Форум литературного общества Fabulae

Вечер.
Стена.
Серебрятся резьбой
кроны каштанов.
А за стеной
– в темноте - 
мой герой:
рыжий паяц

безнадёжно больной,
буйный и пьяный.

Бродит, бормочет.
Запишет и рвёт.
Снова и снова.
Или умолкнет, застынет
и  вот
в щепу кромсая шаблоны
пришло

хлёсткое слово.

Клочья
бредовых растрёпанных фраз 
с хохотом сыпет
вихрастый паяц
миру в объятья.

Песня – не песня,
рассказ – не рассказ…
Так… ни о чём…

Ни про вас, не про вас,
сёстры и братья.

I.

Битва ни с кем.
Бой за ничто.

Серый зайчишка
в китайском пальто.
Мечется, бедный:
куда убежать?
Клином капканы -
едрить, твою мать! -
замер охотник, сопит,
дожидаясь момента…

прыгай-не-прыгай,
спеши-не-спеши,
в пятках не спрячешь
трусливой души…

Скучная байка.
унылая,
без хеппи-энда…

II.

Ладно,
завяжем другой разговор.
Зайку помянем,
по-новой нальём,
путая строки,
сбиваясь
«за жисть» потолкуем.

Треснул гранчак?..
приложись из горла…
Магнитофон заедает с утра:
«Там за окном <…> странная сказка».

Мёртвый поэт, ты был прав…
и не прав:
«там» - это «здесь», за душой.
Перебрав
с горьким коктейлем
из правды и лжи,
пенисто слитым в немытую жизнь,
– не полетаешь.

Вот и икается сдуру душе…
Страшно и муторно, братцы:
как ей, родной, без гроша, с голой ж
в небо забраться?

III.

Впрочем,
нашли.

На Христовых страстях
Stairway to Heaven
поспешно мостят.
Кто  чём горазд застилают.

Красный пентакль
разменяли на крест:
тешат тщеславие.
Вопли окрест
гласов Господних.
Кто громче?

Ребята,
чудес не бывает.

Были да сплыли.
Пришли и ушли.
Вере не выжить в горластой глуши.
Чахнет от криков
безбожно усердных адептов.

Что нам осталось?

Два маленьких «ши».
Просто дыши.
Дыши и пиши…

Только… и здесь
бес
тот, что в ребро…

IV.

Слов серебро?..

тёртый гнутый медяк
в модном глянце.

Эх, родимые,
лучше уж матом.

Но родимым едино -
звенят и звенят…
Что такого?..
пустяк…

Да вот только потом
брат на брата…

V.

Что, загнул?
перебрал?
слишком краски сгустил?
сумасшедший паяц
рад стараться?

да.
конечно.
вы правы.
Сотру в меру сил
и замажу
серебряным глянцем…

VI.

Всё путём.
Хвост столбом.
На дворе новый век,
за плечами миллениум
жив человек…

И две тысячи лет
фарисейства.


бабочка

Между оконных рам,
белой и чёрной,
мир заключённый.

Бабочка бьётся.

Ключ
от пространных драм
и
престранных куплетов.

Кончится лето…

Дальше – додумай сам.


монетка

Дорога на всех одна.
Туда.
Навсегда?

(Режется слово.
Чик – и готово:
«на
      все( г)
               да»)

Нет, ерунда.
Пусть дорога одна…
А путь?

Вот.
В этом суть.
В маленьком «сам».
В крошечном «свой».

Рваться душой.

Если живой.

(Так жив или нет?
Знаешь ответ?
Эй, пациент!..)


Тяжек от дум,
плавится ум.

Вера хрустит
Птичкой, сжатой в горсти.

В крыльях свинец.

(Что ж ты так, молодец?!!)

Не долететь.
Плечи под плеть.

С высей упасть
демонам в пасть.

В про-пасть.

(Как там у поэта?
«Страшно, аж жуть!»)

Ну а коль так,
раз погряз ты во мрак

жизни земной
тёрто-пустой,

не обессудь.
Самым страшным судом.
Сам над собой.

