Приглашаем литераторов и сочувствующих!
Вы не зашли.
Хочется старых альбомов с картинками в них черно-белыми:
Клей пва и картон, на обложке, конечно, герой –
Город, Владимир Ильич или Ваня-царевич со стрелами.
Пыльно стоят они где-то на полочке снизу второй.
Там все друзья и товарищи с умными-светлыми лицами,
Там ты еще был студентом-филологом и молодым.
И уезжал каждый день в электричке чуть дальше Голицыно,
И проезжал Беговую – где мост и такой вкусный дым.
Я же ко всяким картинкам дурное питаю пристрастие:
Ставлю заставкой, пытаюсь срисовывать карандашом.
Только нет стенок, чтоб вешать. Находишь бумажное счастье в них,
Знаешь, что глупо оно, зато как хорошо-хорошо.
Отредактировано Eudoxie (2008-04-25 15:02:19)
Неактивен
Интересно!
ЗЫ: сторазИМХО - но как-то привычнее на электричке.
вкусный дым - мда... не знаю... как-то... странно звучит.
И еще. Восьмая и двенадцатая строчки при чтении почему-то выбиваются немного...
Неактивен
Дым вкусный и стихотворение - вкусное.
Кас. 8 и 12-й согласен с Юлианой.
Успехов!
Неактивен
Неактивен
Дуняш, стихо мне очень понравилось. Прочувствованное такое... Неторопливо-сердечное.
Только длинные строчки сами заставляют читающего следить за размером более тщательно - и где-то иллюзия, а где-то - нет, что ритм сбоит...
Эт я "наразбивала" для себя - чтобы отследить ритм...
Не ругайси...
Хочется старых альбомов
с картинками в них черно-белыми:
Клей пва и картон,
на обложке, конечно, герой –
Город, Владимир Ильич
или Ваня-царевич со стрелами.
Пыльно стоят они где-то
на полочке снизу второй.
Там все друзья и товарищи
с умными-светлыми лицами,
Там ты еще был студентом-
филологом и молодым.
И уезжал каждый день
в электричке чуть дальше Голицыно,
И проезжал Беговую –
а там над платформой такой вкусный дым. ???
Я же ко всяким картинкам
дурное питаю пристрастие:
Ставлю заставкой, пытаюсь
срисовывать карандашом.
Только нет стенок, чтоб вешать.
Находишь бумажное счастье в них,
Знаешь, что глупо оно,
зато как хорошо-хорошо.
Неактивен
Так повеяло далёким и любимым из прошлой жизни, спасибо, Дуняша!
Неактивен
В далёкой стороне
Ах, память, – сторона одноэтажная,
где окна слепы, крыши набекрень,
где грусти тень ложится на плетень.
Там сладко спит судьба моя бумажная,
что собрана в гербарии стиха.
Что ж выверяет ритмы сочинения?
Неслышное ль, как снег, сердцебиение,
звенящая ль подковками блоха?
Неведомо. Останется загадкою.
Всё мягче свет, расплывчатей черты,
но вычерпать нельзя до пустоты.
И грустью дарит бесконечно сладкою...
Неактивен