Форум литературного общества Fabulae

Как остроумно заметил один литературный критик, в эпоху "перестройки" Россия самоуверенно полагала, что сможет доходно торговать умом и его плодами. Когда же "перестройка" закончилась и начались "ряформы" (именно так выговаривал это слово его превосходительство первый Президент России), то выяснилось, что товар неходовой. И торговать стали глупостью.

Торговля глупостью… Разве можно иначе назвать время, когда вся страна была заставлена лотками, на которых в полном ассортименте и в одном ряду красовались военная форма всех видов, вплоть до маршальской, военные знаки различия, ордена и медали, наручники, дубинки, баллончики со слезоточивым газом, садомазохистская сбруя, fun-toys ("забавки") – муляжи собачьих экскрементов и человеческих гениталий, порноиздания, килограммовые упаковки презервативов и резная деревянная утварь в псевдорусском стиле. Блошиный рынок торгующей собою глупости заполонил даже центральные улицы Москвы, а единственным оправданием этой вакханалии свинства была марксова формула насчёт "первоначального накопления".
Я не случайно вспомнил о временах амуниционных распродаж. Сияющая улыбка самодовольной глупости становится всё шире – кажется, разъезжанию её нет пределов, даже ушей, шире которых, как известно, не расплывёшься. Только пределы её лежат теперь в другой области, не на уличном лотке.
В отличие от ума глупость беспредельна, но сравнительно безобидна. Она – естественное свойство натуры, усилием воли её не преодолеть. Когда же на смену самодовольной глупости приходит невежество, сперва тоже самодовольное, а затем агрессивное и победительное – то шуткам настаёт конец.
Невежеству тоже нет пределов. Но если глупость плывёт по течению, то невежество стремится контролировать ситуацию.
Те сторонники светлого прошлого, чей путь исканий обращён назад в будущее, имеют в репертуаре короный номер – порицание молодёжи, у которой нет ни ценностей, ни идеалов. В нормальном брюзжании людей, недовольных тем, что время не желает стоять на месте заодно с ними, содержится одна ошибка: они не различают идеалы и ценности.
Идеал – то, к чему следует стремиться. Ценность – то, что ценится и предпочитается всему остальному в повседневной жизни. В отличие от идеала ценность достижима. Её можно взять в руки, она имеет реальную цену, иногда сама служит мерилом цены.
Иначе говоря, деньги не могут быть идеалом. Ценностью – могут.
Духовное пространство России усыпано шелухой коммунистических идеалов, которые были прекрасны, как юные олимпийские боги, но почему-то требовали человеческих жертв. Современники спокойно давят эту шелуху подошвами кроссовок. Они интуитивно чувствуют, что из идеальных яиц вылупляются только крокодилы. Современники предпочитают ценности вообще и деньги в частности. Это и хорошо, и плохо.
Ценности общедоступны. Овладение ценностями – вопрос не столько времени вообще, сколько времени, затраченного на добывание денег, посредством которых эти ценности приобретаются и вкушаются. Поскольку цель имеет обыкновение оправдывать средства, то стремление к ценностям или их денежному эквиваленту легко становится самоцелью. Оправдание такого стремления возможно только изнутри себя самого. А постоянная склонность к самооправданию, постоянное убеждение окружающих, что твои поступки и намерения всегда и исключительно благие – первый признак агрессивного невежества.
Запад давно прошёл через эпоху агрессивного невежества, научился загонять его в рамки, маргинализировать, в крайнем случае – бросать ему кость, откупаться. Классический Восток, построенный на корпоративности и власти-собственности, никогда агрессивного невежества особо не боялся – там ему не было места нигде, кроме как на помойке (в мирное время) или на передовой (в военное время).
Россия – не Запад и не Восток, не "Евразия" учёных эмигрантов и не "Азиопа" Павла Милюкова. Российская уникальная (далеко не в похвальном значении слова) субцивилизация на рубеже третьего тысячелетия наконец совершила прорыв. Главная ударная сила армии прорыва – агрессивный невежда.
Агрессивный невежда торжествует потому, что умело выдаёт себя за оптимиста. Это греет сердца. Люди устали от тоски, нытья и апокалиптических пророчеств, и агрессивный невежда, как тонкий знаток людских слабостей, говорит то, что от него хотят услышать.
Он не революционер, потому что лишён утопических идеалов и фанатичной приверженности к ним. Он не тиран, потому что знает: хитростью и ловкостью можно взять больше, чем силой. Он не интеллектуал, так как на опыте убедился, что хитрость и ловкость в житейских ситуациях полезнее интеллекта. Он не асоциальный тип, поскольку его способ существования – множество полезных социальных связей. Одним словом, он - простое положительное существо. Но только на первый взгляд.
В реальности российский агрессивный невежда – человек с пустыми глазами, которые необходимы ему лишь как оптический прибор. Свою систему "конкретных" жизненных ценностей он может выстраивать и поддерживать только в том случае, если будет манипулировать другими людьми как неодушевлёнными предметами.
Теперешнее состояние российского общества идеально отвечает процветанию агрессивного невежды. Более того, общество востребует этот социальный тип, так как только он способен проталкивать кровь по склеротическим сосудам полупарализованного государства. Государства, от которого общество привыкло зависеть.
Можно сколь угодно долго ругать и обозначать агрессивного невежду. Он многолик: вор, ловчила, криминальный авторитет, бюрократ, кровосос, "новый русский", деляга, жулик, прохиндей, воротила, теневик, махинатор… Мощная синонимия имён крутится вокруг сущности господствующего социального типа.
При всём при том агрессивный невежда – человек мелкий. Он возник именно сейчас, когда попытки "разазиатить" и "объевропеить" Россию, то есть оторвать власть от собственности и учредить корпоративную солидарность гражданского общества, вновь заканчиваются ничем. Агрессивный невежда потому и оптимистичен, что из щелей в заборах власти он добывает достаточно собственности, чтобы обеспечить будущее себе, детям и внукам. А дальше в России заглядывать не принято.
До 1917 г. в России  боялись Бога, царя и начальства. До 1992 г. – только начальства. Агрессивному невежде бояться некого и нечего.