Форум литературного общества Fabulae

Нижеследующее стихотворение автор снабдил развернутым примечанием:
"Подлинная прозаическая история свистка весьма любопытна. Вот она: – Когда Анна Датская с супругом своим Иаковом Шестым прибыли в Шотландию, в её свите прибыл и некий датчанин – джентльмен громадного роста, великой удали и к тому же несравненный поборник Бахуса. У него был маленький свисток чёрного дерева. В начале всякой оргии датчанин выкладывал его на стол; кто был в состоянии дунуть в свисток последним, – меж тем как все остальные, побеждённые могуществом бутылки, сделать того не могли, – тот и забирал свисток в качестве трофея. Датчанин предъявил сие свидетельство своих побед, одержанных без единого поражения при дворах Копенгагена, Стокгольма, Москвы, Варшавы и при нескольких мелких дворах Германии, и предложил шотландским пьяницам либо испытать его, либо признать своё поражение.
Одержав над шотландцами множество побед, сей заморский джентльмен и сам, в конце концов, понёс урон от сэра Роберта Лоури из Максвельтона (предка нынешнего достойного барона, носящего то же имя), который, одержав верх в нелёгком состязании, длившемся три дня и три ночи, отправил бравого скандинава под стол, и тем самым

Он отнял трофей у врага-чужака.

Впоследствии сэр Уолтер, сын вышеупомянутого сэра Роберта, проиграл свисток Уолтеру Ридделлу из Гленридделла, который был женат на сестре сэра Уолтера.
В пятницу, 16 октября 1690 года, в поместье Фрайарс-Карс свисток был разыгран снова. Тяжущимися сторонами, как повествует баллада, выступили – нынешний сэр Роберт Лоури из Максвельтона; Роберт Ридделл из Гленридделла, эсквайр, прямой потомок и представителя Уолтера Ридделла, который выиграл свисток и в чьей семье он хранился; Александр Фергюсон из Крейгдэррока, также потомок великого сэра Роберта. Сей последний джентльмен, претерпев тяжкие испытания, с честью выиграл бесподобный трофей". Р. Б.

Пою про свисток я, про дивный свисток,
Чей вид благороден, а голос высок!
Когда-то доставленный к нашему трону,
Он свистом прославил страну и корону.

Вот Лода*, не любящий Фингала род,
К себе виртуоза бутылки зовёт:
"В Шотландию с этим свистком поспешая,
Спои обитателей гнусного края!"

Описаны в хрониках прошлые дни,
Как воины бились, как пали они;
Пронзительный реквием Лоды посланец
Свистел над телами поверженных пьяниц.

Но в битву сэр Роберт однажды вступил,
Что был знаменит среди местных кутил,
Он равных не ведал в бою и веселье,
Без устали пил алкогольное зелье.

Он отнял трофей у врага-чужака
И в замке своём сохранил на века,
Но трое потомков в его почитанье
Решили однажды устроить ристанье.

Три друга, что много превыше похвал:
Крейгдэррок, чей ум уваженье снискал,
Гленриддел, старинных монет собиратель,
И Роберт отважный, вина почитатель.

Крейгдэррок тирадой тягучей, как мёд,
От боя друзей отказаться зовёт:
Не всякий дерзнёт пред главами клана
Бокалы столкнуть непреклонно и рьяно.

Гленриддел промолвил: "Богами клянусь,
От приза подобного не откажусь,
Готов я и с духом великого Рори**
Победу отстаивать в яростном споре."

Сэр Роберт, немногоречивый солдат,
Сказал, что побиться готов об заклад
И будет упорно на этом банкете
Cражаться, пока не утонет в кларете.

Герои неспешно подходят к столу,
Которому многие пели хвалу -
Здесь часто в напитках топили печали
И прелести дам за вином воспевали.

Свидетелем битвы был призван певец,
Любитель веселья и острых словец,
Чтоб он, сладкозвучную лиру настроив,
Воспел для потомства великих героев.

И вот удальцы принялись за кларет,
И вскоре был каждый изрядно согрет,
И узы священного братства прочнели,
Омытые в той виноградной купели.

Всё громче бурлил ликования шквал,
И Феб***, уходя, безутешно рыдал,
Пока Артемида ему не шепнула:
"Застанешь ты утром концовку разгула".

Уж каждый шестую бутыль доконал,
Тут Роберт себе опрокинул в бокал
Седьмую до дна, объявив напоследок,
Что он поступает, как доблестный предок.

Гленриддел, уставший в неравном бою,
Собравшимся выказал мудрость свою:
Негоже достойным барахтаться в луже,
Пускай в ней купаются те, что похуже!

