в ящике! Я это точно знаю!

- Маша ушла… - папа опять забрал у меня одну куклу. – А Оля переложила ложку сюда… - папа убрал ложку в ящик стола. – Вернулась Маша…

Я устал. Цифры в голове орут и беснуются. Мама, скажи им…

Я разжимаю руки и куклы падают на пол.
Рядом с куклами на холодный пол падают мои слёзы…


                                                                                   *****


Папа досадливо покурил на балконе и включил компьютер.

Я сразу же догадался – он сейчас будет играть в ту страшную игру. Зато после игры он опять станет добрым. И не будет больше сердиться на меня.
Я часто наблюдал, как папа играет. Просто стоял рядом и смотрел. Нет, не на экран. На папины пальцы. Смогу ли я когда-нибудь так?

Сам же я играю плохо. Не могу нажимать на несколько кнопок сразу. Это трудно. Очень. Попробуйте сами, если не верите. К тому же маме не нравилось, когда я подолгу таращился в монитор.

- Анатолий! – неожиданно сказал папа, снимая наушники. – Иди сюда!

Я подошёл. Не глядя отцу в глаза. Я никогда и никому не смотрю в глаза. Не люблю… Можно сказать – не могу…

- Садись… - папа поднялся, уступая мне место. – Тётя Света сказала, что такие игры очень важны для тебя. В целях развития воображения и этой… Концентрации! Не совсем, конечно, такие, но… Других всё равно нет… Развивай «символическую игру».

Не знаю, что такое «символическая игра», но тётю Свету я знаю. Тётя Света – это мамина сестра. От неё пахнет мамой. Как и от дяди Жени, школьного папиного товарища. Нет, не мамой, больницей. Но теперь это и есть мамин запах…
«Не пойму я чего-то…» - сказала тётя Света, изрядно помучив меня в свой последний визит к нам. – «Вроде не аутизм… Но…»

Именно после этого визита папа и стал изводить меня всякими дурацкими задачками... Как сегодняшней, про кукол и ложку. Решать такие задачки у меня тоже получается плохо. «Отсутствие модели психического...» - сказала тётя Света.

Я надел наушники и посмотрел на экран. Да, это та самая игра. Страшная!

В наушниках гудело. На экране виднелась рука, крепко сжимающая двуствольный дробовик. Мой взгляд (мой, а не этого человека с дробовиком! Я бы при всём желании не смог поставить себя на его место… Во всяком случае - раньше у меня не получалось...) терялся в беспросветном тревожном мраке, прерываемом мигающим светом тусклых ламп и искрами из оборванных проводов. Видимо – туда надо было идти.

Вспомнив, какая кнопка обозначает движение, я осторожно прижал её. Человек, слегка качнувшись, шагнул. В наушниках я услышал стук каблуков его тяжёлых армейских ботинок. Вопросительно взглянул на папу. Тот одобрительно кивнул.

Я вздохнул и заставил человека шагнуть ещё раз. Ржавые стены с мутными потёками прыгнули назад. Из темноты донеслись странные звуки, похожие на собачий вой. Стало страшно. Вы не поверите, но даже цифры в голове притихли. Им, наверное, тоже стало страшно.

Чтоб было не так страшно, надо уметь стрелять. Я остановился и поискал кнопку, которая отвечает за мою безопасность. «Бух!» - долбануло в ушах, заставив подпрыгнуть на стуле.
Вспышка выстрела осветила какие-то замызганные двери, ждущие меня впереди. Я опять взглянул… Папы не было! Куда он…

И в этот момент я услышал Голос.


                                                                                  *****


Голос шёл не из наушников. Он раздавался внутри моей головы. Как обычно.
Первым моим желанием было встать и убежать. Но я не мог. Голос пригвоздил меня к стулу.

«…И из этой ситуации нет другого выхода, кроме поединка!» - размеренно грохотал Голос. – «Не спрашивай меня, кто я, ты этого не поймёшь, а я не смогу объяснить. Но события видимого мне будущего и твоя возможная роль в них заставляет меня пойти на этот шаг. Либо ты, либо он. Третьего не дано!»
- Кто «он»? – я был совсем не уверен, что произнёс это вслух.
«…Он! Тот, кто пытается изменить твою жизнь! Тот, кто хочет забрать твою маму! Для победы тебе придётся постараться сыграть чужую роль. Впервые! От того, насколько у тебя это получится, зависит многое. Для близких тебе людей... А для тебя – всё! Время будет остановлено... Иди же… И помни – обстановка ровно настолько же необычна для него, насколько диковинна для тебя. Вы в равных условиях!» - Голос смолк. 

