Форум литературного общества Fabulae

После похорон почтенной миссис Стэнли, вдовы всеми уважаемого Джона Стэнли, почившего всуе в чине полковника, в её доме на Кросс-стрит собрались скорбящие родственники. Надо сказать, что вдова была богата не только солидным капиталом, хранящимся в банке «Голд, Мани и Ко», а также большим домом с премилой обстановкой, но и бессчётным числом родственников. Впрочем, она была с ними не в лучших отношениях. Их притворная ласковость и лицемерное уважение во время редких визитов вдовы, были противны прямой натуре миссис Стэнли. Поэтому при любой возможности она уклонялась от всех приглашений любезной родни. Но она не могла закрывать двери перед ними, приходилось терпеть демонстрационные визиты.
Жила миссис Стэнли со своей компаньонкой мисс Олвиз, добродушной старой девой, и небольшим штатом прислуги. Вдова не имела детей, да она их и не любила, ведь от них слишком много шума. Детей ей заменяли два огромных толстых кота. Томас-старший и Томас-младший. Коты спали в одной постели с хозяйкой, ели самую свежую рыбу и самые жирные сливки, и могли делать что угодно. «Моим милашкам я прощаю всё» - умилялась вдова. Надо отдать им должное, после смерти миссис Стэнли они проявили больше расстройства, чем покинутые родные.
    Итак, родственники разместились в большой гостиной зале, где поверенный должен был зачитать завещание покойной. Постоянно ссорящиеся друг с другом из-за возможного наследства, они забыли про былые разногласия и вели себя очень чинно. Присутствовали два брата и четыре сестры вдовы со своими детьми.
    Поверенный мистер Честни дождался тишины и, вскрыв конверт, запечатанный красной восковой печатью, начал чтение:
    «Я, Шарлота-Мария, миссис Джон Стэнли, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, оставляю свою последнюю волю. Завещание записано мисс Олвиз с моих слов в присутствии мистера Честни и мистера Хелпида («доктор вдовы» - пояснил нотариус) от 20 сентября 18…года. Своему милому братцу мистеру Гриду я оставляю копилку розовой эмали в виде толстой свиньи. Эта вещица всецело отражает и внутреннюю и внешнюю его суть». Мистер Честни умолк. В комнате послышались злорадные смешки, родственники мысленно уже подсчитывали добавку из доли Грида. А сей почтенный джентльмен, покраснел и насупился, но остался в комнате. «Получил по заслугам, всем известно, что он настолько скуп, что использует чайную заварку по нескольку раз», - шепнула одна леди другой. Тем временем чтение возобновилось.
    «Моей старшей сестрице, леди Джейн Прайд, баронессе Стонберрийской, которая настолько гордится своей знатностью и принадлежностью к высшему свету, что завела привычку презрительно плеваться за спиной обычных людей. Ей я завещаю бронзовую плевательницу». Все оглянулись на сидящую отдельно леди в роскошном траурном платье. Леди так высоко задрала нос, что с её головы чуть не слетела шляпка с чёрными бархатными розами.
    «Своему дорогому брату, Дэвиду Сэлфишнесу, майору … полка, самому большому эгоисту каких я только знала, завещаю очки. Возможно, они помогут разглядеть присутствие других людей», - франтоватый майор неопределённо хмыкнул.
    «Своей очаровательной сестре, Эмме Вайнглори, - при этих словах ещё не утратившая красоты дама с блестящими глазами самодовольно улыбнулась. – Передаю в полное владение большое зеркало в позолоченной раме. То, с чем она не расстаётся, разочарует её больше всего». Улыбка на лице миссис Эммы угасла. Уже сейчас безжалостный дневной свет открывал маленькие морщинки и потерявшую фарфоровую бледность кожу.
    «Миссис Питт Блэмэлс, жене пастора Смилсоновского графства, известной своей нерушимой добродетелью и неприятием к чужим недостаткам, завещаю свою Библию в тисненом переплёте. Может при внимательном чтении     она увидит, что и самые святые сердца прощали несовершенства этого мира». Сухонькая старушка, сопровождавшая миссис Блэмэлс поджала губы: «Как это низко!» Сама жена пастора прижала к глазам платочек: «Да упокой Господи её грешную душу…»
    «Мисс Энви,     которая больше всего любит обсуждать дела других и завидует всем и каждому, завещаю Книгу Пэров. Пусть почитает на досуге, у неё появится много новых тем для разговора».
    После оглашения все зашумели, всех интересовало только одно, кому вдова оставила свои деньги. «Может своим милым племянникам?» - выразила всеобщую надежду мать четверых детей миссис Блэмэлс. Откашлявшись, мистер Честни продолжил:
«Своим многочисленным племянникам и племянницам оставляю наилучшие пожелания, лучшего они не стоят. Все свои деньги я распределяю на равные части между Томасом-старшим и Томасом-младшим. Дом также принадлежит им. Мисс Олвиз и вся остальная прислуга могут жить в доме при условии, что они будут надлежащим образом ухаживать за Томасами». Мисс Олвиз, сидящая в углу и держащая на коленях котов-наследников, прослезилась.
    Завещание было оглашено, родственники разъехались по домам. И хотя никто ничего не получил, все утешались мыслью, что другие то рассчитывали на эти деньги больше, а остались ни с чем. Коты спокойно жили в доме под присмотром слуг и преданной Олвиз. Когда они сидели рядом в кресле у камина с задумчивым выражением на мордах, Олвиз говорила: «Смотрите, как они скучают по своему милому другу миссис Стэнли». Возможно, так и было, а может, коты просто размышляли, не поесть ли им ещё рыбы и сливок.