Форум литературного общества Fabulae

Приглашаем литераторов и сочувствующих!

Вы не зашли.

#1 2011-11-19 12:29:28

Сергей Александровский
Автор сайта
Зарегистрирован: 2011-09-15
Сообщений: 642

Джон Филипс. Звонкий шиллинг

Джон Филипс
(1676 – 1709)


John Philips
(1676 – 1709)


                    Звонкий шиллинг *)

                Подражание Мильтону

                                             …О Муза, пой
                                Неведомое прозе и стихам –
                                Заветный шиллинг, ветхие портки.



Счастливец, кто избавлен от забот,
Чей шелковый иль кожаный кошель
Не пуст, — и можно пить холодный эль,
И не грустить при виде свежих устриц.
Блажен грядущий сквозь ночной туман
С друзьями в «Можжевельник» иль «Сороку»! **)
Он помнит нимфу, чей игривый зрак
Ожег его Эротовым огнем –
И за ее ответную любовь
Исправно пьет из чаши круговой.
И курит, и смеется чепухе –
Несвязным шуткам клюкнувших друзей.
        Но аз, погрязший в гнусной нищете,
Изведал ей сопутствующий глад!
Питаюсь коркой черствой, пью бурду,
И тем худую подкрепляю плоть.
Затем наедине тащусь домой,
На мерзостный чердак; и греть персты
Прозябшие стараюсь о чубук.
Ох, трубку испоганил, провонял
Дешевый, скверный, терпкий горлодер!
Подобную курить способен дрянь
Лишь камбро-бритт (сиречь, валлиец. Он
Отменно родовит: король Артур –
Ему пра-пращур). Сирый камбро-бритт
Везет, кляня овраги да холмы,
Цестрийский (честерский, выходит) сыр
На рынок Арвонийский – продавать.
В Брекинию влачит он свой товар,
В Маридун, и в Ариконийский ***) край,
Что опоясан Вагою-рекой:
Там плодоносна почва, и оттоль
Сладчайшим нектаром течет вино,
Соперничать способное с фалернским… ****)
        Стучатся в дверь! Просроченных долгов
Чиновный сборщик, пакостная тварь,
Противная и людям, и богам,
Чердак мой бедный приступом берет!
Он трижды каблуком колотит в дверь,
И трижды кличет. Сколь же мне знаком
Сей грозный гром, и сей зловещий глас!
Как быть? Куда бежать? И я – смятен,
Растерян, – в самый дальний угол мчу –
Сокрыться! Дыбом восстают власы
От ужаса; холодный кроет пот
Слабеющее тело; а язык
Утрачивает речи дивный дар.
О, сколь чиновник страшен сей! Чело
Морщинами изрыто, и брада
Окладиста, и перевязь блестит
Зловеще! Он торжественно в деснице
Возносит свитки пагубных бумаг:
Собрание ужасных букв и цифр,
При виде коих меркнет взор людской.
А за проклятым сборщиком стоит
И глыбой тяжкой высится второй
И худший изверг! Молвила бы чернь:
«Бугай»… О, сколь же силы дал Господь
Его ручищам! Истый чародей:
Возложит преобширнейшую длань
Он должнику легонько на плечо –
И никнет, и смиряется должник,
Покорствуя – как рыцарь, взятый в плен! –
И робко во узилище грядет,
Гремя цепями… Грузные врата
Обратный путь замкнут ему, пока
Не выплатит бедняга звонкий шиллинг.
О, должники, пребудьте начеку,
Настороже: следит исподтишка
За каждым шагом вашим этот скот!
Он, как разбойник – иль, верней, упырь, –
Упорно караулит бедолаг
Беспечных. Так и хищный котофей –
Извечный враг мышей, заклятый враг, –
Стремит угрюмый, долгий, тяжкий взгляд
К убогой норке, подле затаясь
И когти навострив, дабы мышам
Чинить урон. И точно так же сеть
Раскидывает алчущий паук
Среди ветвей – и терпеливо ждет,
Покуда насекомое, порхнув,
Не затрепещет в клейких кружевах,
Из коих уж не выбраться, увы:
Ни ловкость, ни проворство не спасут.
Жужжащая оса, гудящий шмель
И бабочка, чьи пестрые крыла
Пыльцой блистают, – все они вотще
И втуне бьются там: паук спешит
К своей добыче, впрыскивает яд,
И с жадностью высасывает кровь
Из жертвы, а останки – про запас –
В древесную расщелину влечет…
        Как долог день!.. Но вот ночная тень
Объемлет мир, и беспощадный хлад –
Мороз трескучий! – нудит всех людей
Испить вина и растопить камин.
А я наедине сижу, впотьмах:
Ни друга рядом нет, ни восковой
Свечи. Сижу понур, уныл, угрюм –
И тягостную коротаю ночь.
Вздыхаю скорбно. Грустный множит ум
Худые мысли. Пишутся стихи
О кипарисах, саванах, гробах,
О девице, что кинулась в поток,
О бедном удавившемся юнце…
        Я изнемог от непрестанной жажды,
Я брежу выпивкой, моя гортань
Иссохла! Глаз не в силах я сомкнуть.
А если плоть мою случайный сон
Сморит подчас, то бодрствует мой дух –
Верней, душа, – и снится мне: хлещу
Из тяжких кружек животворный эль.
Увы! Едва проснешься – тут как тут
Былая жажда. Сущее проклятье!
        Весьма безрадостно влачится жизнь.
Какой там эль! Вкусить бы от земных
Плодов… Да только персик, иль орех –
Лесной ли, грецкий ли – не все ль равно? –
Иль груша – не про нищенскую честь.
        О шиллинг звонкий! Без тебя – каюк.
Портки мои, любимые штаны,
Что зимний отвращали ветр и мраз,
Пообветшали (преходяще всё!):
Отверзлась в них прореха из прорех –
Зияние! И нынче всякий ветр –
И Эвр, и Нот, и беспощадный гость
Из Арктики, погибельный Борей *****),
Внутри моих свирепствует портков,
Суля простуду!.. Что ж, порой корабль
Надежный, долго плававший в морях
Эгейском, Ионическом и прочих,
У брега Лилибейского ******) конец
Обрящет свой, наткнувшись на утес –
На Сциллу иль Харибду. Слышен треск
Ужасный; сквозь дубовый хлещет борт
Волна морская, и лютует хлябь,
Зане велик зияющий пролом.
И велий моряков объемлет страх:
Воочию злосчастным зрима смерть!
О сколь борьбы, трудов, божбы, молитв –
Напрасно! Чем удержишь ярость волн
Безжалостных? Подмят и погребен
Их натиском, идет корабль ко дну.