Я отчаянно оглянулся в поисках папы и обомлел – комната стремительно вытягивалась. Стены покрывались ржавчиной, змеями извивались оборванные провода, выплёвывая снопы искр. Исчезла клавиатура, сверкнув металлическим блеском и раздваиваясь в два ствола.
Я уже не сидел, а крепко стоял на ногах, явственно ощущая тяжесть армейских ботинок и надёжную твёрдость бронежилета. Какой же я сильный! Почти физически я ощутил игру мускулов под кожей. Вперёд же! Вперёд! Мне не терпелось вступить в бой…

Идти было тяжеловато. Словно чьи-то неумелые руки управляли мной. Я огляделся. Никого. Может – просто устал?

Дверь, за которую вели застарелые кровавые следы, была закрыта. Я неспешно пошарил в кармане, и в руке у меня оказалась россыпь разноцветных магнитных ключей. Лёгкое движение…

Оно прыгнуло на меня, едва дверь отворилась. Дробовик плюнул своим смертоносным зарядом прямо в раскрытую зубастую пасть. Чудовище с утробным хрипом рухнуло мне под ноги. И исчезло. Растеклось зелёной лужей. Зарядив дробовик, я немного постоял прямо в дверях, приходя в себя. Сердце выпрыгивало из груди, а струйки холодного пота щипали глаза. Н-да… Видимо – это не всё. Наверное – было бы слишком просто… 

Подобных тварей мне встретилось несколько. Пять или шесть. Но ни одна из них не сумела нанести мне ощутимого урона. К тому же в аптечках недостатка не было. В патронах тоже.
Расслабленный, я открыл очередную дверь. И ахнул – внутренности огромного помещения походили на живой организм. Красные стены с чёрными прожилками конвульсивно шевелились, издавая странные стоны, под ногами хлюпала какая-то слизь. Фу!

Не успел я дойти до середины комнаты, как со всех сторон, выпрыгнув прямо из стен, на меня бросились сразу несколько тварей. Поскальзываясь и что-то крича, я палил из дробовика, уворачивался, снова палил. Пока не стало тихо. «Что? И это ещё не всё?» - подумал я и тут же похолодел.

Прямо передо мной стоял монстр, громадный и ужасный. Несколько чёрных глаз с безумной злобой смотрели на меня, длинные мохнатые руки с когтями, напоминающими полноценные турецкие сабли, раскинулись на ползала. Это он хочет забрать мою маму? Он?

Быстрое движение одной из рук застало меня врасплох. Страшная боль обожгла ногу. Я, охнув, присел и саданул зверюге дуплетом прямо в брюхо. Тот вздрогнул и, зарычав, прыгнул вперёд. Я уворачивался, как мог. Насколько позволяла опухавшая на глазах нога. Но длинные руки доставали меня везде и всюду…

Уже почти без сил я, лёжа, пытался зарядить дробовик, держа в окровавленных руках три последних патрона. Монстр низко склонился надо мной, словно пытаясь рассмотреть получше. Я смело посмотрел ему в глаза и увидел там… Страх! Ненависть и страх!  Он меня боится? Меня?
В ту же самую секунду дробовик в моих ослабевших руках превратился в сверкающий, полностью заряженный пулемёт… Ах, спасибо тебе, невидимый мой хозяин! Если бы не ты...
   
Я, шатаясь от усталости и боли, обошёл чудище со всех сторон. Ну и мерзость! Разлагаясь на глазах, монстр издавал какой-то очень знакомый звук… Очень знакомый… Телефон!

Ух ты! Пулемёт волшебно обратился клавиатурой, слизь под ногами стала ковровой дорожкой, а ржавые стены моментально обросли такими знакомыми мне обоями…


                                                                                    *****


- Толька! – папа с грохотом ворвался в комнату, ласково потрепав по пути толькины вихры, и нажал на телефонной базе кнопку громкой связи. – Слушай!
- …Да что там, все поражены! Завтра приезжает комиссия из Москвы! – дребезжал радостный голос дяди Жени. – Мой метод лечения будет запатентован, Серёга! Это… Это же революция!!! Мы не поверили глазам своим, когда сначала исчезли все метастазы... Я всегда говорил – химиотерапия и облучение – это не панацея! Серёга!  Поздравляю тебя!
- Толька! – папа подхватил Толика на руки и закружил по комнате. – Ура! Мама выздоравливает! Ух, какой же молодец Женька! Просто гений!

Внезапно  он остановился и поставил мальчика на стул.

- Постой-ка… А это у тебя откуда?

Толик внимательно посмотрел на едва заметный и давно заживший огромный шрам на ноге, и, уставившись прямо в папины счастливые глаза, с улыбкой пожал плечами.
Цифры весело водили хороводы...