Сэр Роберт сражался, как лев, до конца,
Повергла судьба удалого бойца,
Но воинам гибнуть при свете дневном:
Он Феба дождался - и рухнул бревном.

Поднялся певец, как пророк пития:
"Крейгдэррок, осталась лишь чаша сия!
Коль хочешь достойно быть мною воспетым,
Ты выпей её - и закончим на этом!

Твой род вместе с Брюсом стоял за свободу,
Являя героев в любую невзгоду;
Мне лавр, а тебе триумфальный венец,
Ты выиграл битву, и делу конец!"

* Имеется в виду эпизод из поэмы "Карик-тура" в "Поэмах Оссиана", в котором Фингал поразил в бою Лоду.
Фингал - герой кельтского эпоса, отец Оссиана.
Лода - скандинавское божество, возможно, одно из имен Одина.
** Рори Мор - персонаж из "Дневника путешествия на Гебриды с Сэмуэлем Джонсоном" Дж. Босуэлла (1785).
*** Феб (Аполлон) - символ Солнца, Артемида - Луны.

The Whistle
A Ballad

I sing of a Whistle, a Whistle of worth,
I sing of a Whistle, the pride of the North.
Was brought to the court of our good Scottish King,
And long with this Whistle all Scotland shall ring.

Old Loda, still rueing the arm of Fingal,
The god of the bottle sends down from his hall --
"The Whistle's your challenge, to Scotland get o'er,
And drink them to hell, Sir! or ne'er see me more!"

Old poets have sung, and old chronicles tell,
What champions ventur'd, what champions fell:
The son of great Loda was conqueror still,
And blew on the Whistle their requiem shrill.

Till Robert, the lord of the Cairn and the Scaur,
Unmatch'd at the bottle, unconquer'd in war,
He drank his poor god-ship as deep as the sea;
No tide of the Baltic e'er drunker than he.

Thus Robert, victorious, the trophy has gain'd;
Which now in his house has for ages remain'd;
Till three noble chieftains, and all of his blood,
The jovial contest again have renew'd.

Three joyous good fellows, with hearts clear of flaw
Craigdarroch, so famous for with, worth, and law;
And trusty Glenriddel, so skill'd in old coins;
And gallant Sir Robert, deep-read in old wines.

Craigdarroch began, with a tongue smooth as oil,
Desiring Downrightly to yield up the spoil;
Or else he would muster the heads of the clan,
And once more, in claret, try which was the man.

"By the gods of the ancients!" Downrightly replies,
"Before I surrender so glorious a prize,
I'll conjure the ghost of the great Rorie More,
And bumper his horn with him twenty times o'er."

Sir Robert, a soldier, no speech would pretend,
But he ne'er turn'd his back on his foe, or his friend;
Said, " Toss down the Whistle, the prize of the field,"
And, knee-deep in claret, he'd die ere he'd yield.

To the board of Glenriddel our heroes repair,
So noted for drowning of sorrow and care;
But, for wine and for welcome, not more known to fame,
Than the sense, wit, and taste, of a sweet lovely dame.

A bard was selected to witness the fray,
And tell future ages the feats of the day;
A Bard who detested all sadness and spleen,
And wish'd that Parnassus a vineyard had been.

The dinner being over, the claret they ply,
And ev'ry new cork is a new spring of joy;
In the bands of old friendship and kindred so set,
And the bands grew the tighter the more they were wet.

Gay Pleasure ran riot as bumpers ran o'er:
Bright Phoebus ne'er witness'd so joyous a core,
And vow'd that to leave them he was quite forlorn,
Till Cynthia hinted he'd see them next morn.

Six bottles a-piece had well wore out the night,
When gallant Sir Robert, to finish the fight,
Turn'd o'er in one bumper a bottle of red,
And swore 'twas the way that their ancestor did.

Then worthy Glenriddel, so cautious and sage,
No longer the warfare ungodly would wage;
A high Ruling Elder to wallow in wine;
He left the foul business to folks less divine.

The gallant Sir Robert fought hard to the end;
But who can with Fate and quart bumpers contend!
Though Fate said, a hero should perish in light;
So uprose bright Phoebus -- and down fell the knight.

Next uprose our Bard, like a prophet in drink: --
"Craigdarroch, thou'lt soar when creation shall sink!
But if thou would flourish immortal in rhyme,
Come -- one bottle more -- and have at the sublime!

"Thy line, that have struggled for freedom with Bruce,
Shall heroes and patriots ever produce:
So thine be the laurel, and mine be the bay;
The field thou hast won, by yon bright god of day!"

Отредактировано Юрий Лукач (2009-06-22 07:46:38)