Форум литературного общества Fabulae

УСТАЛОСТЬ.
(Полусон-полуявь.)

Если утром ты встал не с левой ноги, и даже не с правой, а с пятой точки, которой пребольно приложился о так некстати твердый пол, значит день будет минимум - неудачный. Максимум - катастрофический.
Ка-та-стро-фи-чес-кий...
- Э-э-э... - только и могу я протянуть, наблюдая в окне картину не много ни мало - Армагедона. А расположение моего дома на холме дает отличный панорамный вид. - Ну ни хрена себе...
Выхожу я во двор и стою как дурак в одних трусах и тапочках, небритый, немытый и нечесаный, с недопитой кружкой кофе в руках. А что вокруг творится... Все стихии сошли с ума, последовали их примеру и люди. Последние куда-то бегут, в ужасе выпучив глаза, кто-то орет о Страшном Суде, ему вторят, что повестку на оный никому не приносили, третьи панически, но стойко утверждают, что ответственности сегодня за неявку никто не несет...
- Слышь, братан, дай кофейку глотнуть...
Поворачиваюсь на голос. И вижу здоровую лошадиную рожу... Впрочем, кофе попросил не конь, а всадник на нем. Чудной, надо отметить, у него вид: одет в какие-то бесформенные черные тряпки, на голове, вроде как вместо шляпы, череп с синим прозрачным козырьком, и весь он пришибленный, побитый, как говориться - "Больной, с похмела, да еще и после драки". А тут еще Армагеддон - можно понять человека.
- Перепил вчера, - жалуется конник.
Протягиваю ему кружку, и он в один глоток ее осушает.
- Хорошо... - вроде как оживляясь, тянет всадник. - Спасибо... Слышь, ты здесь трех, на таких же коняках, не видал?
- Нет, - качаю головой, - Что, от взвода отстал?
- Взвода?
- Ну, ты ж наверное из конной милиции? С этим бороться... - Я показываю рукой на картину рушащегося мира.
Всадник отмахивается.
- Да ну, какой из меня мент... Я... того... Всадник Апокалипсиса... Еле вспомнил. Надо ж так напиться...
Я уважительно киваю: Всадник Апокалипсиса - в сложившейся ситуации фактическое начальство. С ним надо дружить.
- Хочешь еще кофе? - начинаю подлизываться я.
- А пиво есть?
- Есть.
Через минуту хлебаем из горла теплое Жигулевское: Всадник с видимым удовольствием, а я через силу, но с неменьшим внешним энтузиазмом.
- Слышь, - вдруг отрывается от лечебного процесса конник, - а не хочешь вместо меня?
- Э-э-э... - Эх, богатый у меня словарный запас.
- Ну а че? Тебе на Суде плюс. А я хоть отдохну чуток: каждый день штук по двадцать Концов Света, и никаких выходных, никаких отпусков, пока план не выполнишь...
Апокалиптический трудяга жалуется на свою тяжкую жизнь, полную нарушений небесно-подземного КЗоТа и ущемлений со стороны начальства и чиновничества, а я обдумываю предложение... Если быть точнее - вспоминаю грехи, которые на Суде мне припомнят... Не так уж их и много: может, и хватит на ад, но искупить попробовать стоит.
Да и пивко сыграло свою роль - как выпью, так на приключения меня тянет.
- Я вот только верхом не умею...
- Ниче, не китайская грамота.