                     FINIS.

_______________________________

*) Джон Филипс посвятил это стихотворение
Вильяму Брому (William Brome), который
прислал поэту в подарок
фунт курительного табаку.
Здесь и далее примечания переводчика.

**) «Можжевельник» – по всей видимости,
местный трактир, торговавший
можжевеловой водкой, джином. «Сорока» – питейное
заведение в тогдашнем оксфордском
Сорочьем Переулке (ныне Grove Street, 5).

***) Ариконийский – от Ariconium’a, римского
поселения вблизи нынешней деревни
Вестон-под-Пэньярдом, на расстоянии трех миль
от Росса, в Уайском Поречье.
Выше и ниже Филипс пользуется латинскими
названиями Карнарвона, Кармартена, Брэкона
и реки Уай.

****) Фалернское – одно из наиболее знаменитых
римских вин.

*****) Эвр, Нот и Борей – соответственно,
восточный (или юго-восточный), южный
и северный ветры.

******) Лилибейский брег – сицилийское
побережье в окрестностях Мессины.

                     Перевел Сергей Александровский

(Из антологии
“Семь веков английской поэзии”. Кн. 1
М.: Водолей Publishers
2007


Подлинник:
http://spenserians.cath.vt.edu/textreco … tsid=37978

Отредактировано Сергей Александровский (2011-11-19 12:33:20)

Неактивен

 

#2 2011-11-19 12:38:35

olkomkov
Автор сайта
Откуда: Москва
Зарегистрирован: 2011-09-14
Сообщений: 1272
Вебсайт

Re: Джон Филипс. Звонкий шиллинг

Сергей, перечитал с большим удовольствием! К хорошему белому стиху, равно как и к хорошему табаку, я, грешным делом, весьма неравнодушен. smile1


Олег Комков
ΓΝΩΘΙ ΣΑΥΤΟΝ

Неактивен

 

#3 2011-11-19 13:21:27

Сергей Александровский
Автор сайта
Зарегистрирован: 2011-09-15
Сообщений: 642

Re: Джон Филипс. Звонкий шиллинг

Олег, спасибо!

"Никто не станет отрицать, что именно в голубых завитках табачного дыма приходили к нему желанные слова, которых он тщетно дожидался в суровой чистоте легких и воздуха". - Ян Парандовский.
yes

Отредактировано Сергей Александровский (2011-11-19 13:21:56)

Неактивен

 

#4 2011-11-27 18:17:23

Батшеба
Автор сайта
Зарегистрирован: 2009-01-23
Сообщений: 4418

Re: Джон Филипс. Звонкий шиллинг

Про заветный шиллинг - thumbsup

P.S. А когда будет отдельно про ветхие портки? silence

Отредактировано Батшеба (2011-11-27 18:18:42)


Di doman non c'è certezza.

Неактивен

 

Board footer

Powered by PunBB
© Copyright 2002–2005 Rickard Andersson