Форум литературного общества Fabulae

                                               
Я всегда оставляла окна открытыми настежь. И зимой хищные ветры чужих мнений ухитрялись съедать мою тягу к тебе. Звенели пустые ведра в руках у старух, идущих через улицу. Населению в верхней одежде было ясно, что это плохая примета. Если же ничего не случалось – о ней можно было не помнить.
Фыркали на остановках трамваи. Со своей безвыходной вонью внутри и, дергающимися конечностями. Трамваи не нужны никому как личности. Они даже неспособны к быстрой езде, подвешенные за уши к проводам. У каждого свой путь, их путь – рутинные остановки одних и тех же местах. От такого не становятся молодыми и веселыми. Скорее наоборот. Вслед за душой дряхлеет тело, становясь скрипучим и простуженным. Встречались среди них новые, совсем новые и здоровые, с блеском в глазах, плавные и приятно шипящие. Отсутствие опыта и боли – так можно назвать их восхищенное состояние. Эти тоже со временем старились – старость наступала после понимания, что жизнь есть кольцо между остановками: «Путиловский АВ» и «Золотое кольцо». Я смотрела на этих трудяг и видела шахтеров. Такой же необходимый труд, с виду, а внутри – серость и безденежье. Результат – обида на мир. Никому не интересно, сколько их, таких трудяг, как рискованна их обыденность. Сколько ж можно считать их старыми жестянками?! И я понимала, откуда эта ненависть, глухая и плотная. Она незаметна, пока есть терпение, пока не вырвется протест. А жирные упыри в костюмах, равных годовой зарплате, будут  и дальше не видеть лиц через цифры в сводках статистики. В лучшем случае даже не цифры, а  - ФИО. А кто станет считать за человека набор символов на экране монитора?!
И видя это, я оставляла и двери открытыми. Надежда мне была близка. Или мы с ней были близки по своей способности возрождаться.
Надежда – как вода для герани. Нет, не смотрите на окно! Я говорю гораздо правильнее, чем живу. Мои три герани уже пару месяцев были больше похожи на сухостои – я не могла привязать себя к привычке их кормить.
Открытые двери – тоже как надежда – шаг к тебе на встречу. Всегда могли зазвучать твои шаги, превращающиеся в улыбку. Кроме приятного ожидания за дверями еще были соседи: по тамбуру, по площадке, по этажу, по дому. Одинаковые. Одних я распознавала по косым взглядам и фальши, других – по не выводимому запаху борща и старых носков, третьих – по пристрастиям. Через открытые двери всегда было слышно кусочки их жизней. Смешным было то, что люди случайно слышат и твою жизнь, и им это не стоит внимания. Тогда как я знаю тебя как артерию, питающую квартиру с дверями и окнами нараспашку.
Когда приходила весна и лето, я потягивалась и улыбалась. Солнышко делало мир другим. Это не значило, нет, что на площадке переставало пахнуть кислым борщом, а шахтеры жили в достатке. Нет. Просто теперь не хотелось смотреть на раны мира из своих окон. Вглядываться в тени и копаться в себе, я уставала еще к январю. Душу топило тягучее ожидание. Хотелось зеленого ветра и пузатых, липких почек на каштанах. И ликования – все бы полнилось им без края. Природа – матушка как вечный Феникс, снова возродилось множеством образов. Прихватив с собою тех, кого посчитала нужным и дальше кружить в немилосердном и желанном  круге жизни. На этот раз меня тоже не спихнули в вечность, поэтому без права на то или с ним, я ликовала. Чудный пир жизни! Я пила его даже через открытые окна. Я была влюблена в весну за то, что она по своей молодой эгоистичности не ведала о ранах и провалах. Я летала с ней в ее колышущейся, волнующей красоте, которая тем прекрасней, чем быстротечней. Ты был на нее похож. Только глаза у тебя серые.
После весны мне помнилась осень. АХ... Пора поэтов и мечтателей.  В каждом они живут. Наши повседневные планы, которые не сбудутся, удовольствия, которые кажутся – чем не грезы?     Осень была ко мне добра. Я примеряла ее багряный венец на свой лоб. Забывая даже, что где-то среди ржавых трамваев есть твой путь. И ты тоже когда-то устанешь смотреть сквозь немытые окна на старух с ведрами и на болезни чужих душ. Забудешь безысходность, т. е. нам будет так казаться, и уставший придешь в мой дом с открытой дверью. Шаги твои будут как улыбка, что закончится в морщинках глаз. И разделишь мой венец с кровавыми каплями рябины и золотым запахом листьев. С тобою придут еще мир и спокойствие. Они выгонят надежду. Может быть через черный ход, чтоб я не заметила. И тогда мы будем смотреть на огонь в камине, мешая букет кагора с взглядами. А осень, как заботливая мать, видя, что ее дитя счастливо дремлет, тихо, чтоб не потревожить закроет окна и двери.
Временами ты будешь уходить, но мир без горящего камина и этой теплой, сытой осени теперь будет для тебя неудобным. Ведь у тебя уже появится вкус к гармонии и покою, ты станешь различать со временем все звуки и линии этого мира, подаренного мной. За это я и ждала бы тебя. Но так случилось, что тебе не надоело смотреть в пыльные окна и подслушивать чужие жизни. Очередное возрождение оставило тебя за кругом.
Сегодня была не осень и не зима. Межсезонье. Я забыла, где была моя квартира с открытыми дверями и окнами. Что имело цвет и могло петь превратилось в бессвязность. Я сидела, поджав колени возле холмика с искусственными цветами. Был девятый день, как ты поселился под ним. Даже не узнав, что я ждала, так ждала твоих шагов, что стали бы улыбкой. Мир не изменился.