...И вот трясусь я на адской кобыле, весь в черных тряпках и с усовершенствованным (это я имею в виду козырек) черепом на голове. Все ничего, только хребет животного сильно в мое многострадальное мягкое место впивается. Могли бы и получше, ради такого ответственного момента пусть и для всего лишь одного мира, лошадку подобрать: даром что костлявая, так еще старая, хромая и медлительная.
- Ну давай, дура ты этакая, поскорее. Нам команду догонять надо.
А вот и они - мои коллеги. По виду - все как я, только каждый делом, в отличии от меня, занимается: один вон огненным мичом города с землей ровняет. Второй изо рта смерчи пускает. Третий твердь трясет из всех сил. Тяжко ему, во как вспотел.
- Помочь? - бодро спрашиваю я. Руки так и чешутся что-нибудь разрушить.
И я начинаю... Теперь мне понятно, почему полицаи из местных в Великую Отечественную зверствовали больше самих немцев: в уничтожении чего-то близкого и хорошо знакомого есть свой кайф...
Кайф...
- Для тонуса, - шепчет мне Всадник с мечом,  украдкой протягивая пакетик с белым порошком. - Только язык за зубами...
Все как у людей, через минутку думаю я, пошмыгивая носом. И вправду, под очищенную серу работается веселее.
Эх, ну и разошлись мы: так постарались, что всю планету в пыль стерли (Всадник-землетряс по секрету мне сказал, что из вот такой планетарной пыли и делают адский герыч, так что я пару мешков сырца после дела прихватил). Даже про решившего отдохнуть Всадника я забыл, никого не предупредил. Но ничего страшного, зато сам себя на ближайшую вечность работой (слава богу, пыльной) обеспечил...

...- ...награждается орденом Мертвой Головы.
За усердие в работе, перевыполнение плана, исполнение задачи и прочая, и прочая. Люцифер немного не в себе (пыльный какой-то), и особо, по случаю окровавленную и обезображенную, голову младенца пристегивает к моей груди не сразу. У самого в таких весь китель. Иконостас целый.
- Так стараться, - напутствует он меня, и шатающейся походкой покидает зал, где проходит награждение...
...Ну а я вливаюсь в коллектив, или он вливается в меня: теперь я прораб, то есть глава четверки, орденоносец, партиец, депутат и снователь нового стахановского движения - короче, уважаемая личность.
И вот иду я как-то по коридору адскому, и вижу - в углу, прямо на раскаленной земле, кто-то свернулся калачиком и спит. Присматриваюсь - а это Люцифер. Как обычно, пыльный и много не в себе. Нельзя, думаю, начальство так по углам валять: оно от этого быстро в негодность приходит. Земля то аж красная, еще прогреет - заболеет, умрет... А сынишки, что первый, что второй, наркоши конченные: этот хоть в себе и не часто бывает, но все же... А те в себе с рождения не присутсвовали. На них, скажите, Ад оставлять?
Сам себе удивляюсь - эко я за новую родину душой болею.
- Для тонуса, - меж тем взбадриваю начальство, засовывая в ноздрю по доброй понюшке.
Переборщил немного - тонус у босса появляется сначала внизу.
- Бабу! - не приходя в сознание, требует Люцифер.
Что ж делать, приходиться исполнять.
- Козла! - неудовлетворившись женщиной, требует обморочный начальник.
Не зря слухи ходили о скотоложских увлечениях... Привожу козлище. Бедняга блеет и вырывается, но Люцифер и без сознания в рог свернет любого.
- Устрицу!
Ну дает! А ее то как? Наблюдаю, учусь ("Камасутра" отдыхает) и мотаю на ус и на оба рога (тут без них никак, пришлось пересадку делать). Ну ЛЦФ, ну затейник.
- Сам!
Беспредел! Увы, слово подлизываться не всегда имеет переносное значение...
...А он еще и закурил, скотина. Совсем меня унизить хочет. Да я ведь прораб! Партиец! Стахановец!
- Устал я, - вздыхает Люцифер. Жалостливо так. - На пенсию пора. А замены нет... - И странно на меня так смотрит. Что то начинаю понимать. - А ты ведь прораб, партиец, орденоносец, стахановец...
Язык не только до Киева доведет, поверьте мне...