Демонам бой.

(Да.
Картонный герой.)

Чем?
Серебром.

с-ов

(сов?..
      слонов?..
             или снов?)

Метод не нов:

Взять тетрадку,
и в клетках
накрапать
чернилистых луж.

А попутно,
но метко
бросить монетку

в тёмную воду
читающих душ.

Хоть грошик.

(Может поможет?)


человечек


Человечек
с поливочным шлангом,
летним пасмурным днём…

(…вот забавная рожа!..)

…утопая
в грязи по колено,
шёл под тёплым дождём.

Люд окружный смеялся:
«Ой, балбес!»; «Идиот!!!»;
«Ну, зачем так стараться?!!
Сам Господь воду льёт!»

А он брёл через поле,
сквозь столетья пути.
Знал, - темна Божья воля
и не вечны дожди.

Времена - как
перчатки кокетки:
сотня смен за сезон…

( ..ну и что? Мы же всё же!..)

…урожая
жнива собирая
просто…Вспомни о нём.


***

За полночь.
Сонмища сонных светил
режут круги по орбитам.
Рыжий паяц за стеной
загрустил,
смолк, поперхнулся
и снова налил
в кубок разбитый.

Стал у окна
и плеснул в тишину
горечь
вопросов.

Тех, что не в силах
снести одному…

VII.

Господи  Боже!

VIII.

Нет,
Иешуа,
вопросы не к Тебе.

Ты был
бесхитростней, мудрей,
трудней и проще.

В толпу уродов
не бросал камней
в ответ на
ветхий
медно-каменный оскал.

За кровь
не кровь.

а что тогда?..

В ответ
Ты сжал в кулак
серебряное слово…   
…и бил по почкам
гнилого испитого бытия.

Бил из любви.
И это было ново.


IX.

Бил из любви.

Без жалости истошной
к Себе и нам.

Ведь нелюбить по-всякому дано,
а вот любить…    

…да. Только так  возможно
дать жизнь словам.

Без лжи и пустоцвета
слова сливаются
в дыхание завета.

X.

Жестоким детям
яростно бесплодной,
убого праведной,
изношенной
земли

Ты завещал сады.

XI.

И это было так…

несоразмерно больше
той 
благостной
и запредельной
ерунды,
что с разномастных кафедр
нам пророчат
Твои адепты…

адаптировав Тебя
под нужды
нас -
дождеобильных,
землетучных

и ненасытно нищих.

Как тогда.

XII.

Ты обещал…
Нет. Дал.
Возможность сада.

Растите, люди!

Но…
…оно нам надо?!

К чему растить?
Куда расти?

Награда…

Да. Проще вымолить

спасение по чину.
На тёртый грош
или на рупь с полтиной.

Забыв,
что все молитвы
- лишь слова.

Эй, человече, ну а как дела?

С делами как?

XIII.

Вопросы в никуда.

Слова паяца
истекают ядом.

И чаша
- вот
достойная награда.

За все труды.

И запахнувшись
в тень
иронии и скуки,
презрев всю тонкость
риторической науки,

пожнём плоды.

XIV.

Да. На рассвете
чашу шут подымет,
и скажет два кротких слова.
Тост.

«За жизнь!»

Путь пройден,
мир покинут

ответом
на незаданный вопрос.

XV.

Нет. Не грусти,
упорный
брат-читатель,
безумный почерк
разобравший
до конца.

И ты, сестра,
смахни слезу с лица.

Финал – не смерть.
А смерть шута – не точка.
Лишь …

Не нужно мелодрам.
Ещё шут скажет
пару реплик

нам.

XVI.

Epithaphy шутам
сочинять…
ещё рано.

Крутим жизнь пополам
между
цирком и драмой.

Мы не были, мы есть
и останемся с вами.
Сыпать порох на жесть,
забавляясь словами.

Срок придёт, 
- улетим.
Но вернёмся
обратно.

Ведь, любые пути –
лишь
        ступеньки
                         в парадном.

2009 год