Ну а работяги, само собой, восприняли мое назначение уважительно.
- Молодец, - говорит мне один ветеран, хлопая по плечу твердой от мозолей ладонью. - Молодец, САМ всего добился.
"Сам"... И что он так выделил это слово? И вообще, слишком он умный. Как бишь его фамилия? И у кого он в команде? С новым ЛЦФ так не стоит говорить. Тем более ставить ударения на какие-то слова - поймет еще неправильно...
Короче, вкалываю теперь на ниве распространения зла, греха и порока. При том, при такой работе не обойтись без прямого значения слова "вкалывать". Тяжко, конечно: обязанностей много, а опыта не хватает. Вот и приходиться баловаться допингом...
Вспоминаю как-то трясущиеся руки старого ЛЦФ и понимаю, что не хочу стать таким. Все, хватит! Пора организовывать управление по борьбе с наркотиками. Ничего, поломает пару тысячелетий ад... Отойдут как-нибудь. Ну а пока - бросаю пить (и все остальное), встаю на дыбу!

...- Уважил бы старика, пару пакетиков бы принес, а?
С этим мне приходиться встречаться раз в миллион лет. Картишки-шахматишки, амброзия миллиарда лет выдержки, грешницы и праведницы обворожительные... Ну ничего так приемчик, только теплоты не хватает: все ж таки предал я его (не я, конечно, а далекий мой предшественник; но, назвался груздем...) когда-то.
- Извини, дедушка, запрещено у нас это пакостное зелье. Я запретил.
Седобородый старец, у которого я и нахожусь в гостях, разочарованно вздыхает: небось, каждый раз моего визита как праздника ждет, а тут такой облом. У них то тут в Раю порошок с нашим и не сравнится.
- Я вот тоже думал, - сообщает старик, - да сынок не позволил... - И тут дедок завывает: - Ох, Люциферушка, помоги: совсем меня, окаянный, замучил! Винит меня во всех бедах -  мол, как мог родную кровинушку на крест отправить. А сам с иглы да косяка не слезает! Что ж мне делать то?!
А у меня в голове мысля зарождается...
- Слушай, дедушка, - осторожно спрашиваю я, - а ты не устал, случаем?..

...Мягко стелит, да лежать жестко. Это про старика! Ну дед, ну хитрован, как он в идею то вцепился, словно клещами.
- Да ту делать то почти нечего, - сладко вещал он, - так , пару бумажек подписать. Не пожалеешь!..
- Пожалеешь! - раздается голос из-за двери, а за ним - гулкие удары кулаком. - Открывай, ваша божественность, дела ждут!
А про этого ведь ничего не сказал... Архангел Гавриил: на вид - ботан и задохлик, а на деле - сущий тиран и деспот бюрократический. Вздох не дает сделать свободно.
- Могу я в туалет сходить?! - огрызаюсь я. - Господь я или нет?!
- Вы там были десять минут назад. Когда вы не хотите по нужде - вы не можете ходить в туалет.
Все знает. Вскоре сортир перестанет быть моим убежищем - придется искать что-то понадежнее. У, бюрократ проклятый! Нигде от него покоя нет!
Устал я от всего... Кто бы знал, как умаялся...

Ох, как хорошо! И что не жилось так раньше? Молодо-зелено: все бы вперед по карьерной лестнице, а простых наслаждениях жизненных и не думаешь.
Стою во дворе своего дома, в тапках, трусах и с недопитой кружкой кофе в руке. Нечесаный, небритый и счастливый. Прям как в тот раз, разве что Армагеддона не видать. Да и слава Мне.
- Братан, дай кофейку глотнуть...
Нет, не Всадник Апокалипсиса, опять же слава Мне. Бомжик, совсем непрезентабельного вида.
- Иди себе, отец, - беззлобно говорю я.
- Что, не узнаешь старого знакомца?
Всматриваюсь... Так это ж мой предшественник на посту люциферовом!
- Тоже отдыхаешь? - спрашивает он, понимая, что я его узнал. - Бюргерствуешь? А я вот по экстриму... Так что, пустишь-то в дом?
- Конечно-конечно, какой вопрос!
- А можно с друзьями?
Друзей то немного, но зато какие! Тут тебе и парочка Зевсов, и пяток Ахурамазд, и других коллег по цеху с не менее звучными именами...
Я хлопочу по хозяйству и думаю, что теперь не прогоню ни одного нищего: вдруг, это просто уставший бог?